– Ба-буш-ка! – выкрикнула Эдит и захлопнула за собой дверь. Она подошла к зеркалу и, обхватив лицо руками, с грустью тихо прошептала: – Красавица???

Природа была немилостива к Эдит. Девушка часто часами сидела перед зеркалом и изучала черты своего лица. Маленькие жесткие черные глаза не отличались ни красотой, ни величием, нос был слишком большой, да еще с горбинкой, большие скулы и высокий лоб. Но чем действительно не обделила природа Эдит, так это умом и сильно развитым самолюбием. Возможно, благодаря именно этим качествам Эдит однажды решила переделать себя и создать себе красоту. Она изобрела прическу – легкую, изящную, сумела придать глазам мягкость, нежность и огонь, она овладела ими, отучилась от привычки поджимать губы, следила за цветом своего лица, за безукоризненной белизной зубов, за свежестью дыхания, за спокойными и мягкими движениями. И постепенно Эдит достигла той условной красоты, которая заставляет многих находить ее привлекательной и оригинальной. Но в этот день она так сильно волновалась, что чувство уверенности покинуло ее. После того как Эдит уволили из агентства «Суллана», она пыталась найти работу в других агентствах и фирмах, но ее попытки оказались тщетными. Пенсии бабушки едва хватало на питание, а нужно было еще платить за квартиру, различные бытовые услуги, да и лекарства для бабушки, которая была преклонного возраста и часто болела, стоили немалых денег. Эдит была в отчаянии. И вдруг накануне вечером позвонил сам господин Бюрле. «Один влиятельный человек в мире банковского бизнеса, господин Дитрих, хочет поговорить с тобой, и если ты ему подойдешь, то он примет тебя на работу», – сказал он. Правда, господину Дитриху необходима девушка, прекрасно владеющая русским языком, так что Эдит придется постараться и блеснуть не только умом и обаянием, но и знанием русского языка. Что-что, а в знании языка она была уверена. Бабушке никогда не придется краснеть за свою ученицу, а вот что касается внешности…

«Нет… хватит раскисать!» – Эдит решительно взяла со столика расческу.

На пороге банка девушка появилась в строго указанное ей время.

– Господин Дитрих, – сказала секретарша, войдя в кабинет, – к вам пришла госпожа Витхайт. Она утверждает, что вы назначили ей встречу.

Генрих оторвался от бумаг, которые лежали перед ним, и быстро произнес:

– Да-да. Проси ее.

Эдит нерешительно вошла в кабинет и застыла у двери.

– Здравствуйте, – срывающимся от волнения голосом произнесла она и почувствовала неприятную дрожь во всем теле.

Генрих с интересом рассматривал девушку, скользя взглядом по ее лицу, фигуре и одежде.

«Если ее приодеть, она будет весьма недурна», – подумал он, а вслух произнес:

– Здравствуйте. Прошу вас, проходите, садитесь. Если не ошибаюсь, ваше имя Эдит Витхайт?

– Да.

– Господин Бюрле сказал вам мое условие?

– Да. Я владею русским языком довольно неплохо, но не в совершенстве. Русский язык в плане грамматики и произношения очень сложный язык.

– Но вам все-таки удалось его выучить.

– Конечно. Но только благодаря моей бабушке.

– Расскажите мне о ней, – Генрих сделал выразительный жест рукой.

