– Мамуль, у нас разные голоса, – перестраиваюсь на Арину, ударяя себя по лбу. – Мы разные.

– Вижу, – вздыхает. – Брать “Прагу” или “Наполеон”?

– Чего? – подозреваю неладное. – Зачем?

– Мы с папой и Алёной едем к вам! – объявляет она, думая, что это неприятный сюрприз. – Егор с Сарой тоже! Готовить ты не любишь, поэтому я всё наготовила за тебя. Тебе лишь нужно достать красивые тарелки, если такие имеются у Тима. Торт какой брать?

– Чёрный принц, – бросаю любимый торт сестры, хотя сама его ненавижу.

Отключив звонок и подняв на Тимура взгляд, выдаю ему новые обстоятельства игры.

– Мои тоже едут!

– Твою же мать! Мы пропали! – скулит он, нервно присев на мою кровать, и я присоединяюсь.

– Может, пока не поздно, скажем им, чтобы ремни купили? – предлагаю, сев рядом с Тимуром и положив голову ему на плечо.

– О господи! – стонет Тим и, включив свой телефон, набирает Давида. Быстро пересказываем ему случившееся и намечающееся.

Я же сижу и нервно гляжу на него, словно этот Давид может что-то придумать. И кажется, Тимур не зря его набрал. Друг – генератор идей.

После долгого разговора тет-а-тет Тим включает громкую связь.

– Она меня слышит? – спрашивает Давид, находясь явно за рулём.

– Слышит, – отвечает Тимур.

– В общем, ваша проблема решаема, – начинает Есенский. – Мара замотает горло и сделает вид, что простужена. Голос сел, нос заложен. Нос чем-то красным бы слегка вымазать. Пучок на голове небрежный. Потом… вид больной сделай!

– Я говорила с мамой. И не простужена была, – резонно отмечаю.

– Ну, поболтаешь с ней немного. Только кашляй, – цокает он языком. – Потом скажешь, что горло уже болит. И молчать будешь.

– Ясно! Хорошо!

– А мы уже едем вас спасать! – продолжает Давид. – И да, Мара, с тебя свидание!

– А чего с меня-то?! – возмущённо восклицаю. – Вообще-то, я твоему другу помогаю!

– А я, вообще-то, твою пятую точку тоже спасаю! А на свидание с Тимуром я не пойду! Батя не то подумает, и спасать вам придётся уже меня.

Тимур

Нарядив Мару так, как посоветовал Давид, долгое время проверяем маскировку и её актёрский талант. Актриса из неё та ещё выходит. Нет, притворяться сестрой она умеет, но вот кашляет… ужас! Я бы лично ей не поверил. Или сделал бы пару шагов от неё, испугавшись, что меня чахоткой или чем-то таким заразят.

При помощи румян делаем нос красным, добавляем даже немного на щёки и успеваем закончить манипуляции вовремя, потому что дядя Вадим с женой и мои родители приезжают вместе. И как-либо морально подготовиться времени нам не дают.

Открываем им дверь подъезда и, трясясь, ждём момента, когда они поднимутся на наш этаж и…

– Они нас раскусят, – шепчет себе под нос Марина. – Нам конец! Я не хочу умирать! Я не хочу в изгнание!

– Ну, мы хоть успели пожить, – бросаю ей.

Открываю родителям дверь с широкой наигранной улыбкой. В душе надеюсь на то, что нам удастся их обмануть, но с другой… кого мы обманываем? Из нас актёры и авантюристы, как из меня балерина. Шанс есть, таланта нет.

– Привет, родные! – восклицает мама и обнимает вначале меня, а затем направляется к Маре, но та начинает кашлять. Кашляет так, словно захлёбывается, и это её последние вздохи.

– Привет, мам! – отзываюсь я.

– Ариночка, что с тобой?! – испуганно тянет моя родительница. – Ты заболела?

– Да, – кивает, резко прекратив кашлять.

Твою мать! Кого я выбрал себе в компаньоны?!

Мы точно спалимся!

– Мы же говорили с тобой, Ариш! Почему не сказала? Я бы в аптеку зашла! – включается тётя Милена, прикладывая руку ко лбу дочери. – Вроде нет температуры!

– Я всё купил, а температуру мы сбили, – отвечаю, понимая, что ещё немного, и мы точно выдадим себя. – Проходите! Не стойте!

