– Швейцарский немецкий отличается, – напоминает мне муж, усмехнувшись. – Так что не аргумент.

– Ой… – Я об этом действительно забыла. Хотя можно говорить и на чистом, но местные правила лучше знать.

Витька лезет в капсулу, а я оглядываюсь. Кажущиеся бесконечными ряды капсул, расположенные как соты, сейчас выглядят так, как будто ими играли в футбол. Смятые и перемолотые конструкции совершенно не походят на космические корабли, скорее на поделки ребенка из пластилина. Мелкие детали пропали, а вот крупные… Я наклоняюсь, поднимая какой-то прибор, зажигающий зеленый экран, едва лишь оказавшись у меня в руках.

– Так, у нас два типа капсул, – сообщает мне Витька. – Гражданская спасательная может выжить даже на дне океана. Военная защитная имеет вооружение и способность летать до орбиты. Но с собственным выживанием так себе, да и с комфортом тоже. Что берем?

– А что нам еще нужно? – интересуюсь я, зная, что муж принял решение, с которым я, в общем-то, согласна.

– Золото, платина – для депозита, – сообщает мне Витька. – Дом купим, документы…

Документы – это самая большая проблема. Появляемся мы почти из воздуха, разве что муж что-то придумает; а в Германии из воздуха появиться невозможно. Да и плохо я знаю тридцатые годы, многое забылось, все-таки столько лет прошло… Поэтому надо уповать на любимого, который раздумывает над дилеммой.

А вопрос серьезный. Военный бот можно замаскировать, он умеет быть ненаходимым. Гражданская капсула может изобразить из себя дом любой конфигурации. Военный может летать в атмосфере, раз или два подняться на орбиту, гражданская – одноразовая. Что выбрать? Что для нас важнее?

Витька вызывает погрузчик, на что-то его программирует; я жду, пока он закончит и расскажет, что придумал. Конечно, я полностью доверяю его мнению, ведь мы едины.

– Вить, а откуда у нас единение, ведь не было Слияния? – интересуюсь я.

– Особенность расы, – отвечает он. – Единение как таковое любовью достигается, а Слияние – это уже более поздняя разработка. Будет еще.

– Я тебя люблю! – обнимаю мужа.

Он многое знает, потому что не только изучал нашу специальность, но и старшему нашему помогал с выбором.

– Я тебя люблю, – искренне отвечает он, поглаживая меня по спине. Или комбинезон слишком тонкий, или я соскучилась.

В нашем положении проблема документов – самая важная. Если деньги легко получить из золота и редкоземельных материалов… Не слишком легко, но возможно, скажем так. Но документы – это сложная сказка, особенно в Германии. Хорошо подумав, я понимаю, что вариант только один – записаться поздними переселенцами. За этот документ отвечает только один сервер, до которого можно достучаться отсюда. Ну а дальнейшая регистрация – это уже просто, учитывая, что есть на что сослаться.

Итак, мы лица без гражданства, в двадцатых переехавшие в Германию откуда-то из непонятного русскоговорящего далека. Врачи с европейскими дипломами; надо будет их подтвердить и стать детскими врачами. Почему детскими, думаю, понятно. Далее будет яснее.

– Любимая, – обращаюсь я к Светке, – пойдем в рубку, будем оттуда документами заниматься, ну и подумаем, какой именно бот брать.

– Ага, – кивает она мне, но ластится. Соскучилась, моя маленькая.

– На планете уже, наверное, – с сожалением вздыхаю я. – Здесь мы спалим все на свете, если сольемся.

– Ла-а-адно, – тянет котеночек мой. Как же все-таки я ее люблю!

Думать о том, что с нами произошло, не хочется. Возможно, мы утомили Мироздание своими вопросами и нам позволили увидеть все самим? И, возможно, даже исправить? Исправить хочется, честно говоря, особенно Светкину жизнь. Вспоминая, каким она была напуганным котенком, хочется поступивших с нею так просто уничтожить. Но и в ее памяти не все ладно – почему нацелились именно на нее? Это очень необычно, поэтому стоит быть осторожными. Ну а пока – идем в рубку.

Жалко, что времени не так много, чтобы заняться друг другом, но нужно разбираться с документами. Схема довольно проста: соединяюсь с сервером одного очень интересного министерства, неплохо, кстати, защищенного, а вот архив его почти никак не защищен. Пишем наши имена, возрасты… Получается, сейчас нам тридцать пять, а тогда было, соответственно, на десять лет меньше. Дипломы, связи, опыт работы…

Обнаружить нас невозможно, отличить вмешательство тоже: у нас совсем другие технологии, а работающие с сервером безопасники пренебрегают основным методом защиты сервера в сети, то есть не пускать в интернет. Но сейчас это нам на руку, потому что можем решить проблему документов без шума и пыли. Никто даже и не подумает, что что-то может быть не так.

Светка сообразила, что я делаю, и теперь только улыбалась. А я ждал, когда она придет к тем же выводам, которые сформировались у меня. Бот нам нужен военный, потому что в случае осложнений с гимназией мы должны иметь возможность всех убить. Эта мысль отторжения не вызывает, ибо то, что с нами сделали в прошлом, вполне оправдывает мое отношение к людям. Пусть не ко всем, но вот к тем – да.

Спасательный бот был бы отличным решением, если бы мы не знали всего того, о чем уже в курсе. Поэтому, несмотря на способность к мимикрии и вместительность, нам все-таки бот нужен военный, и ничего с этим не поделаешь. Ну а то, что автономность по сравнению со спасателем у него ниже, так это достойная, по-моему, цена.

– Ладно, я поняла, – кивает мне Светка. – Действительно, военный лучше.

Она так говорит, как будто прочитала мои мысли, но на самом деле это не так. Жена моя любимая просто слишком хорошо меня знает.

Мысль виляет: а что если и это прошлое не наше и Гэлирии не будет? Что тогда? Задумываюсь над вариантами. Самый логичный – спрятаться в Сибири, ее вряд ли будут бомбить, это просто бессмысленно. Кроме того, можно будет переждать активную фазу вообще вне планеты – на спутнике, например. Но решение, конечно, так себе…

Мозг корабля закончил вносить изменения и создает так называемые временные удостоверения личности; они печатаются в мэрии, поэтому к подделке неустойчивы. Правда, по нашим технологиям и постоянные не особо, но лучше сущностей сверх меры не плодить. Поэтому в принципе мы готовы… Сейчас закончится погрузка всего необходимого в бот, язык мы знаем, теперь только точку наметить…

– И куда упадем? – интересуюсь я мнением возлюбленной.

– Можем в район Чернолесья, – предлагает она, увеличивая зону.

Множество мелких сел, лесное пространство, где звездолет можно легко спрятать, реки; вполне так, на самом деле. В действительно крупный город лезть не хочется. Во-первых, я их не люблю, во-вторых, больше народа – меньше кислорода. Киваю, соглашаясь.

Тихо гудит пульт – поторапливает нас. Перевод реактора в половинный режим не помог, из чего делаем вывод, что он просто поврежден. То есть мы сидим на бомбе неизвестного принципа действия.