– Неужели этих мерзавцев никак нельзя было наказать? – спросил я в раздражении.

– Их наказал, кажется, Всевышний, – полковник сквозь облако дыма очередной сигареты, тихо ответил. – Спустя шесть или семь месяцев, как братья покинули родной город, этого антигероя – начальника отделения милиции – нашли застреленным в подъезде любовницы. Смертельный выстрел в глаз был произведен из пистолета марки “ТТ” почти в упор. Воспользовались глушителем, потому и никто из соседей выстрела не слышал. Во рту у погибшего следствие обнаружило скомканную купюру, не помню уже какого номинала и пакетик конопли. Труп был обнаружен под утро – лежал в подъезде всю ночь.

– Мансуровы! – я удовлетворенно воскликнул.

– А еще через час в этом же районе в мусорном баке нашли труп еще и участкового, который как раз курировал в то время улицу Мансуровых. Того самого, которого Алигейдар за уши выпроваживал из зала. Ему перерезали горло. Мы предполагаем, это именно он во время ограбления столкнул старика с кровати.

– Так братьев арестовали?

– Нет. Было проведено множество оперативных мероприятий и отработаны различные версии – безрезультатно. Погибший начальник милиции был из влиятельного клана, и родня его подняла на ноги все тогдашние структуры правоохранительных органов, не смотря на шаткую политическую и социальную обстановку в тогдашнем Азербайджане. Сложность заключалась в том, что убитый был замечен в международной наркоторговле, проходящей трафиком по территории Азербайджана и курируемой очень высокопоставленными чиновниками. Они, мы знаем, и ныне в здравии и в действии. Родственники склонялись к версии криминальных разборок внутри наркомафии и влияли на следствие, а по сути, путали его. Купюра и травка во рту убитого однозначно указывали мотив…

Кроме того, этот нехороший начальник обидел не одного человека и каждый из его недругов мог бы являться мстителем. Так или иначе, пока определяли место проживания Мансуровых и отправили в Москву оперативников, прошло немало времени. Но у братьев оказались железные алиби. Алигейдар Мансуров продолжал лечиться от полученных сотрясений в одной из частных неврологических клиник Москвы, руководство и персонал которой однозначно подтвердили: в момент совершения убийств в Баку он находился на стационарном лечении. А Эльшан продолжал колесить на своем бортовом “Камазе”, снабжая торговые точки Московской области производимыми на предприятиях Манучарова товарами. Проверка его путевых листов, а также допрос персонала этих предприятий, хорошо отозвавшемся о молчаливом, пунктуальном экспедиторе, однозначно подтвердили его алиби.

– А вы как думаете? – я неуверенно спросил. – Может, действительно не они?

– Тут можно фантазировать сколько угодно. Я лично думаю, что травка и купюра во рту убитого, как послание имели двоякое содержание: во-первых, указывали на преступную деятельность этого субчика, то есть дискредитировали, как представителя правоохранительного органа; во-вторых, камуфлировали настоящих убийц, коими являлись братья Мансуровы или их наемники, направляя следствие по ложному пути. Как бы ни было, следствие зашло в тупик и дополнило ряды висяков…

Когда страсти улеглись, Алигейдар возвращается в Баку. Хотя прекрасно мог устроиться в Москве и успешно ловить золотых рыб в мутной воде, чем занимались тогда тысячи переселенцев со всех концов разрушающейся страны.

– А может он просто хотел возвратиться в родной город?

– В город, который кишел беженцами из Армении, Карабаха и других неблагополучных регионов, столкнувшимися если непосредственно не с войной, то с безработицей или безвластием. В город, теряющий своих лучших людей независимо от их национальности. В город, то и дело кипящий митингами, политическими страстями, противостоянием различных новоявленных лидеров, разрывающих растерянный народ в стиле лебедя, рака и щуки ко всем чертям… И наконец, в город, переживший к тому времени весь кошмар 20 января 1990 года, когда “родные” советские танки по приказу Горбачева давили своих же соотечественников похуже, чем в Афганистане. Тебе понравился бы такой город, после Москвы?

