Закончив кормление, друзья попрактиковались в быстрой погрузке в бронепанцирь и выгрузке из него, чтобы назавтра не опозориться перед подчиненными. Взяв небольшой разбег, прыжком перемахивали высокий борт, стараясь не задеть его ногами, затем выпрыгивали обратно. Лучше получалось у афроорка, но и Федор был вполне удовлетворен своей физической формой.

– Тело-то помнит! – сказал он, уходя. – А ты молодец, Отож, объявляем благодарность за подготовку животного к походу. Премию пока выписать не можем, нашу сокровищницу разграбили до последней квачи.

Гремлин с достоинством поклонился.

– На нашей с сиром Маггутом далекой родине говорят так: что работает, то не трогай, – начал Федор выступление перед личным составом.

Зак от воодушевляющей речи отказался, объяснив, что пустая болтовня – не по его части. К тому же им внезапно овладел острый приступ тревоги за судьбу подруг, который он опасался невзначай передать простым воинам.

– Поэтому табель о рангах во время боевого похода оставим прежним, как в Армии Огненной Траппы. Сир Маггут будет комдивом, я – политсоветником и комиссаром. Это слова этрусские, обозначают самых главных начальников, поэтому заучите, если подзабыли.

– Как Президент и Премьер-министр, – уточнил образованный Минджуку. – Или как сила и разум!

– Вот, это ты в точку сказал, – одобрил Стволов.

Маггут воздел очи горе, но промолчал. Гоблины забормотали, затверживая незнакомые термины.

– Заместителем комдива по боевой части и казначеем назначен капитан Боксугр. Пока что в должности десятника, а дальше видно будет. Наберем сотню воинов в нашу армию мстителей, сразу и повысим! За разведку отвечает капрал Квакваса, за контрразведку – капрал Дмузг. Боевой транспорт у нас пока один, это черепаха. Не вздыхай, Рож, все знают, что ты души не чаешь в рапторах, но больно уж они злобные и жрут много. К тому же я не понимаю, как загнать их в шурф. Хорхоев не берем, слишком медлительные да и вообще противные. Тяжелые к тому же. Виверн у нас отродясь не было, а стрекозы мало веса поднимают. Короче, будешь помогать Отожу, пока на месте другими животными не обзаведемся! Боевым и сторожевым псом, а также по необходимости гончей и ищейкой назначен Фенриц. Если он не сбежал к своим чолльсинским сукам, конечно, а то что-то я его не вижу.

Между ногами гоблинов просочился белый пес, уселся и преданно гавкнул, хотя и покосился при этом с печалью на открытую дверь.

– Вот сейчас вижу тебя, Фенриц! Молодец, что еще с нами. Техником при черепахе, погонщиком и специалистом по тяжелому вооружению, понятное дело, становится Отож. Кстати, Рож, становись-ка ты заодно конюшим и выжлятником для Фенрица. Далее! Каптенармус и запевала маршевых песен – ефрейтор Цаво, повар – рядовой Нуггар.

– Нуггар же тоже ефрейтором был? Все в отряде капралы да ефрейторы, а мой вдруг рядовым стал, – громко зашептала Клюш на ухо подружке. – И ведь не сказал мне, мерзавец, что его в звании понизили, испугался сковородки в лоб.

– Так нынче ночью отдал врагу боевой жезл, вот и разжаловали, – так же «тихо» ответила Пунай. – Повезло еще, амулет Бога Слизи не отняли. Я бы отобрала на месте комдива!

– Ты моего жениха не трогай, за своим следи, – окрысилась на товарку Клюш. – Амулет ей!

– Разговорчики в строю! – оборвал неуставную болтовню Федор. – Клюш и Пунай, вы по законам военного времени считаетесь свободными девицами и сопровождаете отряд как маркитантки и помощницы повара. Дивизионный шаман, колдун, прорицатель – уважаемый Минджуку. Он же капеллан.

– Кто такой капеллан? – озаботился Минджуку.

– Такой чуткий мужик, к которому можно прийти, чтобы рассказать о своих душевных бедах, – объяснил Зак. – Ещё он следит за нравственностью и напутственное слово говорит, если воин в бою падет. Но нам это не понадобится, я уверен!

– А, понятно! Жрец Матери Грязи и мужа ее, змееногого Номмо. Это я могу.

– Вот и хорошо, – кивнул Федор. – Медиком и алхимиком становится мудрейший Жрадк. Всех назвал?

