Со знанием дела я быстро убрал свою станцию, выволок пять мусорных контейнеров на улицу, постирал и развесил тряпки, затем забрал свой телефон у Энджелы и был таков.
Среда.
Сегодня я почувствовал себя бодро, видимо потому, что вчера не устал на работе. Придя в ресторан ровно в десять утра, я первым делом, как и все остальные работники, отдал телефон древней и зловещей хранительнице кухни, которая сегодня опять была не в духе:
– Ты вчера работал на салатной станции?
– Нет.
– Кто работал вчера на салатной станции? Исмаэль? – завизгивала старуха.
– Нет. Новая девушка. Энджела поставила туда, – безразлично ответил я.
– Какая новая девушка? Я спрошу у Энджелы! – стала угражать мне старуха, подразумевая, что я лгу.
– Окей, – подытожил я разговор.
День продолжился обычно. Я принес из холодильной камеры овощи и нарезал их, расфасовал по пакетам котлеты для бургеров и куриные полуфабрикаты, приготовил лимонад. Все это время, парень с курглым лицом и испуганным взглядом копался нарезая курицу, фасуя макароны и чистя криветки так, что их части летели во все стороны. Старуха гневалась и бубнела.
На кухню пришел Руби пополнять запасы дорогих алкогольных напитков из бара, за счет менее дорогих напитков из подвала.
– Как дела? – совершенно неожиданно спросил он меня.
– Хорошо. У тебя как? – поддержал разговор я.
– Хватит болтать. Работайте. Только и делаете, что болтаете на работе, – быстро завершила наш разговор старуха.
В ресторан доставили продукты, которые я, парень с круглым лицом и Руби отправились разгружать. Желая тактично завершить предыдущий разговор с Руби я спросил так, как будто мне было интересно:
– А где новый парень, Димитриос, который грек? Был фудраннером.
– Ай забудь, – махнул Руби рукой.
Почувствовав достаточность порции социального общения на работе, я принялся разгружать машину. В ресторан сегодня доставили овощи, яблоки, хлеб, креветки, мидии, огромный кусок мяса и множество банок и коробок.
В подвал спустилась новая официантка и сообщила, что я нужен на кухне. На станции фудранера было несколько тарелок с едой и несколько корзинок с куриными крылышками, которые я быстро разнес клиентам.
Новые клиенты без конца прибывали и неизменно заказывали куриные крылышки, а масло во фритюре чадило бурля, поэтому старуха, несмотря на продукты, требовавшие моего участия для разгрузки, определила меня готовить на станцию салатов, где я, помимо бестселлера, уже уверенно готовил салаты.
Пришел заказ на кальмаров. Следуя указаниям старухи, я вывалял кальмаров в муке и бросил во фритюр. То ли от большого количества воды в кальмарах, то ли от муки, в которой они были, масло стало бурлить так, как будто на дне фритюра проснулся вулкан. Черный дым стал подниматься над клокочущим жерлом фритюра. Я заметил, что дым все же производила мука, которая отделялась от кальмаров и горела в масле. Это зрелище, все же впечатлившее меня, никак не удивило старуху. Выложив на тарелку вулканическое блюдо, я отнес его клиентам, которые с аппетитом принялись его поедать.
Наступил обед. Энджела, будучи в добром расположении духа, пригнала на кухню Джой и Фунми, приказав им выбрать, что они станут отобедать.
– Куриные крылышки! – ошарашили они меня своим выбором.
– Вы точно хотите куриные крылышки? – уточнил я, косясь на коптяший фритюр.
– Да. А что?
– Ничего.
– Отлично! Остальные тоже будут куриные крылышки, – резюмировала Энджела. – Ты сегодня работаешь на салатах. Исмаэль будет шефом. У Майнора выходной. Ему нужно к зубному. Фудранером будет этот новый, как его… Руби знает. Неважно, – добавила она.
Приготовив официаткам то, что они пожелали на обед, я сделал себе пасту с курицей.
Пришел Исмаеэль и тихо посетовал:
– Я вчера уже был у ресторана. Звонит Энджела. Не приходи… Ну так же нельзя. Почему она не могла мне сказать раньше? Я же приехал.
– Вчера была новая девушка. Работала на салатах, – без интереса поддержал беседу я.
– Но так же нельзя. Я же приехал на работу.
