– Вить, технику посмотри, – тихо прошу я любимого, когда снова оказываюсь в кровати.
Я знаю, что он поймет. Трудно не понять таких простых вещей. Я пока еще двигаться не могу, нужно ждать, когда подействуют антидоты, то есть еще часа три-четыре. Вот только почему меня накрыло сразу же, а не в конце месяца? Получается, несовместимость препаратов – тех, что были раньше, и тех, что потом. У нас будет время подумать.
Витька отправляется в аппаратную, а я переключаю дистанционкой экран в поисках именно той истории про земного ятом. «Маугли» называется.
История фильма увлекла так, что я не заметила возвращения несколько растерянного Витьки. Я сразу же увидела, что парень растерян. Видимо, что-то не совпало с памятью или же… Может окружающая действительность быть не нашим прошлым? Вполне вероятно.
– Сервер не такой, – сообщил мне Витька. – Не две плашки, а четыре, и какой-то «райд», судя по маркировке при запуске. Не знаешь, что это такое?
– Не знаю, – покачала я головой, сосредотачиваясь. – То есть под контроль ты его не взял?
– Взял, – хмыкнул мне парень. – Там логин и пароль на бумажке с внутренней стороны корпуса. Поэтому могу сказать, что внешних коммуникаций не просто нет, но и не было. Обрыв всего именно по времени…
Он не стал продолжать; мне понятно, что имеет в виду Витька. И он тоже понимает, что я осознаю. Зная мужа, уверена: он попробовал не только это, поэтому, скорей всего, пришел делиться новостями. Остановив воспроизведение, я показываю ему место рядом с собой, куда выглядящий юношей Витька и опускается.
– Антенна вышла нормально, – продолжает он. – Как и вентиляторы, все восемь.
– И что? – напрягаюсь я. Это, пожалуй, момент истины – выяснить, что происходит.
– Вой помех и пустота, – вздыхает Витька. – Послезавтра попробуем поднять обзорку, может хоть тогда узнаем точно.
– А у нас только беспилотники? – сразу же интересуюсь я, на что муж кивает.
То есть предварительно: это не наше прошлое, вокруг действительно смертельная радиация, а человечество уничтожено. Это совсем не те новости, которым можно радоваться. А если это не наше прошлое, то может не быть и Гэлирии, что вообще совсем уже плохо, просто не сказать как.
Сонливость наваливается как-то внезапно; это, кстати, нормально, учитывая промывание и препараты. Кровь почистить мы можем только опосредованно; надеюсь, примитивные препараты хоть как-нибудь справятся. Именно поэтому неудивительно, что меня и Витьку сморило.
– Котеночек! – Витька с ходу бросается меня обнимать. Мы стоим босыми на зеленой траве посреди березовой рощи.
– Витенька, родной мой! – отвечаю ему тем же. – Что с нами случилось, как ты думаешь? Я думала, с ума сошла.
– Поэтому ты так плакала? – тихо спрашивает меня муж. – Я думал, сердце разорвется от твоего отчаяния.
– Страшно, Витя… Не хочется все заново, к тому же… – Я замолчала.
– Это не наше прошлое, – утвердительно говорит Витька. – Техника немного отличается, медальон не имеет разъема, да и антенна вышла нормально…
– Значит, тут… «Гэлирия»! – выкрикиваю я, но ничего не происходит. – Надо же было попробовать… – с извинением в голосе произношу я.
– Это не камера рекреации, – кивнул муж. – Гэлирии может совсем не быть.
– Бункер надо будет с тестером проверить, – информирую я Витьку; впрочем, он это и сам знает. – Ну и посмотреть, что мы имеем… И Слияние…
– Слияние в любом случае, – улыбается он, гладя меня знакомым жестом. – Даже если оно приведет только к радости…
– Я так привыкла к нему, – признаюсь я. – Мы найдем выход.
Мы обязательно найдем выход. Не может так быть, чтобы мы были навсегда заперты в противоатомном бункере, значит, выход должен быть. И мы его найдем, ведь мы вместе.
– Вить! – вспоминаю я вопрос, мучивший меня еще тогда. – Надо будет разобраться, что это за пространство, в наших снах.
– Ну… – задумывается муж. – Можно пойти дальше, посмотреть, что там. Можно попробовать притащить что-нибудь в сон…
– Иди сюда. – Я роняю его на траву, потому что очень хочу почувствовать его.
– Без проникновения, – предупреждает он. – Надо там посмотреть, что у тебя…
И без проникновения существует множество способов иннервации друг друга. Я хихикаю, вспоминая нашу прежнюю терминологию. Понимающе улыбается и Витька. Но самое главное в том, что мы вместе.
Виктор Кох
Техника в аппаратной ставит в тупик. Вид обоих серверов совершенно другой. Железные параллелепипеды вместо ожидаемых округлых очертаний ставят в тупик. Пришлось проверять трижды, чтобы правильно угадать именно вспомогательный сервер и не убить основной. Умирать пока в мои планы не входит, особенно так глупо умирать.
С трудом разобрался, как вскрыть корпус. Оказалось – отъезжает одна из стенок. А вот содержимое поставило в тупик: накопители совершенно отличаются от привычных, что говорит о другом мире. Думаю, надо пробовать сделать хоть что-нибудь, но в этот момент, как памятник идиотизму, вижу бумажку с записанными на ней цифрами и пояснением, что логин, а что пароль. Усмехнувшись, включаю технику, чтобы узнать, что логин и пароль подходят обоим серверам, делая меня самым великим петухом в этом курятнике.
Протоколы все рабочие, внешние коммуникации, включая связь, оборваны примерно в одно и то же время. Последовательно обесточиваю все камеры в блоке главы, их оказывается семь, причем четыре – именно в той комнате с пыточными приспособлениями, как я определил в прошлый раз. В принципе, это комната наказаний и принудительного оплодотворения, как я уже знаю, ибо именно так она называется на плане.
Голова немного кружится, но оно и понятно – мы химию выводили. Я же разбираюсь в том, что у меня есть. Как и в прошлый раз, питание – лет на триста, вода… на двоих за глаза. Если совсем ничего не придумается, надо будет вводить тела в аналог анабиоза на сотню лет. Хватит ли у нас возможностей и знаний – тот еще вопрос. Хотя такой анабиоз и разрабатывался именно для полевых условий, так что должно бы… Впрочем, сейчас дело не в этом.
Щелкаю переключателями ветрогенераторов, подсознательно ожидая той же картины, что и в «прошлый раз», но нет, все восемь вышли нормально. Двоим не хватает ветра, остальные весело и по-разному крутятся. То есть не труба, а вполне так себе местность. Это так себе новость, потому что выглядит все так, как будто война – это реальность. Наконец выщелкиваю антенну УКВ. Она тоже встает нормально, но не приносит ничего, кроме воя и шороха помех. Пытаюсь дать сигнал на ретранслятор, но в ответ тишина.
Поднять сейчас беспилотник не рискую: наверху, судя по генераторам, такие ветра, что его просто сдует, а как ракетный отреагирует на радиацию – не знаю. За нами уже никто, похоже, не гонится, поэтому время есть. Вот только совершенно непонятны два момента: откуда у Швейцарии ядерное оружие и что происходит с кольцевой системой бункеров? Ну и почему медальон такой, конечно…