– Меня забыли, сир комиссар, – грустно проговорил верный тувлюх Онибабо. Волшебная доска традиционно торчала у него над головой, надежно привязанная сзади к туловищу.

– Ты это брось, – с отеческой строгостью возразил Стволов и погрозил гоблину пальцем. – Мы никого не забываем. Назначаешься денщиком у командиров. А во время битвы будешь вестовым. Знаешь, кто это такой?

Онибабо отрицательно помотал головой.

– Ничего, когда настанет нужный момент – узнаешь! Сражений, кровавых сеч и простых заварушек у нас намечается много, успеем научить. А пока первое задание для тебя. Метнись в дворцовую библиотеку и захвати там экземпляр «Боевого Устава Гоблина». Негоже выступать в поход без этого важнейшего документа. Помнишь, как выглядит?

Онибабо закивал и рысью припустил выполнять поручение.

– А лучше парочку! – крикнул ему вслед комдив. – Мы подождем.

Могильный шурф, детище инженерной мысли давно ушедших из Подтеменья гномов, выглядел как вертикальная яма квадратного сечения. На одной стене крепились два рудничных рельса, между которыми был выдолблен широкий паз для груза-противовеса, на противоположной – еще один рельс, опорный. К нему от скипа тянулась длинная поперечная штанга со своим небольшим колесом.

Могильная тележка представляла собой клеть из толстых железных прутьев, деревянного поддона и четырех колес на боку, что катились по рельсам. Важных и богатых покойников почтительно затаскивали в тележку через боковую дверцу, а остальных без всякого пиетета, когда через калитку грузить трупы уже было невозможно, кидали через люк в крыше клети. Вся конструкция посредством мощной системы шкивов и козловой конструкции соединялась с тягловым барабаном двумя толстыми канатами. По преданиям, раньше тот крутился самостоятельно при помощи гномьего искусства, давно утраченного. В новое время барабан за толстые рычаги, напоминающие рукоятки корабельного штурвала, вращали огры-могильщики.

Накануне Отож с помощью двух приданных ему огров провел всю нужную подготовку агрегатов к спуску. Проверил и укрепил металлические соединения и деревянный поддон тележки, подтянул болты на колесах, забил в основание барабанного механизма дополнительные костыли, а храповик стопора очистил от ржавчины и заменил на нем пружину.

Утром в день старта все было готово к спуску в Ядро.

Черепахе, которую битком набили снаряжением и припасами, замотали голову тряпкой, чтобы ничего не видела, и подцепили за четыре троса к строповочным петлям. В скиповую тележку она не помещалась никак, поэтому была обречена путешествовать отдельно.

– Стоп, я проверю кое-что! – распорядился комдив и в семнадцатый раз заглянул под панцирь, отогнув одну из пластин. Мешок с вялеными бананами был на месте, спрятанный под армейскую кассу, сундучок с золотыми кордобами и серебряными флоринами. Безликие Жнецы во время налета на резиденцию сундучок не обнаружили, он был замурован в стену.

С помощью магических заклятий и волшебного спрея, которым он обильно побрызгал агрегаты и черепаху, Минджуку поднял скип над устьем шурфа. Гоблины сноровисто зацепили стропы за крюки в днище, прикрученные накануне Отожем. Плавными пассами колдун пропихнул животное прямиком в устье. Панцирь привели в боевое положение, накрепко закрыв верхние пластины.

Как и рассчитывал Отож, черепаха от ужаса втянула голову и ноги в панцирь, а заодно и обильно обгадилась – этого расчеты гремлина, похоже, не предусматривали. К счастью, черепаший навоз не остался левитировать тут же, рядом с бывшей владелицей, а канул во тьму.

– До чего умная животина! – загомонили гоблины. – Сама свой вес уменьшает. Эй, Нуггар, тебе надо взять с нее пример, сразу похудеешь! Снимай штаны, подержим тебя за руки-ноги над шурфом!

– Она и так ничего не весит, вы слепые, что ли? – рассердился объект насмешек.

Черепаха более-менее уверенно проходила по транспортным габаритам, хоть и цепляла при раскачивании стенки, рельсы и тросы. Что случится, если заклятие левитации вдруг откажет под воздействием ядерной некромагии, предсказать было сложно – вес команды мстителей со всем их снаряжением был чрезвычайно велик. Наверняка все дружно ухнут в пропасть, и экспедиции придет конец.