Каждая мысль о Бене напоминала то, что я сделала, чтобы предать его. Сама моя любовь к нему стала ядовитым символом того, что я потеряла, напоминанием о том, как низко я пала, и мне нужно было убежать от всего этого.

Это было нелегко, и я не добилась полного успеха. Конечно, видеть что-то новое и посещать новые места было долгожданным отвлечением, и пока я была занята позированием для фотографий с девушками или изучением карт, чтобы убедиться, что мы не заблудились, у меня все было в порядке. Но, по крайней мере, на несколько минут каждую ночь, как раз перед тем, как я могла заснуть, мои плохие поступки возвращались, чтобы преследовать меня, и это все, что могли сделать мои друзья, чтобы я не сошла с ума.

С течением времени и по мере того, как все больше и больше миль отделяли меня от него — становилось все легче избегать ненависти к себе. Именно тогда я начала обвинять наши семьи, обвинять их в том, что на нас оказывалось давление, чтобы мы были вместе и объединили семьи в одно целое. Я начала убеждать себя, что — я — контролирую свою судьбу, и не было высечено в камне, что он и я должны были быть вместе. Гвен весьма настойчиво отстаивала идею о том, что в мире полно парней, и я начала думать, что смогу прожить совершенно счастливую жизнь без него.

К тому времени мы уже пересекли полстраны, оказавшись в Вашингтоне, округ Колумбия. Мы, девушки, немного выпили. Юрист, сидевший со своими друзьями в баре, был очень милым. И на одну ночь я позволила себе отпустить себя. На этот раз я бы наслаждалась своей физической сексуальностью без Бена. На этот раз я сделала бы шаг к независимому будущему на пути, который НЕ вёл к нему.

Это была ошибка. Лежа под этим незнакомцем, все, о чем я могла думать, это Бен. Каким бы милым ни был мистер Д.К., он никак не мог заставить меня чувствовать себя так, как Бен. Он никак не мог нажимать на мои кнопки так же, как моя вторая половинка.

Я не смогла достичь оргазма. Я еле сдерживала слезы. Я симулировала это, и мистер Д.К. остался доволен. А потом я уехала, чтобы вернуться к своим подругам при первой же возможности.

Я не могла уйти от Бена. Я не могла вернуться к нему. Я оказалась в ловушке с одной стороны из-за моей бессмертной любви к нему и ко всему, что он представлял в моей жизни. И я оказался в ловушке с другой стороны из-за ужасов своих неудач и глубоко укоренившегося знания о том, что девушка, которой я в настоящее время являюсь, просто недостаточно хороша для него.

Я не достойна его. И я, честно говоря, не знаю, смогу ли я когда-нибудь ей стать.

Идеал было невозможен. Совершенство- это идеал, математический предел, которого невозможно достичь. Мои попытки БЫТЬ совершенством всегда были обречены на провал. Теперь? Теперь все, что я хотела, было… им.

Благослови его сердце, он, вероятно, принял бы меня такой, какая я есть сейчас. Я видела это в его глазах, прежде чем покинула его вчера. Он сказал мне, что принял меня такой, какой я была. Он сказал мне, что будет совершенно счастлив с несовершенной мной.

Но у меня все еще была гордость.

Черт бы побрал мою гордость.

Конечно, было бы легче просто приползти к нему и вместе излечиться. Проще, но не лучше. Не для него. Он заслуживает лучшего.

Я бы не позволила ему принять меня такой, какая я есть. Я не могла. Если я вернусь к нему сейчас, прежде чем я смирюсь с тем, что я сделала, это отравит наши отношения. Это съест меня изнутри, как гниющий рак в моей сердцевине. Ради него я знала, что должна стать лучше. Единственный вопрос: как?

Это было моим решением. Я вернулась в это место — это особое, особенное место. Это была родина «нас», «нас», которыми мы должны были стать. Говорят, чтобы найти себя, нужно вернуться назад, повторить свои шаги, пока не найдешь момент, когда ты еще узнаешь себя в зеркале. Я возвращался к началу, к началу нас с Беном. Я возвращалась туда, где мы признали друг друга родственными душами в надежде, что однажды я снова найду себя.

