Но я не хочу больше рисковать. Мне нужно совсем немного времени. По прогнозам врачей, осталось каких-то две недели. И тогда я перестану быть такой беспомощной с огромным животом впереди.

Совсем чуть-чуть!

Захожу на кухню, где Лера протирает и так чистый стол.

Услышав мои тихие шаги, она поднимает голову, улыбается и здоровается.

Отвечаю ей тем же, сажусь за стол, и через несколько минут мне приносят травяной чай и пончики с излюбленными абрикосами.

Пока ем, порог кухни переступает Лев.

На нём как всегда обычная тёмная рубашка, перекинутые по плечам два кожных ремня, закреплённые спереди и сзади. На талии две кобуры. Странно, раньше была только одна.

Брюки сидят на нём как всегда идеально, а удобные ботинки, которые так любил Лев, как всегда отличались только дизайном.

– Что-нибудь узнал? – спрашиваю с волнением. Пожалуйста, пусть он скажет, что да! А ещё лучше, что они нашли нарушителя, проникшего в дом.

Он кивает. Рядом не садится, потому что знает – сейчас он на работе. И сколько бы раз ни пыталась уговорить его, он не идёт ни в какую. Упёртый.

– Нашли следы проникновения, – отчитывается, поправляя пояс штанов. Невольно останавливаюсь на его длинных пальцах, которые проходятся по искусственной коже. Или настоящей, не знаю.

– Вы нашли того, кто гнался за мной? – спрашиваю с надеждой на положительный ответ.

– Нет, – качает головой. – Тогда я спугнул его своим присутствием.

Поникнув, смотрю на тарелку и прикусываю пончик. Снова трястись. Хотя, я и так теперь буду делать это. Ведь после этого может быть и третье покушение, четвёртое, пятое…

И я должна защитить себя и своего ребёнка. Но как – не знала. Вряд ли Лев будет со мной круглые сутки, ему ведь нужен сон. А доверяю я только ему, потому что это делал Дмитрий.

– Тогда усильте охрану дома, – произношу бесцветно.

– Уже.

Просто киваю. Его слова меня огорчают.

Думала, уже всё решено, но ещё нет. Придётся сидеть как на иголках и молиться, что меня никто не тронет.

– Олеся Игоревна, – вдруг произносит своим бархатистым голосом телохранитель. И как в некоторые моменты он становится таким неузнаваемым?

Поворачиваю голову в его сторону и ожидаю не лучших новостей. Судя по его напряжённому лицу, они были именно такими.

Он выдерживает паузу.

– Что? – спрашиваю нетерпеливо. – Говори, что там?

И снова становится страшно. Ведь он может сказать всё, что угодно. И я не знаю, стоит ли мне это знать.

– У меня для вас плохие новости.

Внезапно от этих слов начинает мутить. Слабость, заполняющая тело и проходящая по нему коликами, охватывает с ног до головы. Чашка чая, которую держу в руках, выскальзывает из пальцев и летит вниз.

Ладони будто желе, не слушаются. Перед глазами появляются непонятные круги, пляшущие красными огоньками. И я не выдерживаю.

Прикрываю глаза и валюсь в бок, словно безжизненная кукла. Последнее, что вижу, перед тем как упасть в непроглядную черноту – руки Льва, которые подхватывают меня на лету.

Открываю глаза, чувствуя на теле необычную лёгкость. Перед глазами знакомый потолок, который вижу каждое утро. Непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, в чём дело. Я же ведь его уже сегодня видела…

– Вы очнулись? – вздрагиваю, слыша приятный голос Льва. Приподнимаюсь на локтях, принимая сидячее положение, и смотрю на своего телохранителя в том самом кресле, на котором он сидел только вчера.

– Сколько времени ты тут сидишь? – изгибаю бровь, пытаясь понять, что произошло. Судя по улице и моему состоянию, за окном уже обед. А я просыпаюсь рано утром.

– Три часа, – спокойствию на его лице можно позавидовать. – Столько вы спали.

Хмурюсь, не догадываясь, почему так рано уснула.

– Почему я?.. – непонимающе указываю на кровать, не улавливая происходящего.

– Отключились от стресса, – его слова удивляют. Такого никогда не было, а здесь… Странно. – Врач сказал, что всё в порядке.

