Сперва конструктива в решениях не получалось из-за споров теоретика и скептика, но после третейским судьей выступил Горыня и дело понемногу сдвинулось с мертвой точки. Пусть глава извергов даже и не представлял возможностей попаданцев, но знал и понимал тактику вероятного противника. Оборонять все пространство с лагерем, уцелевшими после переноса домами и постройками было невозможно, по крайней мере, такими силами, что были в наличии. Это, если даже не брать чисто психологический аспект, — убийство себе подобных. В разговорах все более-менее боевитые ребята храбрились, утверждая, что готовы сражаться насмерть, но как оно будет на практике…
Наиболее сложно преодолимыми участками для атакующих становились находившиеся рядом с выставленными палатками. Чуть дальний подъем к поселению через заросли кустарника и деревья было решено залить соляркой с возможностью подпалить в нужный момент, пусть и с некоторой угрозой для поля ржи. Еще на одной тропе, которая лучше всего подходила для обхода во фланг с выходом к перенесенным деревенским домам, оборудовали растяжки со свето-шумовыми гранатами и Большой убедил в том, что он подготовит некоторые ловушки в тех проходах, чтобы подпортить настроение атакующим. Ну и студенты уже понесли куски колючей проволоки в ту сторону. Это не обязательно остановит атаку, но внесет сумятицу, когда и сработает Артур, которому сегодня было легче, и он утверждал, что найдет хорошую позицию для стрельбы и перекроет почти весь сектор атаки с тыла, залегая на чердаке одного из домов и используя свой «Тигр».
Однако, вероятная атака в тыл поселения не может являться единственной, если только варяги не глупцы, а с их опытом, со слов того же Горыни про Снора, рассчитывать на глупость противника не приходится. Этот варяг, к слову один из немногих действительно скандинавского происхождения, когда остальные вполне себе солянка из славян и балтов, имел уже на Днепре определенную славу. Прежде всего, в том, что вроде бы как разведчик, или патрульный отряд для выкорчёвывания бандитских логов по торговому пути, чаще всего ошибается в выборе противника и грабит, с последующим уничтожением, мирные поселение, даже входящие в союзы племен. Так что там волки матерые будут, живущих на острие ножа. Ведь, подчинены они были блюстителю княжьему Олегу, он им верил, скорее всего, поэтому, прознав про их бесчинства на землях, кои тот хочет подчинить, жалеть бы варягов не стал. Это была одна из причин, почему ватага Снора не оставила в покое извергов Горыни, которые могли каким-то образом рассказать про бесчинства людей конунга Хельги, который так стремится, напротив, к тишине и мирному торгу по пути в греки.
Одним их сложных вопросов при обороне, был куда девать детей, женщин, стариков, да, и чего замалчивать — неспособных к сопротивлению парней-студентов. В домах спасаться опасно, если только не концентрировать там большие из и так мизерных, резервы. Школа так же отпадает по той же причине, тем более, что она вплотную подходит к дубраве и не имеет даже склона, или обзора для стрелка, а атакующему проще простого спрятаться за стволами деревьев и прорваться в здание, где шансы выжить если и есть, то катастрофически малы, да и сулит многими невосполнимыми потерями. А это уже вопрос выживания всех остальных.
После долгих споров и предложений было принято решение оборудовать некий укрепрайон, ну или усовершенствованный вариант вагенбурга. С тем, что частью этого укрепрайона будет трактор с прицепом. Уже на прицепе будут выставлены щиты для защиты лучников и пока только одного арбалетчика с шестью болтами. В укрепгородке будет и маневренная группа из четырех воинов-беглецов и семи парней-попаданцев, возглавляемых Костей. Сейчас они усердно пытались отработать хоть какое-то слаживание. Опасно было объединять студентов, двоих шишонских и аборигенов. Но, именно в последних были уверены все многоопытные деревенские мужи. Беглецы пойдут в атаку и потащат за собой и остальных, которые все не робкого десятка и пусть неумело, пока, но активно работают копьями, а идти в первый бой — тут только смелости мало, тут еще и определенный, особый, психологический настрой нужен. Копья в качестве основного оружия были выбраны потому, что древковое в освоении немного легче, чем топор, тем более хозяйственный тяжелый, других не было. Да и у аборигенов было полтора десятка копий, вот и вооружили ими ребят.
