– Да, он явно очень любит себя, – покачал головой Асмер и продолжил чтение.
«… – Здравствуйте, рад приветствовать вас в редакции газеты Вестник Атифиса, единственном издании, что не боится говорить правду. Давайте, для начала познакомимся, я думаю, наши читатели хотели бы знать о вас побольше, конечно, насколько это возможно. Чем вы занимаетесь?
– Последние два года я изучаю Церковную войну и Антицерковников, которые сыграли в ней значительную роль.
– Это славно, и вы пришли сюда, чтобы рассказать нам, что смогли раскопать, я правильно понимаю?
– Да.
– Вы очень смелый человек, и вы делаете благое дело. Однако, вам больше нечего боятся, Атифис уже почти как двадцать лет – светское государство, и так страшиться великих Церквей излишне.
– Знаете, Август, я бы поспорил на этот счет. Так что, как по мне, лучше перестраховаться.
– Почему же? Вы считаете, что в Атифисе все еще царит теократия?
– Именно так. Я думаю, что Церкви все еще контролируют город, причем, их власть здесь безгранична.
– А как же бургомистр и городской совет?
– Это всего лишь иллюзия, которую понтифики успешно создали, сделав вид, что отказались от власти, а на самом деле, еще прочнее в нее вцепились.
– Да, интересная теория. А у вас есть какие-то доводы, подтверждающие ее?
– Кроме того, что вы, Август, итак видите каждый день, нет. Никаких доводов нет. Чтобы так судить, мне достаточно просто жить в Атифисе и видеть, что в нем происходит каждый день.
– Я думаю, мы могли бы рассуждать об этом часами, но все-таки это тема для немного другого разговора. Я извиняюсь, что увел вас в сторону, но теперь, давайте все же обсудим то, ради чего вы к нам сегодня пришли. Скажу вам честно, я очень мало знаю о таком явлении, как Антицерковники, я, само собой, слышал что-то о них, но в суть не вникал. Поэтому мне будет очень интересно послушать ваш рассказ. Я правильно понимаю, что эта группировка и Церковная война связаны между собой?
– Абсолютно точно.
– Вы, как и я, помните этот ужасный период из истории Атифиса, ведь вы, вероятно старше тридцати лет, не так ли?
– Да это так. Церковная война сильно повлияла на меня, великие церкви многое забрали у меня тогда, поэтому я и хочу открыть всем их истинное лицо, чтобы люди знали, кому верить и кому молиться.
– Эта война на многих оставила свои отметины, что, так или иначе, прошли через нее, поэтому я понимаю вас и ваше рвение разоблачить церкви. И скажу вам вот, что: я помогу вам, ведь именно для этого мы тут и собрались. Вернее, не так – мы поможем друг другу, а заодно и всему Атифису разобраться в своей истории, чтобы больше не совершать таких ошибок. Вы согласны со мной?
– Согласен.
– Тогда давайте сначала обсудим причины Церковной войны, думаю, без понимания этого важного аспекта, суть тех событий останется для нас скрытой.
– На самом деле причины довольно прозаичны. Достаточно просто разобрать, что из себя представляет каждая из религий.
Церковь Крови, например, поклоняется великому змею Кирону, что создал мир из своей крови. Из нее же вышли и все живые существа, даже люди. Но человек по своей природе грешен, поэтому кровь его загрязнилась, а вход в бессмертные Земли, обиталище Кирона, находящееся вне времени, закрылся. Возникли болезни и человеческая злоба, которые церковь Крови и пытается вылечить, переливая людям кровь святых, веря, что она приблизит их к великому змею, и откроет путь к вечной жизни рядом со своим богом.
Церковь Разума я бы не стал называть религией, ведь как такового бога у них нет, но, тем не менее, она принадлежит к числу трех великих. Это даже не церковь вовсе. Насколько я знаю, туда не приходят горожане, чтобы помолиться, о никаких служений, восславляющих церковь Разума я и не слышал. Они поклоняются знаниям, изучают наш мир и природу. Практически никто ктоме членов самой церкви не знает, что происходит за ее стенами.
И, наконец, церковь Души. Они верят, что внутри каждого живого существа находится сгусток вселенского света, энергия, называемая душой. После смерти у нее есть два пути – в случае, если человек творил зло, его душа так и остается на земле, перерождаясь в другом теле, а если он был безгрешен, то душа соединяется с вселенским светом, навсегда обретая покой и счастье…
– Извините, что перебиваю, но я, кажется, услышал, как вы сказали что-то о святых. Я правильно понимаю, что это связано с легендой о появлении Атифиса?
