Диас стоял неподвижно и молча слушал Эрис, а когда она договорила, с неохотой повернулся к ней.

– И где же я прокололся? Когда ты засекла меня? – с потухшим выражением лица спросил мечник.

– На поляне. Там, где ты окончательно упустил ящера, – ответила девочка. – Я сидела в кроне дерева и сверху наблюдала за тобой.

– Ах, тогда… – он неловко взлохматил волосы, скосив взор в сторону. – Значит, в тот раз мне действительно не показалось…

– Не показалось, – сдержанно кивнула Эрис.

– Ну и? Что же ты теперь собираешься делать? Расскажешь всем? – с легкой укоризной спросил Диас и сложил руки на груди. – Если так, то знай, что этим ты сделаешь только хуже.

– Да? Это почему же? – Эрис скептически дернула бровью. – Разве то, что тебе достался такой редкий хищник, не твоя мечта? Почему же ты никому не рассказал о нем?

– А вот это совсем не твое дело. К тому же, а сама ты чем же меня лучше? Скрываешь от всех свое нежелание охотиться и в тайне надеешься, что тебе не придется никого убивать. Разве так ты не обманываешь доверие своих родителей? А, Эрис?

Девочка с трудом проглотила вязкий ком обвинений. Диас с едким упреком посмотрел на лучницу. Эрис глухо проговорила:

– Тебе не понять меня. Быть дочерью прославившегося сугор деревни – значит не иметь права опозорить его перед остальными. Если я признаюсь, что не хочу охотиться, это наложит нехороший след на мою семью, а отец… – ее сердце волнительно забилось. – А отец будет разочарован и никогда не сможет гордиться мной…

Мечник, понурив голову, о чем-то размышлял.

– Моя мать погибла на охоте, когда мне было семь лет, – Эрис обратилась в слух. Она знала, что Диас жил только с отцом. – Мама ушла с группой других сугор в лес на разведку, потому что в последнее время жители стали жаловаться, что замечали близ деревни еще одного древнего монстра. По какой-то причине им пришлось разделиться… Вот тогда-то мама и натолкнулась на него… На огненного варана.

– Что? – сипло выдохнула Эрис, в ужасе округлив глаза. – Хочешь сказать…

– Да, другие сугор подоспели слишком поздно и просто спугнули монстра. Он отнял у меня мать, и теперь у нас с ним свои счеты. Мой отец ни в коем случае не должен узнать, кто мне достался, иначе не видать мне вылазок в лес до самой старости. Он слишком печется обо мне с тех пор и точно не отпустит охотиться на варана.

– Диас?!

– Цитри неспроста послала мне его, понимаешь?! Это мой шанс! Сама богиня дарит мне его! – он приблизился к ней и, схватив обомлевшую подругу за плечи, с мольбой заглянул ей в лицо. – Эрис, прошу, никому не рассказывай о том, что ты видела. Пойми, это очень важно для меня. Я должен стать взрослым сугор и должен отомстить за семью. Если я этого не сделаю, то никогда не смогу освободиться от прошлого. Пожалуйста, пообещай мне, что сохранишь мой секрет. Пообещай.

Девочка испуганно сжалась, уставившись на друга. Для нее дать клятву о молчании значило взять на себя огромную ответственность. С другой стороны, перед ней стоял друг, которому важно было справиться с этим испытанием, чтобы избавиться от боли, гнетущей его столько лет.

Голова Эрис еле заметно качнулась.

– Хорошо, – и Диас с неверием отпрянул от лучницы.  – Я никому не скажу, но только при одном условии. Ты будешь тренироваться до тех пор, пока точно не почувствуешь, что готов к сражению с вараном, придумаешь план, как его выследить и завалить без риска, а еще… Ты ни за что не умрешь на этой охоте и обязательно вернешься домой…

– Я не умру, – бойко и даже задорно прозвучало заявление мечника. Он улыбался. Так открыто и так воодушевленно. – Я раздобуду эту ящерицу и принесу домой, а потом мы что-нибудь придумаем с твоей жертвой. Договорились?

Лучница слабо улыбнулась, понимая, что Диас уже заранее знал, что уйдет на первую охоту раньше нее. У него были решимость и цель, поэтому он так уверенно заявлял о своих мечтах. Диас был очень сильным.

– Да, договорились.

