События в Сумгаите – наглядное доказательство существования к тому времени на территории страны хорошо законспирированных агентурных ячеек противника, способных решить поставленные перед ними конкретные задачи. Обрати внимание: так называемая банда Эдуарда Григоряна, состоящая по материалам следствия из этнических армян, прибывших из Армении, и стихийно примкнувших к ним отдельных криминальных элементов, смогла за считанное время направить гнев толпы на армянское население города. Это были те оставшиеся к тому времени армяне, которые не платили дань таким экстремистским организациям армянских националистов, как “Комитет Карабах” и общество “Крунк”, финансируемые диаспорой и управляемые западными спецслужбами, и были наказаны за это. Люди Григоряна, представившиеся беженцами-азербайджанцами из Кафана, по заранее имеющимся у них адресам вели толпу на квартиры этих несчастных, а сам этот изверг собственноручно расправлялся с единоплеменниками. Доказано его участие в шести эпизодах убийств. Есть свидетельские показания чудом спасшихся членов семьи Межлуманян – несчастных, изнасилованных, истерзанных сестер и их пожилой матери, которую палач собственноручно избивал по голове сломанной ножкой стула…
И все это ради того, чтобы отвлечь внимание мировой общественности от зверств, творимых над азербайджанцами в самой Армении, от оккупации Карабаха, создать образ фанатичного, зверствующего азербайджанца, рядом с которым “цивильным” христианам, в частности армянам, просто делать нечего…
Я, кажется, увлекся, об этом много написано и расследовано.
Далее, после наплыва в страну беженцев-азербайджанцев из Армении и Карабаха, в Баку была внедрена новая агентурная волна противника, искусно замаскированная под беженцев и прекрасно владеющая азербайджанским языком. Перед ними была поставлена уже более конкретная задача – быть готовыми в любой назначенный день “Х” к проведению массовых диверсионных актов в стратегических и экономически важных узлах столицы, а особенно, во всех нефте- и газодобывающих, нефтеперерабатывающих объектах, эксплуатация которых обеспечивает основные валютные поступления в страну. По сути, усовершенствовался и дополнялся новыми задачами прежний план.
Помыслы противника более чем ясны: посеяв в столице хаос и разрушения, далее, с помощью агентов влияния в политических и иных структурах подтолкнуть население к бунту против властей с мотивацией, что те не справляются с ситуацией. Ясно, что после этого стране и обществу будет не до Карабаха. Тем самым противник рассчитывает с помощью заокеанских и иных покровителей склонить нас к принудительному миру в обмен на легитимацию оккупированных территорий…
Добавлю лишь, что на данном этапе за противником стоит наш могучий северный сосед, чьи соответствующие службы являются соавторами этой шпионской сети и работают в тесной взаимосвязи с военно-политической разведкой своего сателлита, периодически снабжая ее оперативной информацией…
Сабир Ахмедович благодарно кивнул Адылову за поданный ему чай в серебристом подстаканнике и, не торопясь, начал перемешивать сахар в стакане.
– Недавно мы взяли одного такого “диверсанта”, признаюсь, совершенно случайно. Работал он в одном ЖЭКе Наримановского района обыкновенным сантехником. Беженец из Гукарского р-на Армении, холост, якобы жену и двоих детей в 1988 убили армяне. Раскрыла его сожительница – тоже беженка, работающая в том же ЖЭКе уборщицей…
Женщина была в шоке. По ее словам, они собирались пожениться, дело упиралось в жилищный фактор, поэтому решили встречаться на съемной квартире, сдаваемой посуточно. Пока встречались днем, все происходило гладко, женщина витала в облаках с самыми радужными надеждами. Иллюзии разрушились, когда они начали и ночевать в этой квартире. Однажды, проснувшись посреди ночи буквально от скрипа зубов сожителя, женщина чуть с ума не сошла. Мужчина был весь в поту, стонал и что-то выкрикивал в чей-то адрес. Каково же было ее изумление, когда она осмыслила, что речь эта озвучивается на армянском языке…
– Мамочка! – воскликнула Аталай, прижимаясь к своей “спасительной скале”.
– Вот это сюжет… – прошептал Режиссер, сжимая пальцами пустую рюмку. Он даже не стал выклянчивать очередную порцию “зеленого змия”.
