Мы с Эмбер долго молчали, просто думая об этом. Я почувствовал, как с моей груди свалился огромный груз, когда я признался в чем-то, что я боялся признать в течение очень долгого времени.

Это было честно? Конечно нет. Я был лицемером? Конечно.

Но это было то, что я действительно чувствовал. Справедливо это или нет, но я ожидал, что Аврора будет идеальной. ОНА много работала, чтобы показать мне, что она идеальна. Рассвет была невинна. Рассвет была чиста. Рассвет была ангелом.

Я ожидал появления ангела, но все, что у меня было, было… просто человеком.

Было чудом, что мы продержались так долго.

«Что теперь?» — спросила Эмбер. «Она изменила тебе. Она разбила тебе сердце. Она не оправдала твоих высоких ожиданий, но вопрос о том, была ли это ее вина или твоя, остается темой для споров. В любом случае, ты говоришь мне, что всегда будешь любить ее. А теперь ты должен решить, что ты хочешь делать».

Я медленно выдохнул, чувствуя, что мой мозг сводят судороги. Когда я позволил своей голове повиснуть на спинке дивана, я почувствовал, как мое зрение затуманилось, а усталость охватила все мое тело. Можно было подумать, что после нескольких часов разговоров я бы так или иначе пришел к какому-то решению. Но все, что я мог сделать, это ответить: «Я все еще не знаю».

* * *

— ПЯТНИЦА, 26 АВГУСТА 2005, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -

Это был худший ночной сон, который у меня когда-либо был. Это было даже хуже, чем ночь после дня рождения Авроры, в ночь, когда я позвонил ей, и она сказала мне больше не звонить ей.

Для начала, я пришел домой только после полуночи, проведя весь вечер у Эмбер, болтая о себе (и о ней) по кругу. Правила о неприкосновенности частной жизни моих прошлых любовников улетучились. В какой-то форме я признался во множестве секретов об Авроре, Адриенне и даже Кире. Блядь, даже Аврора не знала всей истории обо мне и Кире не потому, что я хотел что-то скрыть, а просто ради конфиденциальности Киры.

Но это была странная ночь, и в глубине души я знал, что могу безоговорочно доверять Эмбер. Она не входила в мой обычный круг, у нее не было бы возможности «пролить свет». Я не знал её месяц назад, но я просто… знал.

Полностью доверять Эмбер и не иметь возможности быть с ней было чертовски трагично. Я знал нутром, что мы могли бы быть очень счастливы вместе. Но такова жизнь. Она принадлежала Дэвиду. И я принадлежал… ну… это моя ёбанная проблема.

Что еще хуже, у меня все еще не было эякуляции после той мастурбации во вторник на Sports Illustrated Адриенны. Когда я собирался заснуть, кровь отхлынула из моей головы и заполнила мою маленькую головку. И этот тупой червяк настойчиво пульсировал, не оставляя меня в покое, и кричал от неудовлетворения.

Но моя голова была слишком беспорядочной, чтобы даже как следует дрочить. Интернет-порно не работало. Журнал с Адриенной не работал. И уж точно я не мог фантазировать. Я не мог сосредоточиться. Я едва мог думать. И лишенный сна и истощенный, я пролежал в постели, глядя в потолок, по крайней мере, до 4 утра.

В 6 утра мой будильник зазвонил, чтобы я проснулся. Я должен был быть в BioGen к 8, а до него было больше часа езды. Сегодня я не мог расслабиться. Сегодня я должен был побриться и выглядеть профессионально для финальной презентации нашего проекта, даже если поспал меньше двух часов. И угадайте, кто проводил большую часть презентации?

Блядь.

* * *

Что ж, могло быть и лучше.

Но все могло быть намного хуже. Моя кожа была немного бледной, а под глазами появились темные круги. Амир вслух поинтересовался, хорошо ли я себя чувствую, и я настаивал, что со мной все будет в порядке. Я закончил презентацию качественно, без яркости и красноречия. Но я выполнил свою работу профессионально, что, казалось, удовлетворило — пусть не обязательно впечатлило — руководителей различных отделов, которым мы делали доклад. Думаю, большинство зрителей могли сказать, что я плохо себя чувствую, и они, возможно, даже дали мне немного расслабиться. Но мне по-прежнему требовались все силы и сосредоточенность, чтобы прожить день.

