– Не допустим! Проучим! Не допустим! – рокотали горы.
– Я очень уважаю вас, горные великаны! Поэтому и радую вас своими цветами, украшаю вас, берегу ваши склоны своими корнями, чтобы ветер не растрепал ваши зелёные костюмы. Вы проучите озеро, но и погубите таким образом себя. У вас не будет роскошных сезонных одежд, не будет цветов, елей. Не будет животных, насекомых, людей, которые вами любуются и слагают вам стихи и поэмы. Будет просто красная лава, которая сожжёт всё вокруг и потом станет чёрным камнем, и вы уже будете совсем другими, вы будете не ТЕ горные великаны. Вы будете другими.
– Что предлагаешь ты, горная трава? Мы не можем допустить, чтобы какая-то вода издевалась над нами! Мы – великаны – создатели этой воды!
– Вода лишь прошла через ваши тела! Вы сберегли, сохранили озеро, закрыли его от бурь и бед, от стужи, от зноя. Вы наслаждаетесь его гладью, смотритесь в его воды, видите свои отражения, но не замечаете его красоту. Попробуйте похвалить озеро, поблагодарить его, и вы увидите, что будет!
– Что, братья? Каково наше решение? – загудели горы-великаны. – Последуем совету горной травы?
– Дело говорит, последуем, дело говорит, последуем! – пророкотали горы тише.
Тихое эхо перелетало от одного великана к другому и шептало воде ласковые слова благодарности и признания её красоты.
Расцвела вода, заискрились всеми оттенками синевы её воды. Увидели себя горы в отражении водной глади, увидели свою красоту, свои цветущие маленькими неказистыми цветами склоны и увидели также солнце, которое согревало и освещало всё вокруг.
Ю.ШУТОВА
Я, Карасёва Юлия Владимировна, в девичестве Шутова (это важно, Ю ШУТОВА – мой литературный псевдоним), родилась в 1966 году в городе Великий Новгород. Окончила исторический факультет СПбГУ. Живу в Санкт-Петербурге.
Писать начала в 2019 году. Публикую рассказы в литературных журналах Санкт-Петербурга: «Рог Борея» и «Сфинкс», альманахе «Царицын», в сборниках издательства «Перископ-Волга», вышли два романа и два сборника рассказов, много произведений в электронном и аудиоформатах на платформе «ЛитРес».
Достижения: премия Электронная Буква за книгу «Дао Евсея Козлова», победа в конкурсе «Перепиши 2020» с повестью «Всё зависит от кошек», книга «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать» вошла в лонг-лист премии Электронная буква и стала финалистом конкурса Русский детектив, лауреат премии имени С. Есенина «Русь моя».
Член Российского союза писателей и Союза писателей Санкт-Петербурга.
Пишу прозу в жанрах: фантастика, современная проза. Есть рассказы, романы, повести, даже что-то вроде дневниковых и путевых заметок. Посещаю секцию фантастики в Петербургском Доме писателей и семинар «Полдень».
Произведения, опубликованные в электронном виде на «ЛитРес»
Романы:
«Реки текут к морю»
«Дао Евсея Козлова»
Повести:
«Ловцы чудовищ»
«Человек, который читал газеты»
«Человек, который так и не приехал»
«Чужие зеркала»
«Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать»
«Маленький синенький большой жёлтый»
«Отступница»
«Орбит без сахара»
«Я – демон»
Рассказы в сборниках
Регулярно публикую рассказы в литературных журналах Санкт-Петербурга «Рог Борея» и «Сфинкс», а также в сборниках издательства «Перископ-Волга».
Спасайте Вишню!
– Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны, – убедительно произнёс женский радиоголос, пассажиры начали вываливать на перрон, не прекращая своих важных дел: листания лент в телефонах, рассылки месседжей, самоутверждения в разного рода чатах.
Я тоже вывалилась из последнего вагона, почапала по лестнице вверх и за выходом притормозила – дождалась, когда Вишня мимо меня прошла. И Снулый за ней. Как и вчера. Как и позавчера. Я сзади пристроилась через пару человек. Вообще-то я всегда за Вишней иду, нам по дороге. Топаем по 9-й Парковой, только она направо вскоре сворачивает, а я дальше иду до своего «Импульс-банка». Вот только раньше между нами Снулый не вклинивался.