С того момента молодые сугор каждый день пропадали на тренировках. Получив видение о жертвенном звере, охотники вспоминали, что же особенного им удавалось узнать, исследовали рукописи, где описывались важные особенности того или иного вида, а также составляли план охоты, который должен был гарантировать им успех.

И уже спустя несколько недель на вылазку в лес отправились первые юные охотники. Их путешествия разнились во времени, но все заканчивались хорошо. Даже Каин сразил дикого кота и одарил Цитри богатой пушистой шкурой. Жители встречали их, как героев, но никто не помогал дотащить тушу до алтаря. Гордость каждого добытчика была в том, чтобы лично преподнести жертву прекрасной Цитри на синий камень Ишигур.

Эрис редко видела Диаса. С последнего их разговора друг совсем пропал и почти не общался с ней. Она не встречала его на улице, не сталкивалась в общей трапезной, даже в толпе ребят, когда те мерились силой, мечника не было. Это было не в его характере, но она твердо уверила себя, что сугор сейчас усердно готовился к охоте и был очень занят.

Так прошел месяц. Из непосвященных в сугор остались только двое, но никто не торопил их. Эрис сидела дома и увлеченно читала рукописи об истинных Шуго, явившихся с небес, чтобы защищать людей.

Дочитав до конца, Эрис отложила письмена и, подхватив лук и колчан со стрелами, вышла на улицу. Утреннее солнце радовало. Недалеко от дома отец обустроил юной сугор небольшое стрельбище, где она могла тренироваться. На деревьях висели фигурки зверей, отмеченные краской, а рядом стояли балки с набитыми мешками, изображающие крупную дичь. Вокруг никого не было: только природа, Эрис и ее верный лук.

Встав в стойку, Эрис приготовила стрелу и туго натянула тетиву. Порядок шустрых стрел вонзился наконечниками в расписные фигурки животных. Эрис обстреливала каждую из них, порой обидно промахиваясь. Застопорившись на минуту, она вообразила себе на месте набитого мешка красивую олениху Кин, пасущуюся на поляне.

Очертания перед глазами поплыли: Кин доверчиво смотрела на лучницу и будто улыбалась ей. Дрожащей рукой та потянулась за стрелой и медленно извлекла ее из колчана, продолжая представлять образ оленя перед собой. Эрис никогда не стреляла по живым целям. Лук ходил ходуном, не давая возможности как положено натянуть тетиву, а кожа противно вспотела, и теперь ладони были влажными. От страха.

Долго целясь, Эрис не могла сладить с собой, в то время как олениха терпеливо ждала ее. Исчерпав свои силы, девочка раздосадованно пустила стрелу и зажмурилась, боясь увидеть, как та вонзается в золотистую шкуру и проливает кровь, но… вместо глухого удара в мешок сугор услышала лишь тихий шелест травы. Медленно открыв глаза и осмотрев воображаемую Кин, девочка с грустью осознала: она позорно промахнулась.

Эрис потревожил подозрительный звук, который донесся со стороны леса. Отчетливые шаги напоминали поступь золотой оленихи, или же девочка уже окончательно лишилась рассудка и теперь видела свою жертву во всех и вся. Она зарядила еще одну стрелу и нацелила в сторону, откуда должен был появиться зверь.

Заметив охотницу, тень немедленно остановилась, будто от удивления, и больше не тронулась с места.

– Эй, Эрис! Мне как-то неприятно быть у тебя на мушке! Может, перестанешь уже охотиться на меня?

Девочка вздрогнула, когда услышала знакомый голос, и перестала целиться. Она убрала лук, и к ней из лесной тени вышел Диас.

– Фух, я думал, ты сейчас выстрелишь, – пожаловался он. – Эрис, запомни: на друзей стрелу не наводят, ты можешь кого-нибудь поранить!

– Извини, я думала, что ты… Кин…

– Что? Я похож на оленя? – его тон взлетел от шуточного возмущения, и лучница не сдержала улыбки.

– Нет, совсем не похож, – хихикнула она. – Давно не виделись, Ди.

– Ага. Как твои тренировки? – оценив взглядом обстановку, он ненадолго остановился на стрелах, торчащих из земли, и нахмурился. Эрис посмотрела туда же и виновато поджала губы, понимая, как печально все выглядело. – Вижу, ты все еще боишься стрелять?