– Что это, у тебя на лбу?
Она провела пальцем по лбу, стирая жидкость, и показала мне под светом фонарика. Жидкость была ни дать, ни взять, та самая, которую мы видели с Евой перед обвалом – синяя.
– Я не знаю, – ответил я, – это всё очень и очень странно.
Мы с Евой встали. Я ещё пошатывался, поэтому Ева старалась поддерживать меня, и, похоже, ей это было несложно. Одной рукой она освещала нам дорогу фонариком.
– Ты нашла хоть одного человека? – спросил я.
– Нет, – коротко ответила Ева.
Мы продолжили идти, и в какой-то момент свет фонарика упал на карлика. Он как раз пытался идти в направлении недавнего происшествия с феями, но почти сбился с пути. Мы с Евой подошли к нему, и он стал идти рядом, держа в руках сокровища, которые нашёл – золотые часы да старую брошку.
Наконец, мы пришли на то место, где совсем недавно были две подземные феи, но теперь на этом месте совсем никого не было. Мы пошарили везде по углам, но нигде не было и следа фей.
– Что с ними случилось? – спросил я.
Мне в ответ последовало молчание. Я сел на камень.
– Нет смысла идти дальше, – сказала Ева, – искать тоже смысла нет. Нам нужно подниматься. Сначала поднимусь я, а ты жди у верёвки, Зайка, держи её и не выпускай из рук. Когда поднимусь сама, я вытяну тебя наверх.
Я кивнул. Это был хороший план. Втроём мы поковыляли к тому месту, где были верёвки. Не слишком быстро, но мы всё же нашли их. Карлик уцепился в верёвку и стал быстро-быстро подниматься вверх, как на канате, держа в зубах часы и брошь. Ева дала мне конец другой верёвки и отдала фонарик.
– Это на всякий случай. Смотри не потеряй, Зайка.
С этими словами она вцепилась в верёвку и стала медленно подниматься вверх.
Сначала я видел их силуэты, но затем остался в кромешной темноте (за исключением полоски света от фонарика) совсем-совсем один. Мне стало страшно в какой-то момент, потому что чудились в темноте шорохи и звуки. И, хотя я немедленно направлял фонарик на предполагаемый источник звука, и там ничего такого страшного не было, легче почему-то от этого не становилось.
Затем (через вечность!) я почувствовал, что верёвка, которую я всё это время держал в руках, стала как будто бы легче. Я вцепился в неё изо всех сил. Теперь она задрожала – так Ева посылала сигнал, что сейчас будет меня поднимать. Я обвязался верёвкой и вцепился ещё сильнее и почувствовал толчок – меня поднимали вверх. Я старался изо всех сил не думать, сколько подо мной там метров, но оно думалось само. От этого ладони неприятно потели.
Через ещё одну вечность показалась Ева, а затем – спасительная земля. Я буквально вывалился на неё, наслаждаясь каждой песчинкой, которая меня окружала. Хотя здесь была глубокая ночь, я всё видел очень ясно, мне не нужен был фонарик, чтобы разглядеть весь импровизированный лагерь, который нас окружал. Все спали.
Глава 6. Утро в лагере
Карлик прибился с нами, хотя мы его вовсе об этом не просили. Он сказал: «Мне будет спокойнее, если мои сокровища будет охранять кто-то ещё». Мы пришли к Линде и Питеру, они мирно спали в импровизированном шалаше из веток и листьев, довольно просторном, чтобы в нём поместились ещё 3 человека, помимо подземных фей, которые, сгрудившись, спали в углу.
Мы решили лечь спать хотя бы на немного и не беспокоить никого печальными новостями. Но я не мог спать. Я всё думал о том, что где-то там, в недрах страшных тёмных пещер загадочным образом пропала подземная фея. Мне было искренне жаль её и её собрата, который, неизвестно, был ли вообще жив на момент похищения. Думал я и о том, что же всё-таки это всё значит, пытаясь собрать в голове паззл.
Паззл не собирался. Когда сон всё-таки перебарывал, мне снились кошмары, и я просыпался почти сразу же в холодном поту. Мне снились обвалы, мёртвые подземные феи и ужасные чудища, которые их похищают. Снился и карлик, только он уже курил трубку и рассказывал байки. Я больше не боялся его. Меня гораздо больше пугала темнота.
