Я с усилием проглотил слюну:

– Мансуров что, участвует в продаже баранов?

Тут Расулов с Адыловым рассмеялись. Даже полковник улыбнулся, немного смягчив выражение лица.

– Боюсь, бараны тут ни при чем. То есть ни при чем по факту деятельности Мансурова. Тут игра ведется более тонкая. А какая, придется выяснить тебе, Гусейнов…

Как видишь, война с противником везде идет. Просто она невидимая для простого обывателя…

– Мы тебе открываем третий глаз, дорогой, – опять мерзко залыбился Расулов, – радуйся…

“Черт! Попался…”

– Ну, арестуйте их. Нажмите как следует, вы это умеете, – посмотрел я мрачно на Расулова. Ведь ясно, что, если существует экономическая подоплека, то есть вероятность и ведения подрывной деятельности. Зачем все усложнять?

– Ну признаются они, что продавали хачикам скот с целью наживы, или еще в чем-то в этом роде, дальше что?

– А комбриг заявит, что вообще без понятия о происходящем. Мол, допустил преступную халатность, впредь буду бдительным, – добавил Адылов.

– Но у вас-то на руках, как я понял, есть более весомые доказательства?

– Все не так просто, сынок, не так просто… – Сабир Ахмедович вновь устало плюхнулся в кресло. – Есть люди, которые не ломаются ни при каких обстоятельствах, боюсь Мансуров из таких. И есть очень большая вероятность, что пока мы будем проводить аресты среди личного состава вашей части, раскручивать дело, их покровители в Баку заблокируют эти действия или обрубят расследование на определенном этапе, пожертвовав выбранным козлом отпущения. Ведь всегда можно убрать какое-то слабое звено и разомкнуть цепь…

А я хочу добраться до головы этой гидры, понимаешь, сынок, мне мало на плахе плешивой головы какого-то сраного продажного комбрига с его вороватым окружением! Если нить тянется в Москву, значит, это не только игры спецслужб, но и политика. Возможно некие силы, недовольные сменой в стране политической власти, ведут свою игру. И для нас, для первых военных разведчиков Азербайджана делом чести является развязать этот клубок, сокрушить планы врага на самом корню…

– Но я-то тут с какого бока? – я недовольно поморщился. – Не справлюсь…

– Справишься. Мы поможем… Хотя нет времени учить тебя азам разведки. Если честно, мы сами-то их толком не знаем. Но тобой займутся профессионалы. У тебя природный ум, смекалка, хладнокровие в трудных ситуациях, физическая выносливость. Эти качества в какой-то мере должны компенсировать профессионализм… Твое слово?

– Подождите, я хочу кое-что выяснить, – я опять уклонился от прямого ответа. Не лежала у меня душа на все это…

– Допустим, я соглашусь. Вы меня обучите, подготовите, затратитесь на меня и отправите за тридевять земель. Но что мне помешает плюнуть на все условности и рвануть со своей девушкой, допустим в Штаты, где вы не сможете меня достать? Мне интересен ваш ответ.

Наступила короткая пауза. После, полковник мрачно ответил.

– Мы тебе и так все объяснили бы, хотя это неприятно… – и посмотрел на Расулова. У того аж морда поплыла в нахальной ухмылке.

– Оставим в стороне твой психологический портрет о том, что ты якобы не способен на предательство, я лично в этом сомневаюсь… Представим отношение родни к такому поступку, прежде всего, твоего отца, которого весть о предательстве сына просто убьет и т.д. И перейдем к более практичной трактовке. Ведь если авантюра в твоем характере возобладает, и ты окажешься порядочной сволочью, вышеперечисленное вряд ли тебя остановит, не так ли?

– У нас на это определение разное понимание, потому лучше переходи к делу, – я спокойно возразил.

– Хорошо… – он подошел к сейфу и вытащил оттуда какую-то папку, как я понял, с моим делом. Перелистав, он достал лист и начал читать вслух.

