— Да что тут происходит? — взревел Игорь, который уже не мог отмалчиваться, когда увидел в отблеске огня, что стрелы были-таки с наконечниками, пусть и в спортивном исполнении.
— Солдатик, ты иди, развлекайся, а местным мы и сами холку начистим. Да, пацаны? — и пацаны и девчонки взревели в едином порыве, всматриваясь в другую толпу, так же изготовившуюся к противостоянию, группу местных подростков и молодых мужчин.
Они остановились в метрах пятидесяти от лагеря и распыляли себя гневными и оскорбительными выкриками в сторону «панаехавших» городских.
Игорь без труда вычислил лидера студентов, которым был один из мажоров, и двумя отточенными рваными шагами приблизился к крикуну. Без видимого замаха ударил того по печени и нежно, подхватив заваливающееся тело, усадил агрессивного студента на землю. Толпа опешила и замолкла, из нее вышли двое «джинсовых» дружков поверженного лидера и стали обходить Игоря по бокам.
— Ну, солдатик, тебе конец, — прошипел один из дружков.
Оба нападавших рисовались, меняя стойки и демонстрировали знание киношного каратэ. Игорь был не понаслышке знаком с восточными единоборствами. У них в учебке был даже инструктором китаец, который умел не только картинно махать ногами, но и эффективно противостоять любому противнику. Тут же, судя по движениям и картинным стойкам, было больше неправдоподобного американского кино.
Боковой удар маваши-гери от одного из противников Игорь увидел, когда тот еще только начинал делать шаг для проведения такого не эффективного, пусть и внешне эффектного в сложившейся диспозиции, удара. Прямой толчок по опорной ноге в момент занесения другой нижней конечности для красочного исполнения, маваши, уронил каратиста. Другого бойца Игорь изловчился поймать на болевой прием и скрутил тому руку, добавив ударом с колена в голову. Оба дружка-драчуна застонали от боли.
— Никакой битвы не должно быть! — закричал старший сержант голосом, полным металла.
Толпа археологических «ратников» пошатнулась и почти синхронно сделала два шага назад. Но Игорь не стал больше обращать внимание на студенческое воинство, как и на пьяные несвязные слова преподавателя. Повернувшись к местным, он громко выкрикнул:
— Ну и за каким чертом вас принесло? Проблемы нужны? Завтра тут будет вся областная милиция, всем нужны с ними сложности? Вы хоть понимаете, что разбираться особо не станут? Может, у кого сроки были, или условный еще не отходили? На зону спешите?
— Слышь, Солдат, побазарить нужно, — выкрикнул один из мужичков на коне и спешился, не дожидаясь ответа Игоря.
— Ну, давай перетрем, — отозвался Солдат, видимо это прозвище с сегодняшнего дня к нему в этой среде приклеилось надолго, но не самый плохой позывной.
Оба лидера противостоящих ватаг вышли на равноудаленное расстояние от своих «воинов». Перед Игорем стоял мужик лет под тридцать, коротко, но неаккуратно постриженный, с достаточно широкими плечами и внушительным ростом, на полголовы выше далеко не низкого, метр восемьдесят пять, роста Игоря.
— Ты, паря, не прав, — начал разговор местный предводитель. Выдержал паузу, ожидая возражения, но, не дождавшись оного, продолжил. — Городские девок наших попортили. Пришли покупать сэм, да и в бане Машку с Зинкой того…
— Понял, некрасиво, но насилие было? — спокойно спросил Игорь.
Солдату вести переговоры было более привычным делом, чем миловаться с девчонками, однажды, в патовой ситуации, его подразделение вышло из западни, как раз благодаря тому, что он смог договориться с командиром духов. Прижатые со всех сторон горами, ни бойцы ГРУ, ни душманы не могли выйти без существенных потерь. Тогда Игорь, на свой страх и риск быть преданным трибуналу, дал возможность уйти отряду духов, которых оказалось в пять раз больше их взвода, тем более, что у грушников ещё три тяжёлых трехсотых, включая командира. Никто из группы не сдал, тем более, что душманы оставили два крупнокалиберных ДШК и три миномета на своих позициях. А задача по прохождению большой советской колонны была выполнена.
— Да, нет, не было, — ответил переговорщик от уязвленных местных.
