Я с улыбкой повесил трубку. Все было на месте. Ну, почти все. Я пошел к папе.

«Мне нужно, чтобы ты обналичил для меня еще несколько акций», — сказал я ему.

Он кивнул, отхлебнув кофе. «Будет здорово, когда тебе, наконец, исполнится восемнадцать, и ты сможешь обналичить свои чертовы акции», — добродушно сказал он. "Сколько?"

Я сказал ему.

"Столько?" — удивленно спросил он.

Я сказал ему, для чего это было, и он улыбнулся.

«Я сделаю это сегодня», — сказал он мне.

Суббота, 3 сентября 1984 года. День, который будет жить в позоре.

Я проснулся рано, очень рано, в шесть часов утра, типа рано, и больше не мог заснуть. До свидания с Ниной оставалось еще почти девять часов, до момента истины было гораздо больше, но я знал, что мне больше не уснуть. Я встала с постели и спустилась вниз, чтобы посмотреть телевизор. Я знал, что день затянется так, как никогда раньше.

Я был прав, конечно. Я провел большую часть времени, бездельничая в шортах, смотря телевизор, перебирая свой завтрак и обед. Я разговаривал с Трейси, с мамой, с папой, и все они были в курсе моих намерений. Они делали комментарий за комментарием о моей нервозности. Я отрицал, что нервничал, но знал, что лгу.

Примерно в два тридцать, нелепо рано, я начал собираться. Я принял душ, тщательно умывшись. Я оделся в свой лучший костюм, поправил галстук, чтобы он был в самый раз. А потом я дождался четырех часов, пора забирать Нину.

Я сдерживала себя от того, чтобы выйти из дома рано. Это нарушило бы график, который я тщательно спланировал. Наконец я в последний раз проверил свои вещи, чтобы убедиться, что у меня есть все, что мне нужно. У меня было кольцо, у меня была пачка двадцатидолларовых банкнот, такая толстая, что она выглядела как деньги сутенера. Моя семья пожелала мне удачи, и я вышел за дверь, забрался в свой верный Датсун и направился к дому Нины.

Джек и Мэри встретили меня у двери и пригласили войти. Нины нигде не было видно.

«Она делает последние штрихи», — сказала мне Мэри, предлагая мне сесть. Начался допрос.

«Рановато для простого изысканного ужина», — прокомментировала мама Нины, протягивая мне стакан чая со льдом, который я не просил.

«Возможно, мы какое-то время отсутствуем», — сказал я ей, отхлебывая.

— Это свидание не имеет ничего общего с тем маленьким подарком, который ты показал Джеку на рыбалке, не так ли? — многозначительно спросила Мэри.

"Мэри..." начал Джек, но был замолк под ее острым взглядом.

Я нервно облизнул губы, не в силах придумать ответ.

"Является ли?" она настаивала.

— Да, — ответил я. — Да. Это как-то связано с этим. Сегодня вечером я попрошу вашу дочь выйти за меня замуж.

Какое-то время она пристально смотрела на меня, а затем ее лицо немного смягчилось. «У тебя есть что-то особенное в планах? Что-то, что она запомнит?»

Я посмотрел в коридор на комнату Нины и увидел, что дверь все еще закрыта. Я дал Мэри краткое изложение того, что я запланировал, опустив, конечно, одну часть. Мэри внимательно слушала меня, ее глаза сверлили меня.

— Это очень романтично, — наконец сказала она, и ее лицо расплылось в улыбке. «Можно посмотреть кольцо?»

Еще один быстрый взгляд, и я вытащила кольцо из коробки из внутреннего кармана куртки. Она встала и села рядом со мной на диван, взяв его из моей руки. Она оценила его на мгновение, глядя на золотую ленту, выступающий бриллиант. Она кивнула, возвращая его мне. Я вернул его в тайник.

Мэри какое-то время продолжала смотреть на меня. «Ты знаешь, как я относилась к тебе, Билл, — сказала она. "Мы не будем перефразировать это. Но я рад обнаружить, после знакомства с вами, что я был неправ. Насколько может быть неправ человек.

Я желаю тебе удачи сегодня вечером, и я хотел бы быть первым, кто скажет тебе, добро пожаловать в нашу семью, — она наклонилась вперед и обняла меня. Удивленный, я ответил тем же.

"Конечно, вы не сделаете ничего глупого, например, сбежите, не так ли?" Это была скорее команда, чем вопрос.