– Ладно, – соглашаюсь и сминаю край тонкого пледа, которым была укрыта.

Внезапно встрепенулась, резко поднимая голову.

– Который час?! – мне нельзя спать днём! У меня планы, особенно на четверг!

– Начало третьего, – летит равнодушный ответ.

Округляю рот, стараясь как можно быстрее встать с кровати.

– Мы опаздываем, Лев! Нужно было разбудить меня! – с трудом из-за большого живота встаю с кровати и сразу же беру с прикроватной тумбы расчёску, которой вожу по каштановым волосам. Резво, быстро, разрывая узелки.

– Останьтесь дома, – мой телохранитель встаёт с места, скрещивая на груди мускулистые руки. Длинные, рельефные, с витиеватыми венками, которые сразу же бросаются в глаза. Ладони большие, а пальцы длинные, аккуратные.

Ой, отвлеклась!

Лев только что сказал мне остаться дома? Не попросил, а будто приказал. Даже не дал совет.

– Что это значит? – хочу выглядеть серьёзной, сказать твёрдо, но выходит как всегда – слишком мягко.

– Вы слабы, – чеканит, и от его слов мгновенно покрываюсь мурашками. Не люблю грубого Льва. Намного лучше, когда он смотрит на меня как на пустое место. Но когда просыпается эта стальная нотка в его голосе и желание прибить меня на месте, начинаю его бояться. – Вы остаётесь дома.

– Ты мне приказываешь? – удивляюсь и начинаю мямлить.

– Настаиваю, – обрубает наш диалог.

Понимаю, что против этого мужчины не пойдёшь. Приказы он мои не выполняет, а выходить без него на улицу страшно. Мне ещё моя жизнь дорога. А доверяю только ему.

Поэтому поникшим голосом пытаюсь вызвать в нём хоть каплю сострадания.

– А как же дети…

Каждый четверг мы ездили в детский дом, который до своей смерти обеспечивал мой муж. Это стало маленькой традицией, и каждый раз, когда мы приходили, детишки бежали сломя голову, ожидая привычных подарков.

Да, я избаловала их, но… Они были такими счастливыми, а глаза сверкали от слёз, когда они трогали в руках новые игрушки, сладости или одежду.

Мне не хватало того, о ком я могла бы заботиться, и я с нетерпением ждала своего малыша.

Когда видела этих маленьких беспризорников, которые становились при мне шёлковыми, хотела своего ребёнка всё больше.

Осталось совсем немного, и я увижу своего Макса, которого смогу обнять и поцеловать.

– Я уже отослал недавно купленные вами подарки.

Ну вот, Лев лишил меня этого маленького шанса выбраться в город, наружу. Я устала чахнуть в этом особняке, где моими собеседниками были только Лев, Ярослав и некоторые горничные. Ах, да, ещё бизнес-партнёры моего мужа.

Но чуть-чуть всё же он успокоил меня. Поэтому я улыбнулась, радуясь и этому.

– Хорошо, тогда…

– Ладно, – перебивает, не дав договорить. – Если желаете, можем выехать в город. Но не в детский дом, он на другом конце города. Что-то поближе?

Мне кажется, сейчас я рада больше любого ребёнка.

Киваю и расплываюсь в глупой улыбке.

– Хочу в торговый центр!

Потому что скоро, совсем скоро, мне понадобятся голубые пинетки, которые купить так и не успела.

***

Мы прогуливаемся по ТЦ около часа. Лев спокойно терпит все мои метания по магазинам, но подгоняет тем, что у нас мало времени. Почему – спросила, но ответа не услышала.

Телохранитель у меня противный, ничего не скажешь.

Один раз дёрнул так, вроде аккуратно, а словно чуть не родила, прямо на эскалаторе. Ещё прижал так, невзначай, оправдываясь тем, что у меня чуть не зажевало ткань платья. Было бы оно ещё до пола, я бы поверила, но…

Когда оно до колена, верится с трудом.

Не сильно зациклилась на этом, потому что знаю – Лев Викторович по жизни странный. Работал раньше в спецназе, а потом стал моим телохранителем. Ему бы с его телом в фитнес-тренеры идти, а не в охрану…

Но, в общем, он был странным, да.

Когда возвращаемся домой, он сразу же куда-то уходит. Кажется, спрашивать отчёт по обыску территории, но он не особо отчитывался.