– Скорее нет, чем да. Но переживу, начинай.

Изображение погасло. Некоторое время на экране было пусто, затем вспыхнуло изображение какой-то зверюги, явно старающейся напасть, и почти сразу пропало. Тварь сменила серая колышущаяся простыня, затем уродливое дерево. Страшные изображения мелькали настолько быстро, что мозг не успевал их обработать. В такт мельканию картинок Виктор ощущал уколы страха. Возникали и тут же гасли искры неуверенности, беспокойства, а иногда почему-то беспричинной радости. Все крутилось и смешивалось, от чего дико разболелась голова. Словно ожидая именно этого момента, «прямая трансляция из преисподней», как окрестил про себя передачу Виктор, немедленно прервалась. Возник Пинцет.

– И как? – поинтересовался Виктор у инквизитора.

– Ничего прошло, – уклончиво ответил Вадим. – Почти как надо.

– Угу. «Почти» в твоем лексиконе означает «плохо», – простонал инспектор. – В свою очередь это говорит о том, что меня ждет повтор пытки.

– Ну, хорошо, что ты все понимаешь, – с некоторым облегчением в голосе произнес Пинцет. – Тогда ложись поудобней. Я запускаю сон.

– Я готов, – отрапортовал Виктор.

И опять медкон мягко, но неодолимо уронил человека в бездну. Эх, так бы сладко и просыпаться! Увы, но аппарат сейчас работал вовсе не для того, чтобы помочь отдохнуть – он загонял очередную программу в микроботов. А затем наверняка еще и тестировал, как крошечные машинки ее усвоили.

Снова это жесткое пробуждение, будто кто-то изнутри голову потряс. Виктор шумно выдохнул и открыл глаза.

– Ну и видок у тебя! – Пинцет усмехнулся, но тут же посерьезнел. – Не обижайся. Это я пытался разрядить обстановку.

– Я понял, – вяло махнул рукой Виктор. – Начинай.

– Запускаю.

Снова экран начал транслировать репортаж из ада. Картинки не повторялись, но новые по содержанию своему ни в чем не уступали предыдущим. Такому набору демонов позавидовал бы сам старина Босх.

На этот раз Виктору показалось, что мучения продлились гораздо дольше. Зато и финал получился намного эффектней. Голова едва не взорвалась болью. Крепко зажмурившись, Виктор сел на кровати, прижал ладони к вискам и принялся раскачиваться взад-вперед, словно это как-то могло унять раскалывающую мозги мигрень. Сидел так минут пять, прежде чем боль немного отступила. Тогда Виктор потряс головой и открыл глаза.

– Получилось? – с надеждой поинтересовался он у своего инквизитора.

– Как сказать, в общем-то – да, но есть еще шероховатости.

В голосе Пинцета проскакивали нотки вины.

Яснее ясного – врачу снова не понравился результат, и без очередной перезагрузки не обойтись.

– Вадим, я понимаю, что невозможно отработать программу на морской свинке. Но меня пожалей, а?

– Хочешь, перенесем на завтра, – предложил врач и тут же предупредил: – Только придется начинать с начала.

– С чего вдруг? – удивился Виктор.

– Если совсем просто, программа ботов живет вместе с тобой, с твоим организмом. Изменяется вместе с ним, – тут же пустился в разъяснения Пинцет, словно ждал этого вопроса. – А ты сегодняшний вовсе не похож на себя вчерашнего. Завтра все еще немножко сдвинется. Нулевая отметка нужна, чтобы боты могли правильно адаптироваться и, соответственно, эффективно работать. Ну а если отладить все сегодня, то дальше останется легкая коррекция, которую ты и не заметишь даже. Ну почти не заметишь.

– Ладно, черт с тобой. Давай завершим все сегодня, – согласился Виктор и, морщась, потрогал руками голову. – Хотелось бы пораньше закончить с этой потусторонней картинной галереей.

– Отлично! Тогда продолжим, – обрадовался Вадим. – Вперед!

Виктор повторил весь набор «предстартовых» процедур, закрыл глаза и упал в сон. И снова медкон его грубо «растолкал», но теперь уже через два часа.

– Готов? – спросил Пинцет и устало улыбнулся.

Вадим выглядел измотанным. Видимо ему тоже приходилось несладко. Хороший врач, каким бы циником он ни выглядел, всегда сочувствует пациенту. Наверное, перепроверял все при загрузке, бедолага.

– Готов, – кивнул Виктор.

