– Садись в кресло, я сейчас принесу инъектор. Только прошу: не ломись опять в лабу. У нас там всегда стерильность и все такое, сам понимаешь. А уж сегодня – ни под каким видом: завершаем один эксперимент. К слову, он имеет прямое отношение к твоему заданию.

– Вадим, ты долго будешь мне поминать прошлое?

Виктор насупился, вспомнив о дурацком эпизоде почти семилетней давности, когда он, не сумев никого вызвать в «предбанник», прорвался в «чистую» зону лаборатории. Из-за этого едва не пошла насмарку годовая работа медлабовцев. Шум получился великий.

– Не знаю. Наверное, теперь всегда, – обезоруживающе улыбаясь, развел руками Пинцет. – Очень мы тогда переживали за результаты работы.

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Я не шевельнусь. Готов даже торжественно поклясться, если хочешь.

– Не стоит, верю и так, – отмахнулся Пинцет и исчез за дверью.

Вернулся он минут через пять, держа руке массивный блестящий агрегат.

– Снимай одежку, сейчас вкачу тебе шестеренок немножко.

Виктор стянул через голову футболку, следя за манипуляциями Вадима. Шестеренки… Не вакцина или прививка, а комплект медботов впрыснет. Виктор досадливо поморщился, понимая, что организму понадобится немало времени для подстройки. Да еще мониторинг круглосуточный от медлаба ждет. Очень неприятно знать, что за тобой, за каждым закутком твоего организма постоянно следят машины Пинцета. А значит, и Айк будет в курсе. Нет, уж что-что, а тайну машина хранить умеет не хуже медиков, но все же неприятно.

Холодный ствол инъектора уперся в предплечье, коротко прошипел воздух, Виктор ощутил удар. Место введения «шестеренок» на неуловимое мгновение вспыхнуло огнем. Неприятно.

– Так, с этим – все!

Отложив инструмент, врач уселся в кресло и провел рукой над столом. Затем быстро пробежался пальцами по возникшим на столешнице кнопкам. Виктор все ждал, что Вадим выведет данные на большой экран, но не дождался. Врач некоторое время рассматривал стол, затем одним движением убрал изображение и откинулся на спинку кресла.

–Вуаля! Старые боты повержены, теперь ты подключен и готов к настройке.

Пинцет выглядел вызывающе довольным.

– Я уже сообразил, – неприветливо буркнул в ответ инспектор. – Слежка эта ваша…

– Не преувеличивай. Ты каждый год такой слежке подвергаешься, когда проходишь обследование. А то и несколько раз в год. Набор ведь почти тот же, ненамного больше. Только задача у ботов другая. Сейчас двигай домой, ложись, открывай экран поближе к носу, и мы погоняем тесты кое-какие. Мне нужны точки экстремумов для юстировки. В общем, будем тебя галлюцинациями стращать…

– …чтоб микроботы могли успешно с ними справляться, – закончил за Вадима Виктор.

– Совершенно точно! Умница! Все, вали, не хочу тебя больше тут видеть. Тем более что твоя кислая телесная оболочка помешает мне калечить светлую инспекторскую душу!

– Циник, – буркнул Виктор, даже не сделав попытки улыбнуться, и принялся одеваться.

– Ну, это как посмотреть, – хмыкнул врач. – Все, двигай. Пойду готовиться к трансляции. Ох и интересные будут у тебя сны нынче ночью!

– Лучше пусть не слишком, – со вздохом пробормотал инспектор и махнул рукой. – Бывай!

Уезжать расхотелось. Этот иезуит в халате наверняка отработает с ботами все вводные, которые смогли придумать мудрые головы в смежных отделах, а после добавит свои. Обхохочешься, короче.

Поднявшись на крышу, Виктор сел в первый попавшийся планер и набрал адрес. Экран послушно высветил маршрут и время прибытия: до служебного пристанища было отсюда почти час лету. Кофейку бы сейчас дернуть, но тут только синтез, да и не стоило взбадриваться, чтоб легче засыпалось. Чем быстрее все начнется, тем быстрее закончится.