Дело в том, что я был не в идеальном состоянии, чтобы кого-либо видеть. Не то чтобы это имело значение. В этот момент мне уже было наплевать. Может быть, меня отвергнут. Может, я потеряю всякую надежду. Может, я отвергну ее. Я действительно понятия не имел.

Но теперь мне было безразлично. Так или иначе, у нас с Авророй будет какое-то завершение. Самым важным для меня сейчас было то, чтобы эта пытка просто закончилась. Я не хотел не спать еще одну ночь, просто… гадая.

Так что я припарковался на обочине возле знакомого дома. Я глубоко вздохнул и распахнул дверцу машины. Целенаправленно двигаясь по дорожке, я подошел к дому и позвонил в дверь.

Сразу никто не ответил. Было почти 19:00, поэтому я подумал, что сейчас кто-нибудь будет дома. Я нетерпеливо ждал, стараясь не ерзать. Потребовалось немало самообладания, чтобы не ткнуть в дверной звонок еще десяток раз. Но незадолго до того, как я сорвал и почти сделал это, я услышал щелчок замка внутри.

«Бен! О мой Бог!» Дина Эванс ахнула от изумления, когда открыла входную дверь своего дома. Она сразу же распахнула руки и заключила меня в объятия.

«Привет, миссис Эванс», — устало ответил я. Боль в моих мышцах усилилась от ее объятий, так что вместо тепла и принятия все, что я действительно чувствовал, было неудобство. Но я продолжал ее обнимать, пока она, наконец, не отпустила меня и не отступила.

«Как твои дела?» — спросила она со вздохом облегчения в голосе. Я заметил, что у нее в глазах стояли слезы, и со смущенной улыбкой она вытерла стекающую по щекам влагу. Не дожидаясь моего ответа, она выдохнула: «Я так рада тебя видеть».

Я кивнул. «Прошло немало времени».

«Меня беспокоило не время, проведенное вдали от дома».

Я пожал плечами. «Она здесь?» Я задержал дыхание на мгновение. Аврора была 21-летней красоткой, и это был вечер пятницы. Насколько я знал, ее в этот самый момент мог трахать какой-то пьяный тупица, не говоря уже о раннем часе. Не то чтобы Аврора была на стажировке.

Но Дина утвердительно кивнула. «Дай мне пойти и позвать ее». Женщина практически помчалась к лестнице и наверх.

Я вошел и закрыл за собой входную дверь. В гостиной Авроры был сводчатый потолок, так что я мог стоять на первом этаже и смотреть вверх на перила, защищающие коридор наверху. Усталый, я упал на диван и выжидающе посмотрел вверх. Но долгие две минуты никто не выходил.

В конце концов я услышал, как голос Дины Эванс произнёс на повышенных тонах. «Черт возьми, Аврора!»

В ответ приглушенно закричал кто-то еще. Я подумал, что это Аврора кричит через дверь.

«Нет, я НЕ скажу ему, что тебя нет дома!» Дина крикнула в ответ. «Ты слишком долго от нас запиралась! Он сейчас в гостиной! А теперь выйди и ПОГОВОРИ с ним!»

«Как идут дела?» — сказал Джек Эванс, прежде чем плюхнуться на диван рядом со мной. Он не пытался пожать мне руку или иным образом официально поприветствовать меня. Он даже не ожидал ответа на свой вопрос. К этому моменту мы уже вели себя непринужденно. Мы практически были семьей.

«Идут», — наконец ответил я, показывая рукой вверх по лестнице.

«Ах», — ответил он, прежде чем нахмуриться. «Аврора была очень мила по отношению к тебе. Она даже не сказала нам, почему вы двое расстались, кроме того, что это все ее вина».

«Так мне сказала Дайна».

Джек посмотрел на меня секунду, возможно, задаваясь вопросом, не мог ли я объяснить наш разрыв получше. Но если Аврора им не рассказала, значит и мне не стоило.

«Как твои сестры?» — разговорчиво спросил он, прежде чем сделать глубокий вдох. «Как… Эдем и Эмма?»

На секунду я забыл откровение, сделанное в прошлом месяце, о том, что Джек Эванс был биологическим отцом близнецов. В моей жизни одновременно происходило так много всего другого. Но это маленькое напоминание, наконец, отвлекло часть моего внимания от происходящего вверх по лестнице.