Еще через полчаса в ресторан привезли алкоголь. Меня снова отправили на разгрузку, но теперь за мной был приставлен присматривать коротко стриженый парень. Двадцать больших коробок с пивом отправились в холодильную камеру. Коробки были не такие уж и тяжелые, но от интенсивной хотьбы по ступенькам в подвал и обратноу меня начали гудеть ноги. Ещё четыре коробки с пивом я отнес в бар. Туда же я отнес три коробки с пластиковыми бутылками текилы.

Коробки с водкой, вином, джином и ещё пару коробок текилы отправились в подвал, где посреди склада хлама, оказалась неприметная дверь под замком, ключ от которой доверялся только коротко стриженому парню, о чем он поспешил заявить мне с нескрываемой гордостью. Помимо ключа, на протяжении всей разгрузки, он носил только коробки с вином по шесть бутылок в каждой, не притрагиваясь к другим, более тяжелым коробкам.

Вернувшись на кухню и уже забыв думать о своих пончиках, я продолжил фасовать полуфабрикаты и носить тарелки в обеденный зал до трех часов дня. К этому времени почти все полуфабрикаты были расфасованы, а клиентов почти не осталось. На кухню пришла Энджела и приказала мне отнести несколько тарелок с бургерами и картошкой фри на крайний левый стол в обеденном зале со стороны кухни, что я незамедлительно и сделал. Это был обед для меня и официанток. Коротко стриженный парень принес с кухни тарелку с пастой и сел за соседним от нас столом.

Практически не жуя, я проглотил предназначавшийся мне бургер и почувствовал звенящую боль в голове, которая, тем не менее, быстро прошла. Я немного расслабился и собрался было уже завести разговор с официантками, чтобы познакомится, но тут же был сослан Энджелой на кухню помогать Майнору –шеф-повару ресторана.

Войдя в кухню, я обнаружил, что вместо старухи там находился латиноамериканец с седеющими вьющимися волосами и тусклым взглядом, возрастом около пятидесяти, который что-то готовил на панели. По тому, как уверенно он себя вел на станции шеф-повара, я догадался, что это и был Майнор. На станции салатов возле фритюра стоял еще один невысокий плотный коротко стриженый латиноамериканец возрастом около тридцати лет. Он приветливо улыбнулся мне и представился Исмаэлем. Карлос, с которым я познакомился утром, уже ушел. Вместо него на мойке стоял другой латиноамериканец, по имени Хосэ.

Я спросил у Майнора, нужна ли ему какая-нибудь помощь. Он попросил меня принести ему из подвала булочки для бургеров, хранившиеся во холодильной камере вместе с другим хлебом. Я неспешно вышел из кухни, спустился на четыре ступеньки, повернул направо, потом спустился еще на двенадцать ступенек, вошёл в подвал, взял пакет с булками и так же неспешно проделал свой путь обратно на кухню.

Только я успел передать пакет Майнору, как на кухню вошел рыжий парень и сказал мне, чтобы я делал сиропы из замороженных ягод. Из горизонтального холодильника возле станции шеф-повара он извлек две пачки замороженных ягод и пачку замороженых персиков, нарезаных дольками. Он вкратце объяснил мне, что ягоды и персики следовало перемолоть в миксере, добавив немного воды и сахара. Сиропы, приготовленные таким образом, следовало разлить по бутылкам и поставить в холодильник со стелянной дверью. Дав мне инструкции, рыжий парень удалился в обеденный зал.

Пока я готовил сиропы, на кухню пришел коротко стриженый парень с больше чем наполовину пустой красивой бутылкой клюквенной водки. Ненадолго оставив её на кухне, он сходил в подвал, и принес бутылку обычной водки из сегодняшней доставки. После непродолжительных манипуляций с двумя бутылками, в бар он унес полную бутылку клюквенной водки, а немного обычной водки осталось на кухне на столе нарезки, возле станции фудранера.

На кухне появилась Энджела и сказала мне принести четыре ведра лимонада в бар. Лимонад оказался основой замороженной маргариты, в состав которой помимо ведра лимонада входило еще две бутылки текилы. Ингредиенты вливались в гудящую машину, охлаждавшую жидкость до консистенции мокрого снега. По выбору клиента в бокал с маргаритой добавлялся либо один изфруктовых сиропов, которые я приготовил, либо один из двух сиропов из бутылок в баре: один ультра-синего, а дургой – ультра-зеленого цветов.

