Литмир - Электронная Библиотека

– А ты рассказывай, ромашку не устраивай – поверим, не поверим, – проворчал Балабеков, – может и поверим. Тут всего насмотришься.

– Ну, как скажете, – призадумался Джабраил. – Честно говоря, я сам уже не верю, что все это произошло на самом деле. Уж лучше поделюсь. А то лопну или чокнусь…

Он хлебнул тутовки из заботливо протянутой Гюлахмедом фляги, подождал, пока мы пристроились поудобнее, и начал…

– В общем, братцы мои, Садык прав. Я действительно, на какое-то время отдал душу…

– Дьяволу, – не удержался Магомед и быстро юркнул за дерево.

Мы зашикали на него. Джабраил недовольно буркнул:

– Надеюсь, все-таки Богу. Потому что там, куда я попал, на зеленой сочной поляне бегали приличные твари в лице овец, коров, верблюдов. Даже намека не было на таких ослов, как ты, Магомед, который из-за несколько коров готов был умертвить своего боевого товарища…

– Подожди, – нетерпеливо перебил его Мулла Садык, – ты хочешь сказать, что попал в рай?

– Если то, что я описал, соответствует, по твоему мнению раю, то я был в самом настоящем раю. Журчали речки, щебетали птицы, плоды вековых деревьев свисали до земли. На душе было так спокойно и радостно, что я прослезился…

– А гурии там были? – мечтательно разинул рот Гюлахмед.

– Ага… – ответил вновь неугомонный Магомед, который окончательно пришел в себя и мечтал расквитаться с Джабраилом. – 90-60-90. В бикини и без лифчиков…

– Представьте себе, – решил, видимо, не поддаваться на провокацию Джабраил, – не хотел говорить, но после замечания этого упыря, – кивнул он в сторону оппонента, – просто обязан сообщить об этом. Добавлю лишь то, что таких прекрасных существ на земле я еще не видел.

– Откуда увидишь, – все не успокаивался Магомед, – небось, у себя в деревне, кроме коров и ишаков, ни за кем не ухаживал…

Тут Балабеков так гаркнул на Магомеда, что тот чуть не уронил автомат, и впредь не мешал рассказу Джабраила. Тот, вздохнув, продолжил…

– Вдруг вижу пред собой высокого, с заметной горбинкой на носу старика, одетого сплошь в белое. Ветер играл его седыми длинными волосами и смешивал их с такой же длинной бородой. Старик, опершись на дубовую палку, в упор за мной наблюдал. Уловив взгляд, сердито спросил:

– Что приперся? Рано тебе.

– Тут так хорошо! – воскликнул я. – Не гони, Аллахом прошу…

Тот, кажется, еще больше разозлился и рявкнул на меня:

– Не смей своим поганым языком упоминать Его имя! И вообще, тут ошибочка произошла. Я лично доложу вышестоящей инстанции об этом, – старик ткнул палкой вверх. – Думаешь, мы не знаем, что ты людям в долг даешь на проценты? Думаешь, не знаем, что во время поста свинину жрешь с водкой?

Меня прошиб холодный пот. В последнее время, что греха таить, решил я так зарабатывать. Что делать? Работы нет, дети растут… Тут хоть какая-то копейка попадала. И на счет свинины верно было. Если сосед грузин тебя угощает шашлыком и чачей, как не пить и не есть? Тем более при такой голодухе. Но, чтобы из-за этого в вечную тюрьму на том свете сесть и жариться в геенне огненной…

– Я больше не буду! – заревел я и, упав на колени, обнял его ноги. – Не губи! Шайтан сбил с пути…

Старик противно покашлял и больно постучал палкой по моей голове.

– Брат Шайтан тут не причем. Он свою работу делает. А вот из-за таких, как ты, он скоро обанкротится. Сколько грешных душ можно забирать? Тут ни один бюджет не выдержит. Видишь, – обвел старик пространство палкой, – на сотни верст ни одной праведной души!.. Чтоб все деньги вернул! Нечестно заработанные!

