Внутри наследили меньше. Анчар насчитал четыре вида отпечатков подошв, явно полицейских. Из окружения – гниющая рухлядь арматур и раздербаненный рельсовый кран. Чувствуя ауры криминалистов за стеной и сверяясь с навигацией, Анчар нащупал примерное место, где – с противоположной стороны стены – была распята жертва. Прислонил к стене ладонь.

Да, сука. Пульсации были и тут. Какой-то сильный артефакт магнитил кристалл, заставляя голову вжаться в стену. Судя по тому, что голова всё же осталась целой – хотя конкретику покажет вскрытие – напор регулировался. Что-то находилось здесь, с этой стороны стены.

Это была странная магия. Сильная, но в то же время прикладная. Есть куда более изощрённые способы заставить жертву страдать, и те, кто осуществляли это, не были глупцами. Столь филигранную работу не стали бы делать просто из любви к искусству.

Что они хотели? Ритуал. Чтобы запугать родителей и всех остальных? Высланные фото работали на эту гипотезу. Однако тело могли вообще не найти. Или найти, но не придать всему этому значения – с копов станется. Значит, было что-то ещё. Призыв демонических частиц? Возможно. Человечество знает не так много видов жертвоприношений, дающих энергию из потустороннего мира.

Девять лет назад над телами тоже искусно работали – но больше физически. Имплантировали насосы, модифицировали сосуды, пускали в кровь токсины. В любом случае всё это кончалось отёком мозга и разрывом аорты. А сейчас… Подражатели? Или некто, начитавшийся чернокнижников?

Время покажет. Тогда всё обернулось катастрофой, но теперь Анчар ничего не потеряет, если пойдёт до конца. Он понял, что готов.

– Что-нибудь нашли? – спросил сержант, когда детектив вернулся.

– Ничего, что стоило бы вашего внимания. – Он хотел было пройти мимо, но задержался: – Тем не менее, здание стоит обыскать. Не топтать, а именно обыскать. Волосы, окурки, частички кожи.

Анчар в последний раз посмотрел на это место. Возможно, сюда еще придётся вернуться. Но сейчас есть более важные дела. Он передал ключи от машины Кристине и спросил:

– Где опрашивали родственников и знакомых?

– Большую часть – в кампусе МетаТеха. Остальных…

– Остальных пусть вызовут туда же. Сейчас мне нужны их показания, результаты вскрытия – и все материалы дела. В электронном виде.

– Сделаем, – кивнула Кристина. – Пара звонков. Я за рулём?

– Да.

Кристина сунула в ухо наушник и кому-то позвонила, Анчар тем временем набрал Бойла:

– Где бы ты ни был, бросай всё и дуй в кампус МетаТеха. Сейчас вышлю детали дела, пока будешь ехать – поставь на автоозвучку. Информации много, придётся вникать. Технику возьми с собой, будем опрашивать кучу людей и наводить суету. Всё, как ты умеешь.

Всю дорогу Кристина поглядывала на Анчара. Ей не терпелось что-нибудь услышать, но детектив хранил молчание. С надетым на глаза визором он перелистывал опросы свидетелей, читал их биографии. В такой тонне информации не стоило надеяться вот так сходу за что-то зацепиться – важно было понять, с кем в принципе придётся иметь дело.

– Заедем перекусить, – сказал он спустя полчаса и устало снял визор, моргая. – Возьми мне какой-нибудь жирный бургер, где побольше сыра, и диетическую колу. А я попробую ещё раз нырнуть в материалы дела.

Кристина кивнула, выставляя на навигаторе маршрут до ближайшей точки фастфуда.

– Есть какие-нибудь зацепки? – спросила она. Не удержалась.

– От этого? – Анчар показал на визор. – Нет. Это всего лишь подготовка к беседам.

– А в целом? Есть шансы найти остальных?

Он не ответил. Анчар привык руководствоваться куда более ощутимыми измерениями, чем «шансы».

– Мне не раз доводилось раскрывать экономические преступления, – сказала она. – Может, я и не детектив, но кое-что в этом понимаю. И хочу, чтобы остальных нашли как можно скорее. Как бы ты действовал, если бы был в запасе, скажем, месяц?