Третья серия видеоужасов не уступала первым двум. Однако теперь все шло как-то ровнее, что ли. Времени показ занял раза в два больше, нежели прошлый, из-за чего головная боль ударила гораздо сильнее, чем в предыдущие разы. А ведь тогда казалось, что и так уже наступил предел. Теперь, чтобы хоть как-то прийти в себя, потребовалось просидеть чуть не полчаса. Хорошо, что этот тест – последний. Однако, когда Виктор открыл глаза и увидел, что Пинцет хмурит брови, он чуть не заскрежетал зубами.

– Опять не так? – рыкнул он на врача.

Вадим удрученно развел руками.

– Там совсем капелюшка осталась. Один из моих людей ошибся.

– А подкорректировать иначе нельзя? Добавить, там, убавить?.. – еле сдерживаясь, чтобы не высказать все о медлабе вообще и о работнике-растяпе в частности, спросил Виктор.

– Увы, он ошибся в программе, а не в параметрах, – в голосе Пинцета было столько вины и отчаяния, что инспектор сразу его простил. – Выдержишь еще разок?

– Попытаюсь. Но не завидую твоему медлабу, если кто-то опять напортачит. Приду с тем тяжелым предметом, который первым под руку подвернется. Веришь? – Виктор старался говорить как можно искренней.

– Ладно, ладно, не воюй, – вздохнул Вадим. – Сейчас все отладили как надо. Держись!

– Постараюсь, черти вы полосатые, – огрызнулся Виктор и скомандовал мучителю: – Поехали!

– Поехали, – покорно согласился Пинцет и очередной раз низверг пациента в сон.

Опять это резкое пробуждение! Ну почему нельзя было растянуть удовольствие хотя бы еще на тридцать секунд? Поморщившись, Виктор открыл глаза. Ему показалось, что у Пинцета не только шевелюра, но и борода стоят дыбом.

– Ты бы придумал что-то с пробуждением, а? – попросил мучителя Виктор. – Такой рывок каждый раз…

– Знаю, дружище. Но тут ничего не поделать – машина не ради твоего удовольствия работает и потому не слишком церемонится, – попытался оправдаться Пинцет. – Сейчас прогоним тест, и если все в порядке – отсыпайся на здоровье.

– Так и сделаю. Давай, запускай свой кошмар, – с отвращением проговорил Виктор.

На этот раз казалось, что реакции на монстров несколько сглажены. Этот показ не вызывал такого отвращения, как предыдущие. Виктор с удивлением отметил, что ощущает даже небольшую скуку. К сожалению, концовка все испортила. На этот раз боль не вспыхнула, а буквально взорвалась, как шаровая молния. Она бушевала, рвала, дробила, пилила, загоняла в мозг длиннющие гвозди. Это была всем болям боль! Королева боли! Богиня боли! Виктор мычал и катался по кровати чуть не с полчаса. Когда немного отпустило, он подумал, что на сегодня с него хватит, даже если опять не срослось. И вообще, на такие пытки он не давал согласия ни Пинцету, ни Горынычу.

– Полегчало? – участливо спросил Пинцет, явно мониторивший состояние пациента.

– Есть немного, – не стал возражать инспектор, переводя дух. – Как там?

– Прекрасный результат! – объявил сияющий Вадим. – На этот раз все сработало так, как задумано.

– Ох, как я на это надеюсь!

– Все четко, просто конфетка! Я тебя уверяю, что теперь боты запросто развеют любое видение. Камня на камне не оставят от самых страшных галлюцинаций. А еще…

Виктор сообразил, что Вадим сейчас начнет читать длинную нудную лекцию и довольно грубо оборвал его:

– Знаешь, мне сейчас как-то не очень здорово. Лягу я поспать, а завтра дорасскажешь.

– Да, конечно! – торопливо закивал Пинцет. – Ложись! Завтра жду тебя в управлении. Подкорректируем параметры.

– Договорились!

Едва изображение пропало, Виктор приказал домашней электронике:

– Лукреция, отменить все вызовы, пока я не разрешу.

– Принято: отменить все вызовы до разрешения, – сообщила приятным женским голосом машина и совсем чуточку помедлив, добавила: – Режим включен.

– Вот и хорошо! – простонал Виктор и закрыл глаза.

Увы, но без помощи электроники заснуть никак не удавалось. В голове мелькали образы, обрывки мыслей, какие-то совершенно отвлеченные идеи. Перегрузка. Придется снова медконом попользоваться.