– Дарбис! Проклятье, я не могу видеть, как ты страдаешь! Скажи, что я могу для тебя сделать? Есть хоть что-то?

– Не тревожься, господин Рен. Однажды я уже пережила одно превращение. Сейчас мне немного страшно, но я справлюсь. В конце концов… я Шуго рок мави.

***

Быстрый семенящий шаг всадницы еле поспевал за уверенной тяжелой поступью Шуго. Он, не делая остановок, уводил Эрис в глубину леса, туда, где им никто не смог бы помешать. Диас был заметно напряжен и тороплив. Он с прибавляющейся частотой бросал опасливый взгляд на внутреннюю часть своего предплечья, а после произносил проклятья и становился еще более нервным. Девушка несколько раз сосредотачивала на этом внимание, но разобрать смогла лишь странную черную отметку, запечатленную на коже Шуго.

Внезапно сугор ощутила прохладу, коснувшуюся ее лица, а затем руки – пошел дождь. Эрис поежилась от холода. Диас вскинул голову к небу и нахмурился.

– Проклятый дождь. Ладно, дальше уходить смысла нет, поэтому… – он обернулся к сугор и взял ее руки в свои. – Эрис, все что ты рассказывала мне про свои сны – не случайность. Тебя действительно ищут. Но не какая-то нежить, а наша богиня. Сама Цитри разыскивала тебя. С самого начала она наблюдала за тем, что происходило с нашим народом, и искала хоть кого-то, кто сумел спастись после нападения. Ей был нужен хоть один охотник, сохранивший человеческий облик, понимаешь? И, Эрис… выходит, ты – та единственная, кто остался человеком после ночи обращения.

Девушка удивленно вскинула брови, сморгнув дождевые капли со своих ресниц. Ее губы приоткрылись, чтобы задать вопрос, но Диас тут же раздраженно мотнул головой, не дав ей даже пискнуть.

– Нет, Эрис. Прости, но сейчас буду говорить только я, иначе мне не успеть. Цитри сказала, что ты и лишь ты можешь просить ее о чуде, потому что… – Шуго раздосадованно опустил взор. – Только человек в праве совершать обряд подношения богине, рок мави не способен помочь Цитри попасть в наш мир. Как и планировали, мы вернемся в лес Хина и найдем алтарь. Цитри напомнила, что ты все еще не преподносила ей обязательную жертву, поэтому не видишь и не слышишь ее. Но, как только ты дашь ей власть над реальностью, она снимет с нас проклятье.

Веки рок мави приобрели нездоровый серый оттенок, как у больного смертельно опасной болезнью.

– Сегодня ночью Цитри нашла тебя и пришла в этот лес, чтобы поговорить. Но ты не услышала ее зов, поэтому я сам встретился с ней. Хе-х, думал, что уговорю ее все исправить, но все оказалось совсем не так просто, как бы мне хотелось. Но Эрис… Я обещаю, что пройду этот путь вместе с тобой и сделаю все возможное, чтобы тебе не приходилось рисковать. Смотри, – Диас поднял свою правую руку тыльной стороной и показал ее девушке.

Аккуратные черные цифры приковали к себе взор мидирианки, и она робко дотронулась кончиком пальца до контура каллиграфических символов. Стоило Эрис это сделать, как надпись словно перетекла чернилами и преобразилась в совершенно другую. Шуго вздохнул, а сугор, уяснив суть этой метки, поджала губы и, как обожженная, быстро убрала руку.

– Да, все верно. Ровно столько мне еще осталось быть с тобой, пока я снова не обращусь в Шуго. Цитри еле хватило сил, и она даровала благословение в виде свободы от шкуры зверя. Под одним светилом на час становиться человеком. Не больше.

Эрис озадаченно посмотрела на Диаса и все же не смогла промолчать.

– Тогда почему твое время уже на исходе? На что ты его потратил?

– Я… поделился им. С Дарбис. Я дал ей половину, чтобы она успела хотя бы поговорить с этим ее всадником. Думаю, Дарбис мало чего добьется, пока Рен самолично не увидит ее обращение. Ведь он ничего не знает о нас! Вряд ли этот осел ей поверит, а того гляди и вовсе бросит ее от страха.

Эрис оглянулась назад, в ту сторону, откуда она и ее Шуго пришли.

– Будем надеяться, что Рен поступит мудро и выслушает Дарбис. Не знаю почему, но я верю в него.