И я делала это как совершенно другой человек.

Проверив время, я увидела, что до начала ориентации у меня еще оставалось минут пятнадцать. У меня достаточно времени, чтобы зарегистрироваться и получить свои информационные пакеты. Заведя машину, я сначала посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что могу безопасно вернуться, и импульсивно наклонила зеркало вниз, а затем ухмыльнулась своему отражению.

Те же небесно-голубые глаза — не считая цветных контактных линз, они никогда не изменятся — но теперь я надела очки в тонкой оправе с фальшивыми линзами. Хотя мне не требовалась коррекция зрения, прямоугольная форма добавляла грани моему лицу, и я уже выглядела по-другому. Почувствовав, что подушечки немного соскользнули, я подтолкнула оправу вверх по переносице указательным пальцем правой руки и вздохнула. К этому нужно было немного привыкнуть.

Над очками я остригла челку относительно ровным рядом на лбу. Остальные волосы я собрала в функциональный «конский хвост», без какого-либо стиля, который можно было бы считать «красивым». И уже не в первый раз я удивилась ровному оттенку темно-коричневых волос, покрашенных вчера вечером.

Остальная одежда была такой же простой. Погода была слишком теплой для свитера, но мешковатая простая синяя рубашка-поло была на размер велика и абсолютно не подчеркивала мою фигуру, особенно полностью застёгнутая, с грудью, сплющенной бюстгальтером под ней. Комфортные джинсы Lee были так же нелестны, а коричневые походные ботинки на моих ногах были полной противоположностью «сексуальности».

Я отказалась от своей гордости. Я отказалась от своей красоты. Слишком долго в моей жизни я была золотым ребенком, красивой девушкой, которая всегда добивалась своего. Я использовала свою внешность как оружие, чтобы манипулировать окружающими. Я играла на восприятии людей, чтобы они воспринимали меня лучше, чем я была на самом деле. Я шла по жизни, получая все в руки, и выросла, полагая, что такой легкий путь был моим по праву рождения.

Я была не идеальна. Я даже не собиралась пытаться такой стать. Я еще не знала, кем стану, но я была полна решимости, что в будущем я буду той, кто полностью приземлён, той, кто ЗАРАБОТАЛА то, что получила. Я была полна решимости БЫТЬ по-настоящему хорошим человеком, а не просто выглядеть такой ради того, чтобы выглядеть такой. И я надеялась быть кем-то достойным его.

Я находилась в хорошей ситуации. Я была в знакомом месте, комфорте и тепле. Хотя работа была тяжелой, я знала, что все мои основные потребности будут удовлетворены. Это была новая я на старом месте. И здесь я хотела бы начать все сначала.

Войдя в главное здание, я обнаружила указатели, направляющие меня в зал, где будет проходить проф. ориентация. В коридоре я увидела знакомого штатного сотрудника на стойке регистрации, и позволила себе немного улыбнуться, когда он посмотрел на меня без фамильярности.

Я помогла ему найти меня в списке и снова улыбнулась, когда он внимательно посмотрел на меня после того, как прочитал мое имя. Он скользнул по листу размером 8 ½ на 11 дюймов с несколькими наклееными бирками с именами, три из которых уже отсутствовали. Я взяла черный маркер и провела длинную линию вниз, чтобы написать букву «А».

Но потом я остановилась. Я посмотрела на бейджик, визуализируя оставшуюся часть своего имени, и кое-что поняла: это было последнее, от чего мне пришлось отказаться. Мое имя олицетворяло все, кем я была. Это было любимое слово Бена во всей вселенной, но теперь оно должно было стать источником разочарования и боли. Я больше не заслуживала это имя. Девушка, которой я была сейчас, не была той девушкой, которую действительно олицетворяла это имя.

Когда-нибудь… скоро, надеюсь… я снова заслужу это имя. Когда-нибудь… скоро… Я стану достойной его девушкой.

Но не сегодня.

Я оглянулась на список регистрации, перевернула его, и мое внимание привлекло новое имя. Это было имя, которое всегда было моим, и все же имя, которое я почти никогда не использовала. Это было второе имя, которое мне дали родители в честь давно умершей бабушки по отцовской линии.