– Это догадки…

– Пора закругляться, – бесцеремонно перебил меня полковник. Тебе предстоит нелегкая задача и, честно говоря, я сам уже не уверен в ее благополучном исходе. Но если вдруг у тебя получится, запомни, сынок, ты спасешь тысячи жизней соотечественников и поможешь стране предупредить многие беды…

Выполни свой долг, сынок, хотя бы во имя брата. За тех, кого уже нет с нами.

Да хранит тебя Аллах!..

Длинный, выдержав паузу, в очередной раз опрокинул рюмку. Ветеран в тельняшке, откусив с вилки пол огурца, огрызок заботливо сунул ему под нос. Тот благодарно втянул соленый запах.

– Выпьем за отечественных шпионов, – предложила Аталай.

– Разведчиков, – важно поправил Арзуман, наполняя ее рюмку.

– А-аа – пчи!.. – Бакинец оглушил присутствующих. – Один хрен! Кто это придумал – если свои, то разведчики, чужие – шпионы.

– За неизвестных героев! – покосившись на него, подняла рюмку Аталай.

– Ну, твой герой уже известен! – продолжал пакостничать Бакинец, кивнув на рядом сидевшего с ней чисто выбритого, и от этого как будто поглупевшего Ганмурата. С утра Огуз был, как на иголках, изредка лениво ковырялся в тарелке, видимо, вчера объелся шашлычков. Услышав намек, он гневно сверкнул глазами на обидчика. А тот, нагло пользуясь рельефом местности, не позволяющем оппоненту с ходу его достать, вновь нахамил:

– Ну, как шашлычок-то, Ганмурат? Мясо молодое, сочное? Не то, что у вас в горах пасется?

Огуз, аж позеленел от обиды и схватился за стакан с мацони. Тут за Ганмурата жестоко отомстила Гюля:

– А ты все облизываешься, да, кобель. Молодое мясо не по твоим зубам. Иди челюсть отремонтируй.

Взрыв хохота потряс пространство. Даже Огуз рассмеялся, забыв про мацони. Бакинец чуть не поперхнулся водкой.

– Женщина!..

Арзуман бесцеремонно похлопал его по плечу:

– Сам виноват. Кто тебя за твой поганый язык дергал?

– Да-да… Нечего про честных дам сплетни разводить, – “целомудренно” вставила Аталай, даже не краснея.

– Ах, мы такие девочки-целочки! – с сарказмом пропищал Оператор.

– Особенно ты, – буркнул Режиссер.

– Все-все, – постучал вилкой по тарелке Прилизанный, – начали за здравие, кончили за упокой… Продолжайте,      голубчик, – обратился он к Длинному, – спасите нас от словоблудия…

– Москва встретила меня неласково. Стояла осень. День был пасмурный и дождливый. Я со спортивной сумкой на плече неторопливо шел вдоль Курского вокзала и думал о прожитом. Сердце угнетенно билось, и меня доканывало желание послать все к чертям собачьим, найти Джулию и укрыться с нею где-нибудь подальше ото всех.

К сожалению, не всегда можно потакать желаниям…

Продолжение следует.

В книге документальные факты переплетаются с художественным вымыслом.

Баку – 2018

Те, с кем воевал, те, которых помню, те, о ком рассказали…

Ахмедов Рияд

Мудрак Виктор

Мамедов Искандер

Гасымов Шакир

Рустамов Фаиг

Мамедов Заур

Фараджалиев Амирхан

Казым Сумгаитский

Бахышов Хатаи

Газиахмедов Юра

Мамедов Рашад

Алиев Ниязи

Ахмедов Вугар (Шварц)

Шербак Олег

Халилов Ровшан

Клодницкий Валентин

Федотов Сергей

Мамедов Ельшад

Агаев Ельхан

Бабаев Ровшан

Бабаев Рауф

Гюльахмедов Альтаф

Рагимов Фаик

Мамедов Тофик

Ахмедов Фазиль

Гусейнов Рафик

Бахшалиев Рафик

Меюбов Эльхан

Меюбов Эльшан

Алиаббасов Шохрат

Заманов Гасанбала

Алиев Ельман