Из лагеря все ценное переносили в дома, которые уже и до этого превратились в склады, где на тюках и коробках спали люди, входы в дома предполагалось забаррикадировать. После коллективных долгих дебатов, которые можно было назвать, если бы не наличие многоэтажных матерных конструкций, штабными учениями — а, может, они так и проходили всегда, с матом — было принято за правильное, что предотвратить подъем врага на гору будет сложно. Нет, всеми силами это будет делаться, надежда и на колючую проволоку и на автомат, но патронов на АКСМ шестьдесят, противников до восьми десятков. Поэтому обстрел атакующих будет, даже бутылочки с соляркой покидаем им потом отступление, где опять же обстрел, предпоследний аргумент — залп из трех двустволок с близкого расстояния максимально большой дробью, или покусанными гвоздями, ну и как последний аргумент — атака в строю и рукопашная, которую очень хотелось бы избежать.
Важно, что никто из варягов не должен уйти. Нельзя давать возможность тому же Снору сбежать и объявить свою версию произошедшего. Неизвестно откуда взявшихся людей со странным оружием легко представить, как разбойников, ставших на выгодном участке торгового пути. Вся мощь зарождающегося древнерусского государства сметет попаданцев и не особо поморщится. Вот если бы крупнокалиберный пулемет, а еще лучше вертолет с нескончаемым боекомплектом и топливом…
Самым же авантюрным во всем плане защиты поселения, была атака. Именно, попаданцы собирались атаковать корабли варягов, когда те увязнут в бою на поселении. Причин лишиться на столь опасное разделение сил было минимум две — одна, как уже ранее отмечалось, нельзя допустить ухода Снора или его людей, ни одного. Второе — банальная… как говорили большевики: «экспроприации экспроприированного». Думается, что такую сложную фразу Ленин с его дефектом буквы «р» говорил больше, как анекдот, чтобы Свердлов с Зиновьевым посмеялись. Те же корабли в перспективе очень нужны, может и для того, чтобы попробовать самим построить схожее или лучше — Рыгора все хвалили, как хорошего плотника, да и найдутся еще руки, лес, как и металл и олифа в наличие. Выдюжить бы и побить варягов.
— Корабль выходит из Сожа в Днепр! — закричал Арнольд, который был в это время на дозоре с оптикой.
— Все, товарищи, считаем, что мы в осадном положении. Павел, это что? — Игорь приметил ножны под саблю, или шашку.
Вместо ответа, Казак достал все же саблю, сверкнувшую на солнце, и продемонстрировал несколько финтов.
— Прапрадеда сабля, на людях никогда не доставал, чтобы проблем с милицией не было, а тут…только вспоминать много нужно, руки подзабыли уже, ослабли, — высказался Павел и вложил свой, на данный момент лучший в поселении, а может и во всем мире, клинок.
— Мужики, удачи! — сказал Игорь, и группа из десяти человек отправилась к месту вероятной остановки кораблей, если те, все же не рискнут зайти по протоке в озеро.
Отправлялись Бойко, Павел, Большой, Рог, Степан, с ними Алик и еще четыре парня — студентов. Подходы через кустарник вдоль протоки были уже разведаны и бойцы ушли.
— Часа два до сумерек, будут они сегодня наступать? — спросил Рыгор у Игоря, который за сегодняшний день еще более повысил свой авторитет, его боевой опыт и умение принимать решения было оценено всеми.
Уже тот факт, что по настоянию Игоря огнестрел должен был использоваться по минимуму, так как крайне стратегический аргумент в вероятных будущих схватках, прибавил уважения к Солдату. Были те, кто сокрушался от ненужности всех приготовлений, так как можно легко победить противника оружием будущего. Но Игорь вел себя стратегически и отмел потуги некоторых решить проблему расстрелом с дальних расстояний, пусть таковые и будут.