Не зная, что еще сказать, я пожал плечами и замолчал.
Клиентов вечером было немного. Работа шла неспешно. Исмаэль был настроен поболтать:
– Я в Америке уже восемь лет. Работаю в другом ресторане официально, а тут подрабатываю… Здесь я начал работать четыре года назад мойщиком посуды и уборщиком, потом работал на салатной станции, а теперь даже иногда подменяю Майнора, как сегодня.
Свой карьерный путь Исмаэль описал с большой гордостью так, как-будто он требовал существенных усилий с его стороны, добавив:
– Я живу тут с братом и его семьей. Брат работает на стройке. Это и тяжело и опасно, а платят не на много больше, чем тут. А вдруг что-то случится?!
Исмаэль с неприязнью посмотрел на нового фудраннера:
– Еле ходит. Фудраннер должен быстро двигаться. Всегда одна и та же проблема – медленно разносят. Ленивые.
Ближе к восьми, когда стало понятно, что поздним вечером ресторан будет пустовать, Исмаэль попросил меня:
– Там сегодня привезли мясо. Принеси его мне. Я нарежу стейки.
Я спустился в подвал и заметил, что мидии, доставленные утром, лежали в пластиковом контейнере безо льда. Я засыпал их льдом, принесенным сверху, закрыл крышкой и убрал во входной холодильник, после чего взял огромный двадцатикиллограмовый кусок мяса и отнес его на кухню.
Пока Исмаэль возился с мясом, на кухню зашла Энджела в сопровождении новой официантки:
– Ты молодец! Умница. Не испугалась, – восхищалась мужеством официантки Энджела.
– Я испугалась, но не подала виду. Я вообще боюсь мышей. Поднимаю бутылку виски, а она там. Но я просто поставила бутылку обратно.
– И правильно сделала. Главное не кричать, чтобы клиенты на баре не испугались и не убежали. А то один закричит и все побегут.
Когда я в очередной раз вернулся из обеденного зала на кухню,они обе ушли.
Исмаэль окликнул меня:
– Буэно? – спросил он.
На куске мяса, он сделал надрез, внешне похожий на женское влагалище, куда поместил средний палец и аккуратно почесал. Ладонью второй руки он похлопал по мясу и засмеялся. Я улыбнулся в ответ, не сказав ничего.
– Буэно, – ответил он сам себе и тяжело вздохнул.
Кухня закрылась в десять. Я намыл салатную станцию, что заняло у меня чуть больше времени, чем уборка станции фудраннера. Зато тряпки и дорожки сегодня были не моей заботой. Забрав телефон у Энджелы, я направился домой.
Четверг.
На протяжении целой недели я не видел никого из жильцов дома. Сегодня я проснулся, оделся и поднялся по лестнице на первый этаж. В зале я обнаружи лрастянувшегося на диване бородатого белого парня, который очевидно ждал меня. Я молча достал из кошелька двести долларов и отдал ему. Обрадовавшись столь лаконично и успешно прошедшей встрече, он резюмировал:
– Хорошо. Спасибо. Хочешь кофе? Там в кофеварке есть.
Отказавшись от кофе, я вышел из дома и пошел на работу. Погода была хорошей. По улицам туда-сюда шныряли серые белки, которые постоянно самопроизвольно подергивались. Недалеко от дома у обочины стояла припаркованая машина, на крышу которой упал сук старого дерева. Он помял крышу и разбил заднее боковое стекло.
– Разве вчера был сильный ветер или кто-то отломал сук и разбил машину? – подумал я про себя, отметив, что не удивился бы ни одному из исходов.
Войдя в ресторан в десять утра, я был остановлен недовольной старухой, которая гневно спросила меня
– Кто был фудранером вчера. Ты?
– Нет. Не я.
– А кто?
– Новый парень. Я не знаю как его зовут. Я работал на салатах вчера вечером с Исмаэлем.
Старуха отобрала у меня телефон, я занялся монотонной, рутинной работой.
Новый Парень с круглым лицом опаздал на работу на пять минут. Старуха сразу же это заприметила и подняла вой:
– Смотри, смотри сколько сейчас времени, – тыкала она пальцем в настенные часы. – Ты опаздал на работу. Да! Опять опаздал на работу! Смотри! Я все расскажу Энджеле. Ты вчера был фудраннером?
