– Я не знаю, что тебе ответить, – честно призналась она. – Очевидно, ответ «ко мне в гости» может тебя устроить.
Он меня ни капельки не устроил, и пришлось идти дальше в абсолютном молчании.
Наконец, мы подошли к очередной совершенно белой стене. Ева подошла к ней вплотную, нажала на какой-то камень, и в «полу» (в земле) открылся люк, в который мы с Евой вполне могли пройти. Такие люки были распространены повсеместно, однако, в пустыне среди развалин это было идеальное место – если бы не мой проводник, я бы даже не заподозрил, что тут есть вход в общину.
Мы стали спускаться по ступенькам. Поначалу, было темно. Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку. Источников света здесь было откровенно мало. Где-то каждые метров 10 светила одинокая, тусклая лампочка. Видно было, что электричество тут вырабатывалось кустарным методом – где-то в этих подземных залах и туннелях была комната, где посменно люди крутили педали, добывая энергию для всего городка. Настоящие герои, как по мне. Но света мне не хватало.
Так мы и шли – всё вниз и вниз. Становилось всё холоднее. Размеренный шум города, похожий на нечто среднее между жужжанием пчелы в жаркий летний день и на работающий двигатель, еле долетал до моих ушей. Очевидно, город находился глубоко под землёй, а потолки здесь были просто титанических размеров. Когда я был ребёнком, мама читала мне истории о подземельях гномов, и сейчас я вспомнил о них. Эти подземелья мне представились такими же, хотя кроме темноты, тусклых лампочек, лестницы и слабого силуэта Евы впереди я ничего не видел. Но мог себе представить.
Я поёжился. Так холодно бывает в пустыне в ночное время. Но я привык, и шёл дальше, за Евой. Просто надеялся на то, что меня не убьют, а наоборот, накормят, напоят и уложат спать. Хотя второе сейчас, в полной темноте, казалось мне таким маловероятным и далёким от правды, что, заключай я с кем-то пари, я бы поставил на свою смерть. Молчание Евы только прибавляло мне тревоги.
И вдруг что-то хрустнуло у меня под ногой. Ева обернулась. В этом свете её лицо было совсем не таким, как там, на поверхности. Она шикнула на меня.
– Мы пришли, – шепотом сообщила она.
«Пришли куда?» – подумалось мне, но я решил тактично промолчать.
И тут я увидел массивную дверь, до самого потолка. Пятидесятиметровая, титаническая деревянная дверь, которая уходила куда-то под своды пещеры, под самый потолок. Если бы я мог видеть её всю, у меня бы захватило дух. Но я мог разглядеть лишь то, что было у меня прямо перед носом.
Ева постучала. В двери отрылось крохотное окошко, из которого виднелись лишь чьи-то глаза, уставшие, но довольно беспокойные.
– Ну чего тебе, Ева? – проворчал чей-то хриплый голос.
– Я принесла ужин Линде, – она помахала кроликами. – И лекарство для Питера, – теперь она сунула к окошку коренья.
Глаза в окошке сузились. Взгляд незнакомца упал на меня. Наверное, с его места я казался лишь фигурой в тусклом свете. Но этого было достаточно. Кто-то по ту сторону двери причмокнул пару раз, как бы прикидывая, что делать.
– А это кто? – наконец, спросил он.
Ева обернулась ко мне, затем посмотрела прямо в глаза в окошке.
– Это зайка.
– Господи, Ева, опять? Ну, куда мы его денем? У нас и так еды в последнее время мало, сама знаешь. Взяла моду подбирать всяких бездомных странников и приводить их сюда и… – хриплое ворчание по ту сторону двери, казалось, не собирается прекращаться.
– Он умеет красть, – перебила поток недовольства Ева. – И готовить мясную запеканку.
– Мясную запеканку? – голос в окошке задумался и замялся. Снова послышалось причмокивание. – Ладно, проходите.
Послышался скрип, рокотание каких-то старых механизмов, и тяжёлая, массивная дверь начала медленно открываться, впуская меня и Еву в её дом.
Теперь я увидел человека, стоящего за дверью. Это был низкий, пухлый человечек, почти лысый, с красным и потным лицом. Он стоял рядом с табуреткой, на которую поднимался, чтобы доставать до окошка. Одет он был в широкие штаны, светлую рубашку и плащ, который застёгивался на шее красивой серебряной пряжкой в виде звезды.