– Мне надо туда, – бросает Алёна, и вид у неё какой-то замученный. – В ванную, – и не говоря больше ни слова, идёт в сторону комнаты Мары. Бегу за ней, но перегородить дорогу не успеваю. Девушка успевает увидеть всё, что там находится, через открытую дверь, которую мы забыли прикрыть.

О боже! Мы уже провалились! Шпионы, блин!

Она сразу же замечает следы жизни Марины в комнате и ее характерный признак. Компьютеры. Их у Громовой-младшей куча.

– Я всё могу объяснить, – втягиваю её в комнату и закрываю дверь.

– Мне плевать, что вы мутите с Ариной и Марой. Но обидишь последнюю – я тебя прикопаю. Рядом с трупиком моей первой собаки, – выдавливает улыбку. – И, к слову, Мара никогда не умела имитировать кашель. Я всегда ей подмешивала немного полисорба в молоко. Она от него плюётся, и это похоже на кашель.

– Только родителям не говори, – прошу её, виновато взглянув на сестру двоюродную.

– Не вмешивайте меня в свои дела, – выставляет руки перед собой. – Мне собственных проблем хватает. Половину из них создала Арина, – зло выпаливает, а затем, кривляясь, копирует сестру. – Я буду работать с тобой! В фонде дедушки… В итоге увела сумму со счёта. И строила такое лицо, словно не знает, кто деньги взял. Вчера только узнала! Убить хочу! Но родители не простят! Деду не сказала, потому что его удар хватит! Все свои деньги выложила, чтобы покрыть недостачу.

– Чего?! Арина… – не верю собственным ушам, но и верить Алёне не могу. Она всегда правду говорит.

– Да! Пришлось даже спецов нанимать, – жалуется она. – А те не справились с обязанностями. В общем… Правда не до вас, ребят! Вы всегда умели втроём играть. Вот и играйте! – восклицает и идёт к ванной.

– Тебе плохо? – спрашиваю, глядя, как она меняется в лице и становится зелёной.

– Токсикоз у меня, – устало вздыхает. – Жуткий! Кстати, мне нужен контакт твоего друга. Глеба Кудинова. Хочу, чтобы он мою беременность вёл.

– Ты беременна? – у меня чуть глаза на лоб не лезут.

– Представляешь, бывает и со мной такое! Не только работой занята, но и с мальчиками общаюсь, – раздражённо отвечает. Но она не всегда такая. Скорее всего, гормоны и плохое самочувствие так на неё влияют.

– Родители знают?

– Пока нет, – мотает головой. – Но скоро узнают. Сложно не заметить, когда твою дочь от всего выворачивает.

– Давай таблетку принесу какую-нибудь, – предлагаю, пока она идёт к ванной. – И Глебу позвоню, после того как домой поедете.

Но звонок не потребовался. Пока жду Алёну из туалета, заглядываю в телефон и обнаруживаю сообщение от Давида.

“Мы уже едем! Прихватил Глеба для тяжёлых случаев!”

Мара

Не знаю, как так вышло, но родители, кажется, никакого обмана не заподозрили. Приходится кашлять, а потом и вовсе молчать, чтобы не выдать себя. Но благо мама с тётей Сарой никогда не умели молчать и между собой болтают без остановки, обсуждая различные детали свадьбы, в которой я буду участвовать. А папа с дядей вновь хвастаются чем-то друг перед другом и меня не замечают.

Единственное, Алёна нас с Тимом, кажется, спалила, но выглядит она не очень, и в данный момент ей не до нас. А ещё, кажется, она подцепила новый вирус. Поэтому я стараюсь близко не подходить. Беременным лучше опасаться всего этого, если хотят здоровенького малыша выносить.

А я собираюсь, потому что хочу этого ребёнка. Он плод моей любви к Тимуру. И если его я никогда не смогу заполучить, потому что он считает меня своим другом и не больше, то малыша я могу себе позволить.

Единственное, надо родителям как-то сообщить, но они потребуют сказать, кто отец, а я не хочу им об этом говорить. Да и врать не хочу. Но придётся.

В общем, буду оттягивать этот момент как только можно.

Тимур всё время за столом сидит рядом, и мы молча переговариваемся. Делаем ставки, сколько нам осталось жить до момента прокола. И всё же ситуация с каждой минутой накаляется.

Поэтому стоит кому-то постучать в дверь, как я срываюсь и бегу открывать. Распахиваю дверь и чуть ли не падаю в объятия к тому, на кого больше всех сейчас надеюсь.

Если уж он план с простудой придумал, который работает, то выход из ситуации найдёт сто процентов.