- Чтобы войти в наше дело, потребуется некоторое время. Я дам тебе на первый случай простецкое задание...

Монк приготовился внимательно слушать, но Аллис не спешил. Он достал сигару и, раскатывая ее между ладоней, стал прохаживаться по комнате.

- Есть большая категория людей... - неторопливо начал Аллис. - Это старые и слабые люди, не занятые важными трудами, но еще бодрые и неутомимые. Они довольствуются, как правило, скромным образом жизни. Одним словом, положение их сложное, а мы мало о них что знаем. Наше Обшеcтво должно пробел ликвидировать, чтобы правительство могло сделать правильные выводы и улучшить их образ жизни. Нужно выяснить, чем "дышат" старики. Чего они хотят, на что надеются, в чем нуждаются, о чем помышляют...

- Но людей, о которых вы говорите, действительно великое множество. Чтобы встретиться с каждым в Ройстоне...

- Ты недооцениваешь наши возможности, - улыбнулся Аллис. - У нас много агентов, то есть специалистов. Тебе поначалу лучше взять кого-нибудь из твоих знакомых. К примеру, моториста с твоей шхуны. Кто он такой, с кем общается, что ему надо? Вот и узнай. Это непросто, но я торопить не буду. В нашем деле поспешность вредна и неуместна.

- Я понимаю, - кивнул Монк.

- Вот наш фирменный бланк. - Аллис положил на стол отпечатанную в типографии бумагу. - Нужно заполнить каждую графу. Там все указано, это тебе поможет.

Гость взглянул на часы.

- Мне пора. Желаю удачи.

Аллис с нежностью посмотрел на Монка и крепко пожал ему руку.

Теперь, имея кучу денег; и не случайных, а надежный заработок, Монк приобрел уверенность в завтрашнем дне и полный душевный покой. Большие дела, которые, по словам Аллиса, ожидали впереди, вполне соответствовали его благородным помыслам и утешали юношеское тщеславие. "Иначе и быть не могло, - рассуждал счастливый Монк. - Жизнь так обширна, и в ней всегда есть подходящее место для каждого человека. Надо только подождать, и желаемое само найдет тебя". Неожиданная встреча с Аллисом была лучшим доказательством тому.

На следующее утро Монк опустошил окрестные продуктовые лавки, накупил гору лакомых вещей, по которым так соскучился, и, нагруженный корзинками, свертками и пакетами, заявился в дом Чивариса. Нужно было немедленно поделиться с кем-то своей радостью, и Монк поспешил к соседям, как в свой собственный дом, где ждут мать, отец и сестра.

- Что я вижу, Монк! - всплеснула руками тетушка Марталеза. - Ты похож на разносчика из бакалейной лавки. Откуда все это?

- С неба. С неба свалилось на мою бедную голову, - рассмеялся Монк. Придержите-ка, пожалуйста, дверь...

Он прошел в комнату, вывалил всю снедь на стол и устало помахал руками.

- Еле донес. Будем пировать.

На шум вышел Чиварис в тапочках на босу ногу.

Икинека была уже возле Монка и с испугом глядела на все эти дорогие сыры, копчености, фрукты и сладости.

- Откуда?

Монк довольно хихикал и загадочно молчал. Чиварис спустил со лба очки на нос и внимательно посмотрел на юношу.

- На грабителя он не похож. Наследства ждать ему неоткуда. Значит, заработал.

- В самую точку, дядюшка Чиварис. Теперь я пря деле. Да при каком!

- Хорошо, хорошо, потом, а сейчас будем накрывать на стол. Хотя, честно говоря, надо быть обжорой, чтобы съесть хотя бы половину всего этого. Но мы ведь отмечаем твой праздник, Монк? Все правильно. Пока женщины хозяйничают здесь, посидим в моей келье, поговорим. Я давно уже не видел тебя...

Они прошли в комнату Чивариса и сели рядышком на аккуратно заправленную кровать. Увидев аптечные склянки на тумбочке, Монк покачал головой:

- Опять вы подружились с докторами.

- Нет, что ты. Они сами пристают ко мне, а я, сам знаешь, не могу отказать, - лукаво усмехнулся Чиварис, потом добавил уже серьезно: Пустяки, давление. Это старческое. Ты лучше о себе расскажи.