— Нет, — быстро сказал я. "Обещаю."

— Хорошо, — сказала она, из ее левого глаза катилась слеза. «Потому что я хочу, чтобы у Нины была большая свадьба с большим количеством гостей. Я хочу помочь ей спланировать ее, я хочу помочь ей составить список гостей. Ты позволишь мне это сделать, не так ли?» Теперь слез было больше.

«Я обещаю Мэри», — сказал я ей, еще раз обняв ее. «Мы поженимся в Спокане и позволим тебе это спланировать. Обещаю».

"Спасибо."

«Конечно, вся эта дискуссия бессмысленна, если Нина скажет мне «нет», — вставил я.

Мэри разорвала объятия и посмотрела на меня почти так же, как я посмотрел на Трейси, когда она спросила, что мама и папа делают в своей комнате. — Ты же не думаешь, что это беспокоит, не так ли?

Мэри взяла себя в руки, и Нина не почувствовала ничего плохого, когда через несколько минут вышла из своей спальни. На ней было не то платье, в котором она была на спектакле, а совершенно новое, темно-синее с белым. Он не был без бретелек, как предполагала Мэгги, но это не имело значения. Она выглядела в нем восхитительно.

«Ты выглядишь ОЧЕНЬ хорошо», — сказал я ей, вставая и обнимая ее и целуя.

Я бросил быстрый взгляд на ее левый безымянный палец, который в тот момент был голым, но, надеюсь, вечером того же дня его украсит мое кольцо. "Новое платье?"

«Мама помогла мне выбрать его», — подтвердила она. — Ты тоже очень мило выглядишь. Так куда мы идем? Ожидание убивало ее.

— Вот увидишь, — сказал я. — Думаю, тебе понравится.

Мы попрощались со старшим Блэкмором. Я мог сказать, что Мэри сдерживала слезы, когда мы уходили. Нина тоже это заметила и спросила у матери, что случилось.

— Ничего, дорогой, — сказала она. «Иногда мне просто больно видеть, какой ты взрослой стала. Когда ты носишь такое модное платье, меня это сильно бьет».

Я придержал для нее дверцу машины, а затем подошел к себе, пристегнулся и завел маленький четырехцилиндровый двигатель. Я отъехал от бордюра и направился к автостраде.

«Мама иногда такая странная», — прокомментировала Нина.

Мы пусто болтали, пока я не выехал на съезд с автострады. Я уверен, что Нина ожидала, что я поеду в центр города. Я не стал, вместо этого пошел в противоположном направлении. Она подозрительно посмотрела на меня.

— Билл, ты куда? спросила она. — Почему ты такой загадочный?

«Я загадочный человек», — сказал я ей, отказываясь говорить дальше.

Нам потребовалось около десяти минут, чтобы добраться до нашего первого пункта назначения. К тому времени, как я подъехал к воротам, Нине стало ясно, куда мы едем.

«Почему мы в аэропорту?» она хотела знать. "Что происходит? Билл, скажи мне!"

— Ну, — сказал я, въезжая на стоянку частного аэродрома и останавливаясь. «Я хотел отвезти тебя в ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошее место. Лучше, чем у нас в Спокане. Чтобы избежать долгой поездки, я заручился услугами друга семьи».

«Почему мы в аэропорту?» она хотела знать. "Что происходит? Билл, скажи мне!"

— Ну, — сказал я, въезжая на стоянку частного аэродрома и останавливаясь. «Я хотел отвезти тебя в ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошее место. Лучше, чем у нас в Спокане. Чтобы избежать долгой поездки, я заручился услугами друга семьи».

— Мы садимся в самолет? спросила она.

«Ненадолго», — разрешил я. «Это тот самый парень, который доставил меня и твоего папу в Сиэтл. Ты ведь не боишься летать?»

«Я никогда не делала этого раньше, — сказала она. «Куда мы летим?»

«Сиэтл, — сказал я, — там есть все хорошие места. У меня для нас забронирован столик в одном из лучших ресторанов во всем штате Вашингтон. сегодня вечером благополучно вернешься в свою постель».

— Мы едем в Сиэтл? — недоверчиво сказала она. "Какой случай?"

«Просто потому, что я люблю тебя, детка», — сказал я ей, впервые называя ее таким ласковым словом. «Просто потому, что я люблю тебя».