– Это Руфус. – сказала Ева, – он охранник ворот и их смотритель.
– Приятно познакомиться, я…
– Добро пожаловать в город, зайка, – с улыбкой ответил Руфус.
Глава 2. Городские легенды
Сначала я чуть не ослеп и не оглох. Потому что город, в котором мы оказались, был совсем не таким, каким я его представлял себе, находясь снаружи. Он был ярким, светлым и полным жизни. По бокам довольно широкой улицы виднелись магазинчики с разным барахлом, повсюду были неоновые вывески, а улицы были полны людей.
Жилые дома походили на двухэтажные виллы, другие – чуть беднее, у них были кирпичные стены и окна представляли собой дыру в стене. Но в каждом доме, вне зависимости от достатка, жители старались сделать свой дом уютным и комфортным для жилья. Например, у многих на подоконниках стояли ёлочки (в таком холоде только они бы и выжили, но чёрт знает, откуда они здесь взялись), у кого-то в комнатах были лампочки, светильники, гирлянды, у некоторых были даже шторы на окнах.
Я смотрел по сторонам, стараясь не отставать от Евы, потому что понимал, что, если потеряюсь, меня вряд ли кто-то здесь будет искать, и я останусь сам по себе среди совершенно незнакомых мне людей. Поэтому, пока мы шли по оживлённой улице, я замечал лишь то, что было прямо передо мной. Но потом мы вышли в красивую узкую улочку, на которой было совсем не так много людей, и я смог оглянуться по сторонам. Первым делом я почему-то посмотрел наверх – и обомлел. Ведь наверху было полноценное ночное небо.
– Светящиеся бактерии, – Ева ловко предупредила мой вопрос. Мы остановились, и она тоже посмотрела на «небо», – У нас тут всегда ночь, но зато какая!
Мы стояли и вдыхали холодный сырой воздух, восстанавливая дыхание после быстрой ходьбы по главной (как я понял) улице. Мне вспомнились вывески и уличные фонари, и я закусил губу, вспомнив, как ехидно размышлял о крутящих педали людишках. Мне стало стыдно.
Но Ева сделала вид, что не заметила этого. Она просто слегка дотронулась до моего плеча и знаком показала продолжать путь. Среди одинаковых улочек моя провожатая ориентировалась очень хорошо, и вскоре нашла нужный дом. Он был таким же, как и сотня похожих, как две капли воды, домов. В окне на подоконнике стояла маленькая сосна, а с правого края свешивалась ткань, приобретая некое подобие занавески.
В животе у меня заурчало. Я даже не сразу понял, почему. Но, как только мы с Евой подошли вплотную к двери, и она позвонила в звонок (это был просто колокольчик на двери), я понял, что вызвало у моего организма такую реакцию – мой нос уловил отчётливый, почти забытый мной запах жареного кролика. Но я узнал его сразу, сейчас я не мог его перепутать ни с чем. И тут же забыл о том, что я не ем мясо.
Дверь нам открыла красивая женщина лет тридцати с пышными тёмными волосами и тёмными глазами. Она улыбнулась, и, обращаясь к Еве, спросила:
– Кто это?
– Можешь звать его Зайка, – небрежно бросила та, потрясывая перед лицом женщины свежим уловом, – Посмотри лучше, что я принесла!
Женщина добродушно улыбнулась. Ей шла эта улыбка. Всё в ней было какое-то спокойное и безмятежное – от василькового платья, вышитого красивыми узорами, до длинных пышных ресниц на веках.
– О, кстати, это Линда, – сказала Ева, уже заходя на порог дома.
Я кивнул, пробормотал: «Приятно познакомиться» и постарался как можно незаметнее прошмыгнуть в дом. Мне не хотелось нарушать спокойную, размеренную жизнь домочадцев своим приходом. Но, похоже, я ничуть никого не смутил.
В доме был большой камин, в котором горел огонь. Я на секунду задумался, куда выходит дым из этого камина, но подумал, что это слишком неважно, раз тут это никого не заботит, и промолчал. Около камина были повсюду раскиданы подушки, а у стены стояла кровать, где виднелся кто-то замотанный с головы до пят в какой-то плед. Он повернулся к нам спиной, и я видел лишь, что человек этот совсем невысокого роста. Не иначе, мальчишка или девчонка.