– Не сходится, – авторитетно заявил Бакинец. – Если они встречались, то женщина должна была заметить, что сожитель необрезанный – пардон, извините.
Прилизанный, взглянув на смутившихся дам, обратился к рассказчику:
– Что скажете?
Тот недовольно сморщился:
– Скажу, что, когда внедряют человека к противнику, учитывают все нюансы… Чем делать глупые замечания, слушайте дальше…
– Женщина оказалась молодцом, не вспугнула сожителя, – продолжил Сабир Ахмедович. – Но на утро, простившись с “милым”, прямиком направилась в наше ведомство, где служил солдатом ее племянник…
Думаю, вы достаточно умны, чтобы понять ситуацию, угрожающую нашей государственной безопасности.
– И что стало с этим… “диверсантом”, – не смог скрыть я свое любопытство.
Полковник не сразу ответил, глотая оставшееся содержимое стакана.
– Ну, если так интересно… мы его отпустили.
– То есть как? – я не понял.
– Мы его отпустили, разумеется, не по соображениям гуманности. Расулов достаточно доходчиво ему объяснил, что его ждет, если он сядет на очень неопределенный срок в азербайджанскую тюрьму, и нашепчут ее обитателям, что он собирался сделать… Малый оказался сообразительным и сам предложил план своего спасения. Он выдает нам всех своих подельников, сливает всю имеющуюся информацию, а мы помогаем ему с легализацией в третьей стране, где он обязуется и дальше с нами сотрудничать. На финансовой основе, конечно…
Выяснилось, что сеть, в которой он состоит, вот-вот ждет эмиссара из Еревана, пользующегося такими же подложными документами и легендой беженца-азербайджанца. Он уже несколько раз приезжал в Баку, через Грузию, кажется, снабжал их деньгами и инструкцией на определенное время.
– Теперь пасем их… – обменявшись взглядом с полковником, вклинился Расулов. – И, разумеется, согласились на сделку. Нам нужны такие перевертыши.
– Проблема в том, что, как я и говорил, эти ячейки действуют автономно и, даже обезвредив целую группу, мы не сможем выйти на остальных. Да, конечно, некоторую информацию мы получим – кто их организовал, как, за сколько, цели, задачи и прочее… Но данными на остальные ячейки, скорее всего, они не располагают, – вздохнул полковник.
– Ясно, – пробубнил я, пытаясь обработать в голове полученное. – Одно не понимаю: почему вы эту тему обсуждаете со мной?
– …
– Почему я? – вырвался у меня давно мучивший подсознание вопрос. Я подозрительно уставился сначала на полковника, а после на остальных участников диспута.
Сабир Ахмедович, упершись взглядом в какую-то точку, нервно постукивал пальцами по столу. Казалось, мысли его витали в другом измерении, и мое присутствие абсолютно не имело для него значения. Но я не собирался отступать.
– Почему я? – тихо, но настойчиво повторил свой вопрос.
– А ты избранный, – наконец ехидно вставил Расулов. – Провидению угодно было выдвинуть именно твою задницу для спасения отечества.
Я не удостоил его ответом, все внимание было сосредоточено на полковнике. Он же ответил не сразу.
– Не хотелось сходу трогать эту тему… Но, видимо, придется, – он, вытащив из пачки очередную сигарету, кивнул Адылову. Тот начал:
– Нами установлено, что одна из специальных подразделений противника дислоцируется в Москве. Цель – сбор разведывательной информации военнополитического характера по Азербайджану и Турции среди лиц, являющимися гражданами этих стран, но временно находящимися на территории РФ. Одно из приоритетных направлений условно названной нами “Московской группы” – ежеквартальный сбор средств в пользу так называемого “армянского дела” среди соплеменников. Средства эти якобы тратятся для военных нужд Армении, в том числе используются для финансирования специальных мероприятий против Азербайджана вне границ конфликта, в основном в России. То, что львиная доля собранных путем самого настоящего рэкета денег оседает в частных карманах и через подставных лиц используется для создания на территории РФ коммерческих структур для личного обогащения руководителей оборонного ведомства Армении – это уже другая тема…
