В гостях их семьи, в Баку, часто бывали:

Хачатурян, Ростропович, Муслим Магомаев.

Много талантливых. Всех принимали,

Как самых желанных гостей.

И с детства она отличать умела

Искусство и фальшь, где черно, где бело,

Какая из пешек пройдет в королевы

В игре вечных чувств и страстей.

Я не Ангел, я не бес,

Я усталый Странник.

Я вернулся, я воскрес

И в дом твой постучал. <И. Резник>

<Конец первой главы>

Июль 2005 – Январь 2006 г.

Автор!!

Восхищает Ваша ЛЮБОВЬ и ПРЕДАННОСТЬ ПЕВИЦЕ!!! ☺

Наверное, каждая АКТРИСА мечтает о ТАКОМ ПОКЛОНЕНИИ!

ВСЕГО ВАМ ДОБРОГО и НОВЫХ СТИХОВ! <Муслим Магомаев>

Глава вторая

О, сколько прекрасных событий земли

Могло в их руках случиться!

Ведь все, что не могут порой короли,

Легко могут Императрицы. <Автор>

«Молитесь на ночь, чтобы вам

Вдруг не проснуться знаменитым…»^[3]

Отнюдь не праздные слова,

Не зря срифмованные рифмы.

Но даже если «вдруг» убрать,

«Чрез месяцы» писать и «годы»,

Из словаря «спокойно спать»

Придется вычеркнуть надолго.

И тем ты больше знаменит,

Чем меньше знаешь ты покой,

Доказывая всем, что свит

Венок твой из любви людской.

И лишь немногим суждено

Понять, что есть любовь толпы.

Не знать, не ждать и вдруг в окно

Ловить цветов-стихов столпы.

* * *

Итак, героиня в московских «Огнях»

Счастливая тем, что не знает и дня

Без съемок, гастролей. Усталость гоня,

В работу ушла с головой.

Такое усердие замечено было

И, чтобы оно невзначай не остыло,

Решили, что будет полезно и мило

Его подогреть борьбой.

Как то допускала эстрадная муза,

В ту пору был конкурс в масштабе Союза.

Желанный для многих безвестных Карузо

И скромных, прекрасных нимф.

И снова по праву получен успех!

В дуэте с Тальковым, вторые из всех,

Берут «Золотой камертон». Без помех

Теперь на советский Олимп.

* * *

Так, в колбе обычных песочных часов

Волшебно меняться простой стал песок.

Летели, слегка ударяя в висок,

Звезды золотые песчинки.

Когда ты так молод и полон идей,

Ты новых, нехоженых, ищешь путей,

Уверенно зная, что прошлые те

Уже требуют починки.

Знал это и Фельцман, поэтому сам

Попутного ветра желал в паруса

Своим «крестным детям», которых «бросал» —

Во благо им, а не иначе.

Но слово «бросал», для рифмы лишь тут.

Он поднял на должную их высоту

И в каждом зажег дорогую звезду,

Что не утаишь, не спрячешь.

Да, группа распалась, без ссор, кулаков.

И вот Дубовицкий, Ирина, Тальков

Не кинулись врозь, на потеху врагов,

Искать одинокое счастье.

А, дружно подумав, решили рискнуть,

Что крейсером новым отправятся в путь,

Одетым в джинсу и металл. Повернуть —

И против течения. Не в масти!

С таким предложеньем явились с визитом

К Давиду Тухманову (композитор).

Он выслушал все как судья-инквизитор

И сразу не знал, что сказать.

– В советское время такие идеи?! —

Хоть сам тогда модную музыку делал,

Он ясно представил, что здесь за пределы…

Но как их сверкали глаза!

И он согласился, не будучи глуп.

Названье же группы – «Электроклуб»

В инстанциях высших, как все, не без мук,

Полгода пришлось утверждать.

Оно представлялось и странным и сложным,

Антиправительственно-неблагонадежным.

И где это видано? Разве так можно

Советскую группу назвать?!

Но все обошлось. Названье прошло.

И сразу вниманье к себе привлекло.

Все знали, что если берет под крыло

Тухманов, то будет сенсация.

И вот, в новогоднем эфире ТВ —

Дебют, словно обухом по голове:

Дают «Три письма» в электронной канве