В служебной квартире за месяц ничего не изменилось. Ну если только несколько чище стало – постарались сервики. За исключением ежедневной уборки, которую целиком взяли на себя киберы-уборщики, здесь, в «келье», Виктор поддерживал такой же порядок, как и дома. Давняя привычка не только помогала быстрее адаптироваться к смене обстановки, но и позволяла узнать, не навещал ли жилище кто-то посторонний. И дело вовсе не в паранойе, которой, как кажется многим, подвержены работники ОЗ. Важно знать, что закрытый мир все еще не сбоит. Нигде не протекала вода и не коротила проводка. То есть, не приходил специалист для исправления проявлений энтропии. Тогда при решении задачи не понадобится оглядываться на возможные проблемы, не относящиеся к делу. Виктор вспомнил, что Ирина ненавидела этот его особый порядок, в который даже она не имела права вмешиваться. Наверное, это и стало одной из причин ее ухода.

Наскоро приняв душ, Виктор прошел на кухню отправить заказ синтезатору. Дав задание машине, инспектор принялся готовить кровать. Коснувшись панели над изголовьем, он запустил тест устройства медконтроля. Медкон тут же подключился к сети и занялся самопроверкой.

Синтезатор тихонечко звякнул, известив об окончании работы программы. Виктор прошел на кухню, взял было со столика поднос, но затем передумал и не стал уходить. На это было две причины. Первая – сейчас от медкона лучше держаться подальше, чтобы не сбивать его настройки своими биотоками. И второе – Пинцет наверняка уже вовсю принялся стучаться, когда разглядел сигнал включения, а если ответить на вызов, то поесть спокойно точно не получится. На кухне же деликатная техника квартиры не позволит тревожить своего повелителя никому. Равно как и в ванной, и в туалете. Так что пусть врач обождет.

Когда, перекусив, Виктор снова вошел в комнату, тут же заверещал вызов от медлаба. Хмыкнув, инспектор тихо скомандовал:

– Ответ.

Естественно, на экране вовсю тряс бородой Пинцет, кто же еще?

– Ты куда запропастился? Я же вижу, что ведь давно медкон приготовил.

– Приготовил. А пока он готовился – я перекусил. Заодно и процесс ускорил своим отсутствием. От твоих вводных несварение подхватить – как нечего делать.

Врач недовольно покрутил носом.

– Без еды бы лучше. Реакции чище и точнее; считывание, опять же…

– Понимаю про чистоту эксперимента. Но я ж не собираюсь болтаться по «Дилосу» все время с пустым желудком! – подколол Виктор Пинцета.

– Да понятно, но там – это там, а мы еще здесь. Короче, раз твое прокрустово ложе готово – падай. Я тебя усыплю и начну жестоко пытать, – не остался в долгу Вадим.

– Разбудить не забудь, если что, – попросил Виктор.

– «Если что» – это что? – саркастически осведомился Пинцет.

– Вадим, я серьезно.

– Не переживай. Мы все сейчас будем за тобой следить. И Айк не дремлет, опять же. Он мне не даст как следует развернуться, – успокоил врач, но не удержался и язвительно добавил: – К сожалению.

– К счастью, – буркнул Виктор. – Здорово все-таки, что у некоторых в процессорах человечности куда больше, чем у других – в их органической начинке черепа.

Инспектор улегся на кровать, стараясь накрыть телом максимальное число сенсоров. Индикатором активации служил легкий нагрев места контакта. Когда тепло казалось распределенным равномерно, Виктор расслабился и сказал:

– Я готов.

Медкон тут же замигал зеленым глазом. Затем индикатор погас, а на веки обрушилась невыносимо сладкая тяжесть. Сопротивляться ей было немыслимо. Виктор и не заметил, когда водоворот сна стремительно закружил сознание, утягивая в неведомые глубины.

Проснулся инспектор примерно через час. Очнулся резко, не так, как обычно бывает при нормальном пробуждении. Да и ощущал себя вовсе не как после отдыха. Открыв глаза, Виктор увидел улыбающегося в бороду Пинцета.

– Проснулся? – поинтересовался врач.

– Исключительно назло тебе, – отозвался Виктор и охнул, ощутив ломоту во всем теле. – Твои блошки изнутри меня отдубасили, что ли?

– Ага, надеюсь. Для того и дрессировал их, – сохраняя невозмутимый вид, ответил Пинцет. – А если серьезно – боты загружены под завязку. Сейчас их немного проэкзаменуем, а заодно и тебя. Готов?