– Верну, мамой клянусь, верну, – зарыдал я и опять припал к ногам Смотрящего. Но тот продолжал бушевать:

– Думаешь, я не вижу, как ты измеряешь глазами попочки и сисички наших гурий? Конечно, здесь захочешь остаться, если совесть потерял. А ты вспомни жену, ведь она еще молодая? Думаешь, тебя будет ждать – голодранца и нищего? Держи сердце в холодильнике! Мы ей покажем в видениях, как ты тут с гуриями развлекаешься, так она мигом тебе отомстит. Найдет себе применение. На, смотри, – обвел палкой по воздуху он…

Предо мной открылась следующая картина: наш сельский участковый, которого я терпеть не мог, в сумерках подкрадывается к моему дому. Около калитки воровато оглядывается. Торопливо вытаскивает расческу и приглаживает свою плешивую голову, после стучит в ворота. В руке у него какой-то кулек, видимо с гостинцами. Скоро моя жена Зарнигяр, прикрывая платком лицо, открывает калитку. Ее сопровождает верный Боздар – наш волкодав. Участковый отпрыгивает назад, опасливо глядя на ощетинившуюся собаку, что-то говорит, пытаясь протянуть кулечек жене, гад. Но та, решительно помотав головой, захлопывает дверь перед его носом.

– У-у, сука! Муж воюет, а эта сволочь к жене дорогу прокладывает. Вернусь, убью гада! – в гневе подумал я и такую тоску почувствовал вдруг по своей жене и детям, что навзрыд заревел.

А старик, внимательно наблюдавший за мной, ехидно спросил:

– Ну что? Теперь хочешь остаться здесь и развлекаться с нашими штатными гуриями?

– Не-ет! – заорал я и вскочил на ноги. – Ты меня хорошо проучил старик, я все понял! Спасибо тебе. Теперь я хочу только одного, отвоевать наши земли и вернуться в свое село, в свою бедную, но такую мне родную лачугу. И не нужна мне эта зеленая трава – у нас она не хуже. Не надо мне этих молочных рек – молоко моей старушки-коровы вкуснее. Не нужны мне сочные красотки – жена моя, гордая и непреклонная, люба мне больше всех твоих райских гурий. Лишь об одном прошу, верни меня назад к моей верной Зярнигяр. Не дай моим детям сиротскую долю!

– То-то… – довольно крякнул старичок, и упрямые складки на его челе чуть смягчились. – Ладно, уговорил. Пойду, настрочу наверх прошение за тебя. Хоть и не люблю я за вашу неблагодарную людскую братию челом бить, но ради твоих детишек… – старик, кажется, даже прослезился. – Старый стал, сентиментальный стал… – проворчал он, уходя.

– Подожди, – расхрабрился я и решил еще и похлопотать для своей Родины, – скажи мне, пожалуйста, отец, что станет с нашим Карабахом? Когда Всевышний и Всемилостивый вернет нам земли? Ведь ты же знаешь, что наши бессовестные соседи, именуемые армянами, оттяпали самый лакомый кусок нашей отчизны…

Старика как будто змей ужалил. Резко повернулся и с неожиданной проворностью прыгнул в мою сторону. Глаза его горели и метали гром и молнии. Тыча палкой мне в нос, он закричал:

– Ты что, мать твою, думаешь Господь, бросив все свои дела во Вселенной, спустится на вашу вшивую планету и будет за вас земли отвоевывать? Если вы такие оболтусы, что веками воюя друг с другом и истребляя своих же, открылись перед соседями, Господь тут причем? Если вы не способны защитить свои отцовские земли, зачем они вам? Открой свои длинные уши, хорошенько запоминай и передай всем своим ленивым и безмозглым собратьям: пока вы не научитесь жить в мире друг с другом, пока не научитесь воспринимать интересы веры и родины выше своих жалких амбиций, пока не объединитесь единым фронтом против недругов, Карабаха не видать вам, как своих ушей! Ясно?!

Последние слова прогремели в ушах артиллерийским залпом и оглушили меня. Изображение старика, как на экране, начало расплываться, рассасываться и менять контуры. Я со страхом наблюдал, как со всех сторон на меня двинулись разные верблюды, лошади, бараны и другая живность, с широко раскрывшимися пастями, из которых изрыгались то огонь, то оглушительный гик и рев. Гурии, сладкие и нежные, вдруг превратились в страшных фурий и, раскачивая удлинившимися грудями, начали отовсюду на меня наступать, пытаясь заключить в смертельные объятия. Кажется, и небо пыталось слиться с землей и раздавить меня в лепешку. Голова дико закружилась, и я почувствовал, что падаю в глубокую бездну…

Потерял сознание. Когда очнулся, услышал причитающего у своих ног Гюлахмеда. Слышал и все ваши разговоры. Но управлять телом и подать голос не мог. Лишь когда понял, что вы собираетесь меня во второй раз умертвить, разозлился не на шутку. Кое-как собрав волю в кулак и втиснув душу обратно в тело, смог пошевелить пальцами. Остальное вы знаете…

21
{"b":"820217","o":1}