– Размечтался. – я сунула ему под нос фигу и гордо пошла вперёд.

– Вообще-то база в другой стороне.

– Надо было об этом сказать. И кстати… Откуда у вас лацы, и что такое психо-поле?

– Как откуда лацы? Они у нас всегда были.

– А я думала, что вся техника была уничтожена во время нападения мацтиконов.

– Вовсе нет. Ведь на планете оставались ещё люди, были другие города. И в них были летательные аппараты. Когда жители Земли одичали и разбежались по лесам, покинув поселения, сохранившие память забрали всё, что пригодилось бы. Ну и периодически с Нибиру нам доставляют нужную технику.

– Понятно… А психо-поле?

– Специальный защитный барьер. Люди, попадая в это поле, начинают видеть всяческие галлюцинации. Такой барьер мы установили для того чтобы никто не обнаружил Атлантиду. Ведь со временем люди будут опускаться и на дно океана. Нельзя чтобы они нас нашли.

– Но почему? Между прочим, вы с вашими знаниями, могли бы внести ощутимый вклад в развитие человечества.

– Помнишь о законе невмешательства?

– Но это относится к новым планетам… А эту когда-то уже освоили сами атланты.

– Теперь Землю можно приравнять к новой планете… Поэтому никаких вмешательств до того, как земляне не полетят в дальний космос.

– А вот один учёный прилетел на Нибиру, когда та ещё не была самой развитой… Ты слышал об этом случае?

– Я знаю, по истории проходили. Но у него не было другого выбора. Учёный, его жена и их младенец были единственными, кто выжил после нападения мацтиконов. Их планету разорвало на тысячу мелких астероидов. Куда ж ему деваться-то?

– Кстати, а что с ним стало впоследствии?

– Он умер.

– Мне эту историю рассказали немного по-другому.

– Я, к сожалению, не слишком усердно заучивал этот момент… Но что ещё могло приключиться с тяжело больным человеком? – удивился мой собеседник.

– Ну…

– Увы, люди не бессмертны.

– Угу. – кивнула я и посмотрела на Антея.

– Ну мы идём, или так и будем стоять и болтать?

– Я ждал, пока вы закончите. – усмехнулся мужчина и отправился к двухэтажному зданию. Иксион вприпрыжку поскакал следом.

– Ваши поля, кстати, хуже чумы. Только людей пугают. – сказала я Александру.

– К сожалению, люди слишком любопытны. Иногда приходится их пугать… Им же во благо!

– Не вижу блага.

– Как всегда в таком случае.

Задумавшись над последней фразой, я зашла в здание.

– Итак… Тут что? – поинтересовалась я у Антея.

– Тут тир. Будешь учиться стрелять.

– А драться?

– Чтобы драться, тебе сначала надо общий уровень спортивной подготовки повысить. Но некоторые приёмы я тебе всё же покажу.

– Хорошо.

Прежде чем вручить мне пистолет, Антей провёл небольшой инструктаж:

– Значит так, Саша. Я понимаю, что скорее всего это для тебя не просто блажь, а необходимость, в силу каких-то своих планов. Я не спрашиваю, что это за планы, но как понимаю, тебе надо научиться стрелять превосходно?

Я кивнула.

– Так вот… Этому ты за неделю не научишься. И за месяц тоже нет. Не один год уходит на освоение навыка стрельбы. Поэтому потрясающего результата я тебе не обещаю.

– Я понимаю. Но мне надо хоть с чего-то начать.

– Чудесно, что понимаешь. И обещаю, что научу всему, чему смогу. Но также прошу обойтись без шуток с оружием. Они обычно плохо кончаются, даже с холостыми патронами. Мы ведь не хотим озадачивать Гигию лишний раз?

– Не хотим. Но ты мог бы об этом и не говорить. Я сюда не шутки шутить напрашивалась.

– Всё равно предупреждение необходимо. Хотя твой настрой мне нравится. Теперь общий инструктаж, который касается, прошу заметить, не только Саши, но и всех остальных!

Мальчики, правильно поняв слова своего отца, подошли к нам.

– Не бегать. Не прыгать. На линию выстрела не становиться. Вообще желательно со своего места не двигаться. Не снимать защитные очки и наушники, пока я не скажу. Не стрелять после того, как я сказал этого не делать. И стрелять только по моей команде и чётко по мишени. В друг друга не целиться, в потолок обойму не выпускать, в пол и стены тоже. Может срикошетить. А мне с вами, ранеными, возиться как-то не очень улыбается.