Так, стоп. По порядку надо. От печки плясать. А то ерунда получается.
Обращали внимание, как люди себя в вагонах метро ведут? Все в свои смартфоны утыкаются. Ну, кое-кто – в книги. Книга – тоже гаджет: прямая доставка информации в мозг через глаза, без кабеля и блютуса, без USB и других разъёмов, без подзарядки и техобслуживания. И модель не устаревает. Те, у кого телефон разрядился и книжки нет, просто выключаются, колышутся бессмысленными водорослями. Взгляд вовнутрь, вокруг ничего не замечают.
Только не я. Обожаю на людей смотреть, сортировать их, делить на кучки, самых интересных в копилочку складывать. Не читаю в метро, не могу, чтобы буквы перед глазами туда-сюда елозили. Поэтому обычно в уши втыкаю книжку или музычку. И пялюсь себе по сторонам. Я на работу – а это первая моя работа после института – уже пятый месяц езжу по этому маршруту: на Молодёге сажусь, на Щелчке вылезаю. На всё про всё мне от дома до офисного кресла – час, поэтому в 08:08 утра я уже спускаюсь под землю. И топаю к последнему вагону.
Представляете, каждый день в одно и то же время я иду мимо желтоватых колонн «Молодёжной». И не я одна. Тут постоянных посетителей хватает. Я уже многих запомнила. Когда подхожу к павильону, там на улице всегда стоит тётка. Она по понедельникам и средам стоит, подругу ждёт. Тётка высокая, сухая, чуть сутулая, лицо узкое, с седыми кудельками по краям, – Афганская борзая. Она очень пунктуальная. Как я. Я в восемь ноль пять прохожу, она всегда на месте. А вот подруга её, мелкая толстушка, является, когда ей заблагорассудится, то раньше, то позже. Она летом, когда жара была, в смешных платьях ходила – куски льняного холста, серого, замахрившегося с краев, друг на друга нашиты – мама говорила, раньше так посылки зашивали. Ей бы ещё надпись синими чернилами через пузо: «Куда: Караганда».
Ещё парень один частенько одновременно со мной в павильон заходит. Блондинистый такой, симпатичный. Этот всегда к полицейским, что у турникетов дежурят, подходит, здоровается или хотя бы издали рукой махнёт. Или сам из ментовки, или соседи с одного двора.
Борзая с Посылкой, Мент и ещё некоторые встречаются мне частенько, но не каждый день, и куда они в метро деваются, не знаю, растворяются в плотной массе, набивающейся в вагоны, и исчезают. Но есть у меня и попутчики. Этих я особо выделяю. Они, как я, любители последнего вагона. Их я объединяю в особый клуб. Они всегда здесь. Каждое утро. Конечно, я могу кого-то пропустить: уехал на предыдущем поезде или прибежит на следующий. Но всё равно это Клуб последнего вагона. В клубе, кроме меня, трое.
Зритель – толстый очкарик лет тридцати, он всегда пялится в смартфон, там у него кино или какие-нибудь видосы, в ушах чёрные блютусовские фасолины. Он ничего и никого не видит, кроме бегущей под носом картинки.
Чтица – тётка самая незамысловатая, как кассирша из «Пятёрочки», с потёртым коричневым шоппером под мышкой. Вот она сядет, если повезёт, или прижмёт зад к полусиденьям-поджопникам, если вагон новый, или просто в угол у дверей забьётся и сразу книжку вытащит. Подержит её закрытой так, чтоб рядом стоящие могли название разглядеть, откроет по закладочке и начнёт читать с таким важным видом, будто она раввин в синагоге и перед ней не иначе как Тора. Книги у нее и правда всегда замысловатые – что-нибудь вроде «Искусства пофигизма» или «Тайн твоей кожи» – самообразовывается, не иначе.
И Вишня. Эта – девчонка совсем, или в колледж едет, или студентка-первокурсница. Она тоненькая, а куртка у неё пузырём, дутая, бордовая, и зелёный рюкзачок листиком на спине. Глаза карие, круглые, волосы чуть ниже уха, прямые, крашеные в бордово-краснодеревый цвет, чёлка до бровей. Вишня и есть. Она всегда в своём смартфоне, двумя большими пальцами экран массажирует, листанёт пару раз
