– У нас в документах – август девяносто первого, а сейчас июль, – объясняет мне любимый. – Если я правильно помню, такого не бывает.
– Не бывает, – соглашаюсь я с ним. – Особенно в Швейцарии, но за такой срок…
– Собачка могла подрасти, – кивает Витька.
Я в растерянности. Если бы не обнимающий меня муж, была бы в истерике, а пока – только в растерянности. Во-первых, чехарда с датами, непонятные бумаги; но медикаменты, продукты, инструменты – все ровно такие, какими мы их помним. Почему? Этот вопрос не дает мне спокойно думать.
Витька же берет меня за руку, двигаясь в сторону аппаратной. Я понимаю, что он хочет сделать – запустить реактивный беспилотник, если он, конечно, здесь есть. Муж, в общем-то, прав: нам нужно узнать, как выглядит местность вокруг, и понять, что происходит. Ощущение, что мы или на другой какой-то планете, или вообще с ума сошли вдвоем.
– Вить, а могут у нас быть какие-то остаточные эффекты? – интересуюсь я у чем-то азартно щелкающего на панели мужа.
– Вот сейчас и посмотрим, – весело сообщает он, оскалившись. Нажатие кнопки, и…
– Вообще-то, бред распространяется и на детали, – улыбаюсь я. – То есть мы сейчас увидим…
На экране разворачивается классический лунный пейзаж. Такое ощущение, что атмосферы вообще нет – все черно. Это точно бред какой-то, потому что ветрогенераторы работают. Вот как только выйти из этого бреда?
Витька щелкает чем-то на панели управления, и перед нами появляется классическая картина ядерной зимы: снег, обгоревшие какие-то конструкции, неподалеку гигантская воронка, и чем выше забирается камера, тем хуже видно. Витька опять щелкает чем-то, возвращается картинка лунного пейзажа.
– Это фильтр, – сообщает он мне. – А вот если его отключить, то получается классика. Зима, зима…
– Я уже подумала, что с ума сошла, – пожаловалась ему. – Не укладывается в голове год, честно говоря.
– Слишком высоко дрон взлетел, – невпопад отвечает мне Витька. – Такого как раз быть не должно.
– То есть что-то не так? – спрашиваю его, на что муж трогает какой-то джойстик. – Это что?
– Это космическая битва, – произносит муж, чему-то усмехаясь. – Вот только это туфта.
Я смотрю на него, не понимая, почему Витька считает это неадекватной картиной. Вздохнув, парень начинает мне рассказывать про один очень старый фильм, которому лет сорок было в нашей реальности. И вот, по словам мужа, картина на орбите полностью этот фильм копирует. А раз так, то получается что-то вроде виртуальной реальности. А из виртуальной реальности должен быть выход.
Я пробую произнести слова «выход», «закончить» и «отменить» на всех доступных мне языках. Витька, поняв, чего я хочу, вбивает команды отмены и выхода на компьютере. Ничего не помогает. Я устало сажусь на стул, а Витька выдает очень грубую фразу, а потом улыбается и закрывает глаза. Он что-то придумал, только я не понимаю, что именно. Закрываю глаза, держа за руку моего любимого, чтобы в следующий момент…
Виктор Кох
Я сразу чувствую неладное, едва только вижу органы управления дроном. Реактивный дрон должен взлететь, передать картинку и упасть, а этот ведет себя как атмосферник. Значит, это лажа. Вопрос в том, у нас галлюцинации или же что-то передает картинку на дрон. В первом случае мы не всю химию из организма вывели, во втором… Во втором мы крысы в лабиринте.
Дрон демонстрирует картинку из «Звездных войн», был такой фильм когда-то, и это говорит за второй вариант. Светка все понимает и пробует выйти из виртуальной реальности, а я вдруг понимаю, что именно меня все это время беспокоило: спали-то мы как обычно, а это означает именно виртуальную реальность. Если в очках уснуть, то спишь как обычно, – это-то я знаю, пробовал как-то. Как выйти из виртуальной реальности? Представить, что снимаешь очки, например.
Интересно, как добились такой достоверности? Я пытаюсь снять очки, представляя себя на диване, и что-то вдруг сползает с моего лица. Открыв глаза, вижу полутемное помещение, ряд ванн, в которых лежат голые люди. Поднявшись, я вижу любимую в каком-то футуристически выглядящем шлеме, который я с нее сразу же снимаю. Странно, что все ванны имеют поднятые сейчас крышки, но люди не шевелятся.
Вытащив любимую из ванны, я несу ее к выходу, угадывающемуся неподалеку. Дверь, чем-то похожая на двери Гэлирии, со скрипом отодвинулась, и в этот момент Светка открыла глаза.
– А тут ты старше выглядишь, – сообщила мне моя любимая. – Лет на тридцать, насколько я помню.
– Ну ты где-то так же, – произношу я, укладывая ее на ровную поверхность и оглядываясь в поисках хоть какой-нибудь одежды. – Если это не очередной виртуал, то ситуация у нас так себе.
– Что ты имеешь в виду? – интересуется Светка, оглядываясь и садясь.
– Первые модели гибернаторов напоминает, – объясняю я. – И значит, это либо космический корабль, либо…
– Поняла, – кивает моя жена. – Во-о-он там шкафы, по идее и одежда?
Подхожу к шкафам, выглядящим вполне обычно, на мой взгляд. Действительно одежда, по виду которой я бы предположил все-таки, скорее, космический корабль. Да и наш возраст намекает. Тем не менее ситуация интересная, особенно учитывая красные огоньки у остальных ванн. Вздохнувшая Светка натягивает на себя одежду, тем же занимаюсь и я. Думать о том, не очередной ли это виртуал, не хочется совершенно.
– Насколько я помню архитектуру таких кораблей, – сообщает мне любимая, – рубка там, а спасательные капсулы…
– Подожди минутку, – прошу я ее и возвращаюсь в предыдущее помещение.
М-да, тут можно особо и не рассматривать. Все лежащие мертвы, причем примерно сутки-двое, судя по некоторым специфическим признакам, и потому я, пожав плечами, возвращаюсь к Светке. Она и сама все понимает по моему лицу, поэтому вздыхает, отправляясь в сторону рубки корабля.
Я такие суда только в музее Потерянных Рас видел, честно говоря, или же это не судно. Потерянные – значит полностью вымершие. Народ Адив встречал такие корабли-могильники, поэтому есть в них что-то знакомое. Но мы-то выглядим людьми вроде бы, поэтому есть еще одна версия: усыпили всех на время ядерной зимы. При этом тело медленно, но взрослеет, если гибернатор примитивный.
То есть или сейчас двадцать второй – двадцать третий век и мы в бункере, или же мы на неизвестном корабле в далекой галактике, простите, Звезды… Светка просто идет вперед, поднимаясь по лестницам. Лифты тут тоже есть, но пользоваться ими я не рискну. Освещение, скорее, аварийное; воздух, правда, есть.
Очередная дверь заскрипела, но открылась совсем немного; Светка посмотрела на меня, отчего я только вздохнул и помог отчаянно заскрипевшему механизму грубой силой. Перед нами открылся центр управления. Черный космос с мириадами сияющих звезд мгновенно отмел одну из версий, а скелеты в креслах управления навели на совершенно другие мысли. Отчего-то же они поумирали?