– Мартиросян Артур Аракелович, 1972г.р., уроженец города Ленинакан38 Армянской ССР. Погиб в бою. Снайпер противника, то есть наш, пробил ему череп выстрелом аж между глаз…

Далее, – опять перелистал дело он, – Абрамян Гарегин Эдуардович, 1974г.р., уроженец города Спитак Армянской Республики. Скончался от ранения в голову, опять-таки выстрелом из снайперской винтовки…

И еще: Сафарян Сейран Размикович, 1968г.р., уроженец Мартунинского района бывшего НКАО. Умер, не приходя в сознание в результате тяжелого ранения в январе этого года после позиционной перестрелки у подножия некой безымянной высотки, в районе дислокации вашей бригады. Тоже – выстрелом из винтовки…

Расулов захлопнул папку и посмотрел на меня:

– Чуешь, куда клоню?

Что-то неясное пыталось сформироваться в моем сознании, угнетая сердце. Процесс обещал затянуться и поэтому я покачал головой.

– Все три бойца противника погибли выстрелом из твоей винтовки, чувак, как и остальные шестеро, которых ты оформил на тот свет. Но, в отличие от других, эти трое принадлежали достаточно непростым семействам, – продолжил Расулов.

– …

– Артур Мартиросян был племянником депутата армянского парламента от националистической партии Дашнакцутюн Левона Папазяна, – вклинился в диалог Адылов. – Неформально он всеми признанный лидер так называемого Ленинаканского клана, который отличается бескомпромиссностью и жестокостью в борьбе со своими оппонентами. При связях дяди, раскинувшим свои торговые палатки по всей Москве, Артур запросто смог бы уклониться от службы, чего не сделал по идейным соображениям, царившим в этой семье. Дядя теперь носит его портрет в медальоне и всерьез подумывает, используя свои связи заполучить для погибшего звание Национального Героя Армении…

Абрамян Гарегин – младший сын авторитетного дельца, который находится на данный момент в федеральном розыске за совершение им ряда преступлений, в том числе афер в достаточно крупных размерах. Эдуард Абрамян, он же Эдик Красавчик причастен к организации полукриминального сообщества, действующего в Ставрополье, в Краснодарском крае и в Ростове-на-Дону, состоящего преимущественно из спитакских армян и курдов-езидов. Они занимаются традиционным для армянских мигрантов швейным бизнесом. Организованные ими мобильные мини цеха прилично шьют одежду, в основном, из модных джинсовых материалов и штампуют на них этикетки известных брендов. При попадании в поле зрения местных правоохранительных органов эти мини-предприятия быстро меняют дислокацию и начинают дело в уже заранее разведанной местности. По нашим данным, Эдик-Эдуард сейчас благополучно отлеживается в Ереване и оттуда управляет своей империей. В момент призвания отпрыска в армию, он отдыхал в местах не столь отдаленных и не сумел вывезти сыночка за пределы Армении. Жена, получив известие о гибели сына, в скором скончалась от инфаркта…

А карабахский армянин Сейран Сафарян был сыном полевого командира Размика Сафаряна, известного также под именем Размик Мартунинский. Его руки по локоть в крови азербайджанцев с первых дней сепаратистского движения в Карабахе. Участник Ходжалинского геноцида февральских дней 1992 года. Кое-кто из ходжалинцев заказал его голову за приличную сумму. Сафарян собственноручно умертвил его брата и невестку с особой жестокостью, и кровник жаждет мести. Они до этих событий знали друг друга… Убийца предупрежден и старается особенно не высовываться, остерегается даже своих армян, среди которых может оказаться тот, кто не прочь заработать. Вот коротко и о нем…

Расулов закончил речь. Все трое уставились на меня. Видимо, рассчитывали на мою сообразительность, чего явно тогда у меня не хватило.

– Не понял, вы собираетесь меня к награде представить? – я действительно озадачился выданной мне информацией и, колеблясь, спросил.

Они странно переглянулись. После Расулов заговорил с обычной ухмылкой:

– Еще к какой! Мы собираемся в случае предательства нашептать твоим будущим родственникам о расправе над девятью армянскими солдатами. Я тебя уверяю, при всей твоей чистой и романтичной любви к Джульетте Манучаровой, вряд ли ее армянское окружение захочет породниться с тобой после получения вышеназванной информации. Мы еще нашепчем об этом факте родне погибших. А после жизнь твоя за пределами Азербайджана и ломаного гроша не будет стоить. Хоть в Москве, хоть в Штатах. На, любуйся…