– Да, она гласит, что когда-то давно, когда в долине еще не вырос город Атифис, в нее пришли святые, что искали безопасное место, дом, где можно жить, не боясь за свою жизнь. Долина была неплодородна, но все же они решили в ней отдохнуть. В первую же ночь святые услышали голос из-под земли, что звал их. В пещерах под холмами, которые стали сейчас катакомбами, они встретили бога и решили остаться тут. Так и возник Атифис.
– Какого бога они встретили?
– Понятия не имею. Все опять-таки упирается в религию. Церковь крови утверждает, что это был Кирон, великий змей, Церковь души говорит о свете, что заговорил с ними, а Церковь разума о мудрости, что принесла святым знания.
Отсюда и выходят причины вражды между великими Церквями. Каждая из них твердо верит, что именно ее религия правильная, что она должна править умами людей. Отсюда и идет бесконечная гонка за власть, это стремление доказать свою правоту в том, какое именно божество предстало перед святыми. Понимаете меня, Август?
– Да, кажется, понимаю. Однако, насколько я могу судить, война вряд ли бы началась и-за этого.
– И вы правы. Только война между церквями никогда не начиналась и не прекращалась, они все время соревнуются друг с другом, борются за власть над умами людей. Но это больше война пропаганды, которая может перерасти в нечто большее в исключительном случае. Другими словами, им нужно было всего лишь найти предлог.
– Я так понимаю, Церквям удалось найти его.
– Да, им стала стена, которую возвела церковь Разума между Атифисом и Акрылах. Церкви Души и Крови обвинили ее в том, что та пытается захватить контроль над рыбацкой деревушкой.
– Я что-то читал об этом. Акрылах – деревушка, стоявшая не берегу озера в отдалении от Атифиса, хотя, по сути, она была частью города.
– Не совсем так. На самом деле Акрылах разительно отличалась от большого города, по крайней мере, традициями и верованиями. Ее жители верили в рыбу Индрж, что покровительствовала основному ремеслу рыбацкой деревни. Считалось даже, что чтобы в следующий раз улов был хорошим – необходимо было отдать его часть Индрж. Однако, Акрылах действительно была в тесных отношениях с Атифисом, вела плотную торговлю через тракт идущий к озеру. Да и люди, что заселили его берег, так или иначе, пришли туда из Атифиса.
– Еще я помню, как Церковь разума объявила, что в Акрылах обнаружили смертельную болезнь, и именно поэтому они начали возводить стену.
– Так-то то оно так, вот только они начали строить стену еще до того, как церковь Разума начала кричать о болезни, так что в этом деле что-то нечисто. Разумеется, про Акрылах никто и вспомнить не успел, ведь разразилась война, а в такие моменты люди не могут думать ни о чем другом, кроме, как о сохранности собственной жизни. Так что никто до сих пор не знает, что там все-таки случилось, но у меня смутно ощущение, что за этим стоит Церковь разума.
– Вы что-то помните, какие-то кадры военных лет? Лично для меня все воспоминания об этом периоде моей жизни – четыре стены в подвале дома тетушки и хлеб с водой на протяжении трех лет.
– Не хочу об этом говорить. Да и мы опять уходим от темы.
– И то верно. Ну что ж продолжайте тогда.
– Так о чем я…Началась война. Церкви долго ее ждали и вот, наконец, появилась причина наброситься друг на друга как дикие псы. Само собой, каждая из них хотела закончить войну в свою пользу как можно быстрее, но они недооценили друг друга. На протяжении всех трех лет перевес сил не упал ни в одну сторону. Да, у Церкви разума не было столько людей, сколько у двух других, но зато за ними был технический прогресс. Так что все они успешно справлялись с истреблением друг друга, и улицы Атифиса в скором времени заполнились кровью и трупами, а его население сократилось на четверть, если даже не на треть. Никто так точно и не знает, сколько людей тогда погибло… Церковные воинства маршировали по городу, насильно забирая в свои ряды людей, не желающих воевать. Перестало хватать продовольствия – церкви и их войны голодали. Оно и понятно: попросту некому было заниматься продовольствием. У людей было все меньше и меньше сил сражаться.