— Так к чему базар, или жить в деревне скучно? Как там про кабеля и сучку, которая, если не захочет?.. — сказал Игорь.
— Так-то оно так, но тогда и вы не должны быть против, если ваших девок мять станем, — с усмешкой произнес лидер местных, найдя аргументы в своей, казалось проигрышной, переговорной позиции.
— Без «б», но только по желанию. Каждая девка должна подойти ко мне и сказать, что она собирается по своей воле идти мять траву с пацаном из деревни, — нашел Игорь свой аргумент.
Солдат даже не мог представить ситуацию, когда перед любовными утехами кто-нибудь будет отпрашиваться у него, так что не сдержал улыбку от представленной картины. Тем более в данном вопросе задевалась проблема авторитетов лидеров двух противоборствующих группировок. А может ли так построить деревенскую молодежь сельский лидер, чтобы местные девахи бегали к нему за благословлением на грех?
— Так-то верно, тогда и деревенские девки должны отпроситься у меня, — после паузы ответил переговорщик, явно растерявшийся от такой вот деревенско-полевой дипломатии.
Но слова прозвучали немного неуверенно, житель Мохова понимал, что такое решение сложно осуществимо, не понимал он только, что и Солдат блефует. Никто не пойдет к нему проситься на секс с местными. Но кто его знает этих студентов, может, у них это было бы и нормальным.
— Без «б», — коротко ответил Игорь.
— Ну и это… — местный мужик замялся, но посмотрев на свою ватагу, решился. — Давай мах на мах, а то мужики не поймут.
Игорь ничего не ответил, а только развел руками в жесте согласия и приглашения к бою.
Ничем серьезным этот поединок не обозначился. Парень, прошедший большой путь в разных системах единоборств видел с десяток возможностей быстро и эффективно закончить весь этот фарс, но по соображению опять же дипломатии, не стал этого делать. Он и обменялся ударами с местным, к слову очень болезненными ударами сельского бойца, и поборолись в партере, пока, наконец, Игорь не подсек шустро вырвавшегося противника и тот не ударился при падении головой о выступавшую кочку.
.
— Все, харе, — подытожил Игорь, и присевший поверженный боец согласился.
— Я — Шишон, — представился мужик и протянул руку Игорю.
— Игорь, ну или Солдат. А ты молодец, Шишон, — начал говорить Игорь нарочито громко, чтобы слышали и аборигены и студенты. — Я десять лет по секциям самбо, да в спецназе, но с тобой было трудно.
Увидев радостную улыбку, расплывшуюся на окровавленном лице местного лидера, Игорь понял, что попал в точку. Авторитет в деревне Шишон не только не потерял, но и приобрел дополнительный. Для любого советского современного парня слово «спецназ» звучало, как нечто магическое, непобедимое. А тут еще и самбо, которое мало чем уступало в таинственности и мифологии от каратэ или кунг-фу.
Уже через пять минут, под веселые, не совсем цензурные выкрики, толпа местных начала удаляться. Если судить по тем репликам, которые доносились, постепенно удаляясь, от ватаги атакующих сельчан, то они уже и девок городских прощупали и пацанам наваляли, вот только Солдат один и был нормальный мужик, а остальные так… ни о чем, если бы не он, то вообще они бы всех этих студентов «вертели на…». Игорь же увидел с десяток парней-студентов, которые излучали решительность догнать наглецов и показать, что и они не робкого десятка.
— Солдат, ну ты и каратюга! Красавчик, как ты их! Нужно было всем по соплям дать, — послышались победные рулады уже со стороны студенческого войска.
— Спасибо, ик… — сказал Николай Дмитриевич, показавшийся, несмотря на икоту, более трезвым. — Пошли за командирский стол, ты ж заочник, с ними можно, это, ик… со студентами-перваками нельзя, а с тобой можно, ик… ты ж и Афган прошел.
Игорь не стал сопротивляться, прекрасно поняв, что именно ему можно, а первакам нельзя. И, по мнению парня, ему было даже нужно выпить. Но не так ситуация с наездом местных выбивала Игоря, сколько неопределенность с Лидой. Что с ней творилось, парень мог только догадываться. Он высматривал девушку в бурлящем лагере начинающих археологов, но не находил, несмотря на то, вокруг было достаточно света, полная луна, чистое звездное небо, два больших костра, фонарики в руках снующих студентов.