Вдруг черты лица Шуго заострились, и юноша болезненно поморщился. Импульсивно отпрянув от Эрис, он осел на колени и оскалился.

– Да уймись же ты! Чтоб тебя, треклятая ящерица…

Диас в агонии повалился на землю. Эрис подлетела к рок мави, упала перед ним и переложила его голову себе на колени. Дождь умиротворенно постукивал в ритм безвозвратно уходящих секунд.

– Ди, ты весь горишь, – сугор с ужасом коснулась его лица. Боясь причинить Шуго еще больший вред, она аккуратно взяла его правую руку и развернула меткой наверх. Черная цифра вновь переменилась, уменьшив срок ровно на минуту.

Юноша дышал через рот, загребая ногтями землю, словно каждой своей клеткой силясь замедлить обратное превращение. Он выжимал из себя все мужество, чтобы противостоять натиску огненного ящера, который, уже не сдерживаясь, яро заявлял о своих правах.

– Как я жалок, – скрипнул зубами Шуго и, резко откинув голову, глухо застонал

– Проклятье, ему невозможно сопротивляться!

– Ди! – перепугано пискнув, Эрис чуть склонилась к нему. – Ди, держись! Умоляю тебя! Ох, Цитри, что же мне делать?

Она проверила, сколько еще осталось времени, и как только осознала, что в их распоряжении не больше минуты, ее забила дрожь. Руки юноши свела судорога. Прорываясь через нежный покров кожи, прорезая ее острыми перламутровыми краями, твердые алые чешуи покрыли Диаса непробиваемой броней.

Превращение в Шуго уже началось.

Пальцы мидирианки что-то неожиданно кольнуло, и она торопливо закопалась в волосах друга. Дыхание перехватило, когда в самой густоте русых волос она нашла два стремительно растущих и крепнущих черных рога. Это был ее самый лютый страх, самый настоящий кошмар. Однажды сугор уже становилась свидетелем рождения Шуго, и в тот день она потеряла свой дом, любимую семью и лучшего друга. В этот раз ей было так же больно.

– Эрис, – хриплый голос Диаса казался угасающим, словно его способность говорить вот-вот должна была закончиться. На сугор устало и измученно смотрели глаза не человека, а огненного ящера, одержавшего победу над сущностью Диаса. – Завтра… в середине солнечного цикла…сделайте привал. Я снова стану… человеком.

Лучница много раз кивала на каждое с трудом произнесенное другом слово и глотала слезы, смешавшиеся с каплями дождя.

– Хорошо. Я все поняла. Завтра мы обязательно сделаем остановку. Обещаю.

Диас не сводил с нее взгляда, а она, не зная, кого больше успокаивая – себя или его, – без устали гладила по голове, робко касаясь рогов. Шуго облизнул губы.

– Эрис, я так давно… не говорил с тобой. А Цитри, оказывается, жестока, даровав мне лишь час. Я думал, что мне хватит… и этого времени, чтобы сказать все, что я не мог… выразить тебе за эти годы, но… Мне мало его, Эрис… Мне мало этих жалких минут.

– Я понимаю, – слабо мотнула сугор и затерла застеленные слезами глаза. – Мне тоже хотелось бы еще поговорить с тобой, выслушать тебя. Я ведь… так скучала по тебе, – она обняла его и уперлась своим лбом в полыхающий лоб зверя. – Завтра я обязательно буду с тобой, ты расскажешь мне все, что хотел, да?

– Эрис, я…

Вдруг, нахраписто втянув воздух, Диас резко вскочил с колен мидирианки и, утробно рыча, подобно крылатому хищнику, упал на четвереньки, склонив увенчанную длинными рогами голову. Эрис неловко поднялась на ноги и застыла на месте, когда на ее глазах все тело друга охватило яркое огненное свечение, в котором она с трудом разбирала его силуэт. Вскоре надорванный крик юноши превратился в громкий вой зверя. Могучий Шуго встал на дыбы, размахивая кожистыми крыльями и, как тростинки, ломая крепкие ветви.

Большие когтистые лапы затопали на месте, вскапывая землю. Недовольное, раздосадованное рокотание сотрясало глотку ящера. Еще несколько минут он, ненавидя свое тело, отказываясь мириться с очередным пленением, пытался снова подняться на две ноги, но тут же падал под тяжестью собственного веса, рычал что-то неразборчивое, кусал себя до крови, стремясь отодрать чешую, с усердием бился об деревья, желая вышибить из себя Шуго, но все… все это было бесполезно.