– Нанял бы штат расследования, – хмыкнул Анчар. – Зафиксировать передвижения жертв за последние месяцы, все их контакты, чеки из магазинов, записи в соцсетях, истории поисковых запросов. Все то же самое – с их окружением.

– Разумно. А если это всё бесполезно? Они жили обычной жизнью и стали жертвами чертовски блядских обстоятельств.

– Хуёвых, но не блядскиских. Медэкспертиза показала, что у найденной не было полового контакта перед смертью.

– Тем не менее… Едва ли список продуктов даст нам ответы.

– Детективная работа, если, конечно, за неё не берётся придурок вроде Шлетвайски, делится на собирательство и охоту. Этап собирательства не предполагает, что какие-то конкретные сведения приведут к успеху. Это массив информации, который оценивается в комплексе.

– А охота…

– А охота – это я.

Кристина сделала заказ, и через пару минут в окно сунули крафтовый пакет с едой. Детектив вновь отсоединился от визора – на этот раз с облегчением. Информации много, но пока не за что зацепиться. Типичные соседки-однокурсницы, бойфренды. Родители, родственники, сотрудники университетов. Если бы среди них был кто-то подозрительный, в него бы уже вцепились копы.

Копы, конечно, уже прошерстили всех подряд в надежде, что кто-то из окружения окажется похитителем или сообщником. Полиция близлежащих Кластеров любит следовать бритве Оккама и первым делом проверять самые простые варианты. Если у вас украли коммут, или взломали его, или вытащили деньги с кредитки, первым делом виновных будут искать у вашего окружения и только потом думать дальше – если, конечно, похититель сам не окажется у них под носом.

Анчар взял бургер и слегка обжарил его магическим огнём. Булки стали хрустящими, а сыр потёк, готовый того гляди капнуть вниз.

– Считаешь Шлетвайски идиотом? – спросила Кристина, когда детектив расправился с бургером.

– Его все считают идиотом.

– Что за «убийство в кальянной», о котором ты ему напомнил?

– Старая история. Шлетвайски расследовал «таинственное» убийство сотрудника полиции, который просто курил в кальянной. Его нашли с проломленной головой, без свидетелей и камер. Коп не был прошит имплантами, коммут старой модели – детали смерти не прояснить. Но одно было ясно: никто из заведения к этому не причастен. Никто туда не заходил и не выходил в момент гибели. Магических следов не нашли.

– Звучит и правда загадочно. Над чем здесь смеяться?

– Я раскрыл это дело по телефонному разговору. Дело в том, что юный полицейский имел непереносимость табачного дыма. Ничего особо серьезного, просто не знал своих пределов. Как крутой коп, он заказал себе крепкую байду. Возможно, раньше он уже имел дело с кальяном, ему, видимо, понравилось. И вот он решил накуриться по-крупному. Как известно, кальян ограничивает поступление кислорода в кровь. До поры до времени ты можешь этого не замечать. Пока не решишь пройтись.

– Потерял сознание?

– В точку. Шляпа на голове не позволила крови остаться на полу или интерьере, и Шлетвайски решил, что парня кто-то грохнул. Хотя дело закрыли, он сотрясался. Повторно отправил туда группу криминалистов и утверждал, что это хитроумное убийство, настоящая головоломка. Он обещал докопаться до сути. Вот я и жду, когда же уже.

– На этом послужной список Шлетвайски заканчивается?

– О нет. Когда в их отделе была крыса, но её не могли найти, он решил, что кто-то следит за ними через окна, и велел круглый день держать шторы закрытыми. На этом предлагаю закрыть тему Шлетвайски.

– Ну хорошо, – улыбнулась она. – Почему мы едем сразу на опрос? Не хочешь посмотреть на тело?

– Телом занимаются медэксперты. Я не медэксперт. Все данные я получил.

– В отчёте говорится о следах рун на теле.

– Да, я читал. Для этого у копов есть рунологи. Сейчас живые меня интересуют сильнее мертвых. Обычно от них можно получить чуточку больше информации.

Они подъезжали. Анчар не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на Кристину. Такие, как она, для многих были пределом мечтаний. Состоятельная корпоратка с очаровательной внешностью. Из накрашенных губ в окно вырвалась серебристая струйка дыма. Эта женщина была слишком хороша…