- О-о, это похоже на сказку, - восторженно вздохнул Монк и рассказал про свои последние неудачи, про загадочного гостя и Общество Совершенствования Человека. Чиварис внимательно слушал и, когда Монк закончил, спросил удивленно: - Неужели от тебя нужно так мало - заполнить анкету на Бильбо?

- Нет, конечно. Мне придется много, очень много встречаться с людьми. Это Аллис для начала дал мне что полегче, чтобы я освоился.

- Этот Аллис... Икинека видела его ненароком... Она говорит, что у него черная душа.

Монк рассмеялся:

- Икинека будто святая, все насквозь видит... Хотя, признаюсь, большой симпатии Аллис и у меня не вызвал. Он постоянно держится в отдалении, чего-то недоговаривает. С ним непросто себя чувствуешь... Ну да это первые впечатления.

- Я не хочу влезать в твои дела, сынок, но попрошу - ты не слишком откровенничай на этой бумажке. Кто знает, кому попадет она в руки? И вместо помощи она может принести Бильбо неприятности.

Монк промолчал. Он считал неуместными такие необоснованные подозрения. "Толком не разобрался, а уже дает советы", - нехорошо подумал он о старике.

- Нe сердись. Не мне тебя учить. Я очень рад за тебя, Монк, что ты, наконец, нашел дело по душе.

- Да, дядюшка Чиварис, - благодарно улыбнулся юноша. - Я вновь ощутил вкус жизни, мне хочется горы свернуть, и я знаю, что у меня хватит на это сил.

- Конечно, конечно, - согласился Чиварис, - ведь гы получил хорошее образование... Кстати, давно хотел тебя спросить, как устроились твои товарищи, с которыми ты учился?

- Они не жалуются на судьбу, - злорадно усмехнулся Монк. - Работают чиновниками, коммерсантами... Один пристроился рубщиком мяса в ресторан и ни о чем другом не мечтает. Уже купил себе автомобиль... Есть такие, которые нигде не работают. Живут спекуляцией, торговлей запрещенными товарами... В общем, каждый чего хотел, то и нашел. Это мы только с Фалифаном бредем в потемках к высокой благородной цели. - Монк засмеялся. - Он делает погребальные принадлежности и верует, что его ум, способности когда-нибудь пригодятся. Ну, а я теперь при важном деле. Общеcтво Совершенствования Человека - это не шутка...

- Очень хорошо, Монк, очень хорошо. Я рад, что нам на смену придете вы с Фалифаном, - признался Чиварис. - Сам я не сильно грамотный, ты знаешь... Всю жизнь работал в своей мастерской, делал то, что хотел делать, всегда точил стекла для очков. Не бог весть какое занятие... Но не подумай, что я не хотел сделать людей лучше. Если не думать об этом, а только работать для удовольствия или чтобы прокормиться - грош тебе цена. Не знаю, удалось ли мне это... Не знаю. Но такая цель всегда правила мною, когда я садился за шлифовальный круг.

- У нас все готово! - раздался из комнаты веселый голос Икинеки.

Они поднялись. Чиварис взял за локоть Монка.

- Не изменяй себе, мальчик, - сказал он, будто прощаясь, - не сворачивай со своего пути, и тогда ты не зря проживешь на земле.

Это отеческое напутствие тронуло Монка и согрело ему душу. И когда он увидел великолепный стол, накрытый в честь его радости, он уже не чувствовал голода, он был сыт искренним общением с Чиварисом.

Но эта гастрономическая суета на столе, которую он сам себе заказал, обозначала праздник, и нужно было теперь држдаться его конца. Монк на секунду замешкался в дверях, настраиваясь на нужный тон, затем, бодро потирая руки, прошел к столу и, став во главе, возле большого блюда с заливным поросенком, объявил; - Прошу всех к столу!

Тетушка Марталеза молча подошла и поцеловала его в обе щеки. Монк не сумел сдержать слез и сел, низко опустив голову. Впервые за все время он пожалел, что у него нет дома, где близкие люди помогают Друг другу жить на земле.

- Налейте мне шипучего вина! - попросил с улыбкой Монк и поспешно запил свое одиночество хмельной влагой. .

XI

Увидев друга, Монк чуть не подпрыгнул от радости.

- Очень хорошо, что ты пришел! Тут такие дела, такие дела! Я как раз к тебе собирался, вот только хотел доделать... - Монк кивнул на разграфленную бумагу.