Так я пролежал до самого утра. Утром, когда все проснулись, Линда очень обрадовалась, что мы здесь и что с нами всё хорошо, а вот подземные феи выглядели очень обеспокоенными. Они не досчитались одного.
Мы с Евой, поговорив немного с Линдой о том, как прошёл день каждого из нас, вышли из шалаша и направились к палатке мэра (для меня до сих пор загадка, где они её взяли). Как только ему сообщили, что мы пришли, он тут же вышел, как коршун, подлетел к нам, и, с вытаращенными от желания получить новости глазами, спросил:
– Ну что?
Мы рассказали о том, что никого не нашли. И о похищении. И о странной жидкости. Обо всём, что сами знали. Рассказывала Ева, в основном, а я напоминал ей детали. Некоторые я узнал от неё только сейчас. Например, что она ходила дальше в пещеры, ещё до обвала, и находила там странные трубы, что они подобрали Линду, Питера и фей совсем недавно, и что феи жили в их доме под её строгой охраной с того момента, как они пришли в город, но их никогда не держали под замком.
Узнал я и том, что такой же гул, как в день обвала, Ева слышала в пещерах, но он был в разы слабее и намного дальше. Но, несмотря на то, что я это услышал, паззл всё равно не складывался.
И только под конец рассказа мэр спросил:
– Ева, а это кто? – и кивнул на меня.
– Я Стив, – ответил я.
– Что ж… Раз вы обо всём этом так много знаете, поручаю вам расследовать это дело. Все хотят вернуться назад и заново отстроить город, в котором жили годами, но опасаются новых обвалов. Как оказалось, не зря. Чтобы не допустить новых обвалов, нам надо выяснить причину. Если вам что-то понадобится для этого, я дам всё, что будет в моих силах дать. Я верю в вас.
С этими словами он удалился в палатку. А мы остались на пороге в полной растерянности.
– Если бы я не знала этих людей, я бы назвала их дураками, которые решили жить под землёй в опасности вместо того, чтобы в безопасности построить новый город на поверхности. Но, к сожалению или к счастью, я их знаю, и бросить их не могу. И свой дом тоже.
Мне было этого не понять. Но я так отчаянно не хотел больше оставаться один, что, даже не понимая их чувств, всё равно согласился бы. Тем более, меня не отпускала история с подземными феями: где они, куда пропали?
Мы зашли к Линде. Завещали ей заботиться о Питере. Обсудили план. В этом плане было ясно, по правде говоря, только одно: мы спускаемся вниз и идём как можно дальше, вглубь города, и, если понадобится, то дальше и дальше, пока не найдём ответ или пока не умрём от усталости, голода, обвала или неведомой напасти. Выдвигаться решили в полдень. Я лёг досыпать те часы, которые не доспал, а Ева стала собираться в поход, карлик (он решил идти с нами) помогал ей.
Во сне мне приснился подземный дракон. Он махал своими крыльями и изрыгал пламя. Я проснулся, снова провалился в сон, и теперь мне уже снились только синие огоньки в бесконечной темноте, а я плыл по ней, словно по бескрайнему подземному озеру. В этом сне я действительно хорошо отдохнул.
Проснулся я от того, что мне на грудь что-то надавило. Проснувшись, я понял, что это кошка, а затем я с удивлением узнал в ней Лиру. Я искренне думал, что она погибла во время обвала. Она мурчала, лёжа у меня на груди. Дружелюбно наклонив голову, она внимательно смотрела на меня, пытаясь, как мне кажется, что-то понять, что-то поймать у меня во взгляде.
Мне вообще кажется, что мы, люди, недооцениваем животных, и что животные гораздо преданнее людей подчас. Они хотя бы более прямые и искренние, и по ним всегда сразу заметно, хотят они тебя видеть или нет. В них нет фальши и лжи. По крайней мере, я именно за это животных и любил.
Если честно, мне вставать вовсе не хотелось. Не хотелось вставать с нагретого за время сна места и спускаться в густую и липкую темноту. Я оглянулся (насколько мне позволяла лежащая на моей груди кошка). Ева спала, рядом с ней лежал рюкзак. Она медленно начала открывать глаза и потянулась.