– Моя бабушка приехала в Швейцарию в конце прошлого века. Сейчас ей семьдесят два года. Ее приезд в нашу страну связан с романтической, или лучше сказать, любовной историей. Она родилась в старинной дворянской семье и была последним пятым ребенком. Ей дали имя Татьяна… Татьяна Львовна. Детство ее прошло в родовом имении родителей радостно и беззаботно. Няньки, девки, иностранные гувернантки… Учили тогда хорошо, основательно. Бабушка знает три языка: французский, английский, немецкий и, конечно, свой родной язык, русский. Хотя сейчас трудно сказать, какой язык по-настоящему ей родной: русский или немецкий. Прожить в стране пятьдесят лет… это немалый срок. Когда бабушке исполнилось семнадцать лет, родители стали вывозить ее в свет: балы, благотворительные вечера, театры, и везде она блистала. Бабушка была хороша собой, и ее родители были уверены, что их дочь не засидится в девках. «Засидеться в девках» – это чисто русское выражение, – пояснила Эдит. – Женихи так и вились вокруг нее. Но судьба повернула все по-своему. Однажды бабушка случайно встретила в парке молодого человека. С первого мгновения они влюбились друг в друга. А потом были тайные встречи, любовная переписка… Молодого человека звали Вильям Витхайт, он был бедным студентом из Германии. Вильям, как порядочный и честный человек, попросил руки моей бабушки у ее родителей, но получил отказ. Причина? Он был беден. И тогда Вильям предложил своей возлюбленной бежать с ним в Германию. Оставить дом, семью, расстаться с роскошью, богатством и соединить судьбу с человеком, у которого и ломаного гроша нет за душой, – разве это не безумие? Но бабушка любила молодого человека и не задумываясь последовала за ним. Несколько лет они жили в Германии, потом переехали в Швейцарию и обосновались в Базеле. Вильям часто не мог найти работу, а на пособие по безработице молодые супруги еле-еле сводили концы с концами, но никогда, вплоть до смерти своего мужа (Вильям умер в возрасте тридцати восьми лет), бабушка не пожалела, что ради любви к молодому человеку покинула родину и отчий дом.

– Никогда не пожалела, – тихо прошептал Генрих и внезапно подумал об Ольге.

– Вы что-то сказали?

– Нет, нет… это я так, – Генрих решительно встал и прошелся по комнате.

Эдит сидела молча, теребя складки на платье.

– А твои родители живы? – Генрих непроизвольно обратился к девушке на «ты», но даже не заметил этого.

– Нет. Мой отец погиб в автомобильной катастрофе, а через несколько месяцев умерла мама. Мне было три года, когда родителей не стало и бабушка взяла меня к себе. С этого момента мы с ней не расставались.

– После окончания школы ты где-нибудь училась? – Генрих вынул из пачки сигарету и закурил.

– Да. Я окончила курсы стенографии и машинописи.

– Эдит, а почему ты не вышла замуж? – внезапно спросил Генрих и чуть прищурил глаза.

– Это мое личное дело и вас оно ни в коей мере не должно касаться, – высокомерно заметила Эдит и плотно сжала губы.

«Самолюбива чертовка… самолюбива», – подумал Генрих. Ему нравилась Эдит, ее манера говорить, держаться и даже то, как она выходила из себя, ему тоже нравилось.

– И все-таки, Эдит, почему?

– Хорошо, я отвечу, но только затем, чтобы вы подобных вопросов больше никогда не задавали. Я выйду замуж только за человека, которого полюблю, но, к сожалению, такого я еще не встретила.

– И, конечно, твоя любовь будет такой же сильной и беззаветной, как любовь твоих бабушки и дедушки.

– Господин Дитрих, – Эдит вспыхнула, уловив в голосе Генриха насмешливые нотки. – Я…

– Я беру тебя, Эдит, на работу, – перебил Генрих девушку, – и буду платить тебе ежемесячно полторы тысячи марок.

– Что??? – брови Эдит поползли вверх и она прижала руки к груди. – Господин Дитрих, вы, наверное, ошиблись? Полторы тысяч марок??? Это большие деньги, и мне их и за год не заработать.

– Нет, Эдит, ты не ослышалась. И чтобы ты не сомневалась, вот тебе половина этих денег, – Генрих достал бумажник, отсчитал несколько банкнот и протянул их Эдит.

– Бери, бери… Купи себе приличную одежду: платье, туфли, словом, все необходимое. И не волнуйся, эти деньги ты с лихвой отработаешь.

– Это невероятно… Но, господин Дитрих, я далеко не ребенок. Такие деньги просто так никто не платит. Вы еще ни словом не обмолвились о работе, которую мне предстоит выполнять. Предупреждаю вас, если она будет идти вразрез с моими жизненными принципами, противозаконна или преступна, я отказываюсь от такой работы.

– Успокойся. Работа на первый взгляд покажется тебе необычной, и это так, но никак не противозаконной, а тем более преступной.

– Вы можете в этом поклясться?

– Да.

– Хорошо, говорите.

– Итак, Эдит, я беру тебя на работу, но с условием. Ты должна быть мне преданна, как себе самой, не задавать лишних вопросов и беспрекословно выполнять все мои приказания.