Тем временем посетителей в ресторане прибавилось. Шеф-повар Майнор и его помошник Исмаэль на удивление быстро и слажено готовили блюда согласно билетам, которые приходили на печатную машинку на кухне. По тем же билетам, где, помимо заказаных блюд, был указан номер стола, я разносил готовую еду в зал. Каждый раз входя в зал, я наблюдал, как людей становилось все больше и больше.

Через несколько часов безостановочной ходьбы между кухней и обеденным залом, мне поступило очередное распоряжение от Энджелы: бегом принести в бар еще четыре ведра лимонада. Порядком уставшие ноги стали заплетаться, отчего я пролил пару литров лимонада пока нёс его прямо на просушенные днём дорожки.

Вернувшись на кухню, я увидел раздаточный стол полностью заставленый готовой едой. Я бегом принялся разносить заказы.

На кухню ворвалась Энджела в сопровождении невысокой латиноамериканки, той, что первая встретила меня вчера.

– Почему ты это сказала? Объяни мне! – напирала Энджела.

– Я ничего такого не имела ввиду… – оправдывалась официантка в ответ.

Я вышел с тарелками.

– Что ты не имела ввиду? Что это было вообще? Ты работаешь на меня. В моем рестроне ты должна заткнуться… – уже кричала красная Энджела.

Я снова унёс тарелки.

– Я же ничего не сказала такого, – продолжала оправдываться официантка.

– Чтооо? Я буду решать что тебе говорить! Заткнись и работай. Тебя никто не спрашивает. Или вылетишь отсюда.

Орала Энждела на протяжении шести столов на четыре посетителя каждый, куда я успел отнести еду. Следующие два стола, латиноамериканка плакала на кухне пока Майнор, Исмаэль и Хосэ продолжали работать при полном видимом безразличии к происходящему. К моменту, когда я закончил с очередным столом, девушка вытерла слёзы, привела себя в порядок и вернулась в обеденный зал работать.

Вслед за её уходом на кухню пришел рыжий парень:

– Энджела сказала, чтобы ты шел в бар. Я буду разносить еду.

Я подчинился предписанию.

В раковине за барной стойкой накопилась целая гора грязных бокалов от маргариты и рюмок из под шотов. Вся посуда была изготовлена из плотного пластика. Мне приказали мыть её тут же, в раковине на баре. Не обращая внимания на посетителей, я сперва принялся мыть посуду губкой с мылом, но увидев непрерывно увеличивающийся прирост грязной тары, я просто стал быстро спаласкивать посуду и ставить в сушку, откуда она многновенно забиралась, наполнялась свежей маргаритой и поставлялась следующим клиентам. От слишком низкого расположения раковины стала ужасно болеть поясница и шея, оттягиваемая плечами.

Коротко стриженый парень оказался барменом. Он безостановочно готовил коктейли и наливал маргариты постоянно проливая жидкости на пол, отчего под ногами было мокро. Пустые бокалы он небрежно собирал с барной стойки и неакуратно бросал в мойку, несколько раз облив меня недопитыми остатками. При этом он постоянно улыбался и живо общался с клиентами.

В углу бара я заметил мужчину и женщину. Мужчина пил бутылочное пиво, а перед женщиной стояла клубничная маргарита и шот текилы. Им, в отличие от остальных клиентов, было видно как я споласкиваю посуду за баром. Женщина брезгливо одним пальцем отодвинула от себя бокал с маргаритой, а затем и шот текилы. Мужчина смеялся. В скорости они заплатили и ушли, так и не притронувшись к выпивке в пластиковой посуде.

После того, как мне удалось сформировать запас чистой посуды, я был возвращен на кухню с посланием от Энджелы, что кухня закрывается. Шел уже двенадцатый час ночи. Всем работникам кухни следовало вымыть и подготовить к завтрашнему дню их рабочие места, при том, что каждый убирал только свою станцию. Мне выдали тряпку и маленькое пластиковое ведро, с помощью которых я стал медленно намывать место фудранера. Спина сильно болела, ноги отекли, голова была как в тумане.