Я во все глаза смотрела на мужчину. Однако как практически мгновенно и неузнаваемо он переменился. Наверное вошёл в роль учителя. Что же, теперь у меня и правда не осталось никаких сомнений в том, что науку стрельбы я освою. Желание сделать это у меня есть. Учитель, который душу вытрясет в случае провала – тоже. Всё необходимое для успешной учёбы.

– Всем всё понятно? – спросил Антей.

– Да! – хором ответили мы.

– Есть какие-то вопросы?

– Нет! – так же дружно сказали я и мальчики.

– Чудно. – кивнул мужчина. – Тогда приступим.

Занятия по стрельбе прошли, честно говоря, не слишком успешно. Я почему-то никак не могла сосредоточиться на мишени, мазала по-страшному… Из десяти пуль в среднем восемь уходили "в молоко". Антей, поначалу сдерживался, поправлял меня, советовал, повторял свои советы. Но часа через два я заметила, что мужчине очень трудно оставаться спокойным, и не орать на меня во весь голос.

Александр же наоборот, кажется, радовался моим промахам и неудачам. Оно и понятно: догадываясь о моей затее, юноша заранее её не одобрял. А потому, очевидно, надеялся, что я устану и передумаю. Вот только он ещё не знал, насколько я упряма.

– Саша, да у тебя что, в руках мыши рожают, что ли?! – наконец-то не сдержавшись, завопил Антей.

Надо сказать, голосище у него был силы знатной: я даже в наушниках чуть не оглохла. Ему б с такими данными, да в наше время, на эстраду. Без микрофона слышно будет откуда угодно.

– В смысле? – удивлённо посмотрела я на него.

– Какого мацтикона ты мажешь постоянно? Руки дрожат?

– Я откуда знаю? Тебе, как учителю, должно быть виднее! – огрызнулась я.

– Я и вижу, что у тебя дуло ходуном ходит! – ответил он.

Вздохнув, я попыталась снова попасть в мишень, но как и в предыдущие разы, попытка успехом не увенчалась.

– А может, у тебя глазомер после сотрясения кривой? – продолжил строить предположения мужчина. – Это ж надо, а… Да у меня младший лучше стреляет!

Иксион, к тому времени поразивший мишень десятками выстрелов, виновато посмотрел на меня.

– Так он пацан! У него это в крови заложено!

– Вот именно! А у тебя нет. Куда ты вообще лезешь, женщина? Не бабское это дело: мацтиконов на окрошку измельчать.

– Помолчи ты, мужчина! Шовинист проклятый! Лучше б сам собрался, да смотался к мацтиконам, авось повезло и прибил бы парочку! – разозлилась я.

Антей изумлённо глянул на меня.

– Ну что ты молчишь? Вы все, включая ваших дорогих Хроносов, только и делаете, что отговариваете меня, утверждая, что ничего не получится. Сами бы попробовали… Вперёд! Я вовсе не нарываюсь на эту миссию, но кто же, если не я? Ты, Сашка, а может подождём, пока Иксион подрастёт? Или отправим Хроносов? Вы-то сами хоть раз воевали? У меня, конечно, опыт тоже не особый, да и ума большого не надо, чтобы мечом махать… Но пока вы здесь, в своём времени сидели, я сражалась. Понятно? Я старалась защитить себя и своих друзей. Более того, это была моя идея по поводу уничтожения мацтиконов. Почему вы, такие боевые и воинственные, обладающие знаниями и умениями, которые пригодятся в борьбе с ними… Почему вы не предложили этого? Пофиг? Ну да, вы же не доживёте до того времени, когда мацтиконы нападут вновь. Да вы и смерть на поле боя никогда не видели. Поэтому вам просто всё равно. В-с-ё р-а-в-н-о! А мне нет. Так что прекрати на меня орать. Не можешь научить, не надо. Но только сомневаться во мне тоже не нужно. Время покажет, чьё где дело.

Выпалив это все, я уставилась на Антея. Мужчина покраснел, глаза его сверкали. Было видно, что разозлила я его изрядно. А, всё равно!

– Если я правильно поняла, наши занятия окончены?