— Я серьёзно.
— Не дам, — пообещал я. — Я никогда не позволю ничему плохому случиться с тобой.
Дарби, казалось, устроил такой ответ, и она прильнула к моему плечу. Мы сплели пальцы поверх её живота, засмеявшись, когда Мэдди повернулась.
— Мы расскажем ей? — спросил я. — То есть… я тут подумал… никто ведь не знает, что она не моя. Мы могли бы… ты могла бы взять мою фамилию и указать её в свидетельстве о рождении. Такое часто бывает.
Дарби молчала так долго, что я начал беспокоиться, не расстроил ли её.
— Или… или ты не хочешь, — быстро добавил я.
Дарби посмотрела на меня. По её носику стекала слезинка.
— Ты что, только что сделал мне предложение? А то получилось как-то так себе, — улыбнулась она.
— Могу попробовать получше, если хочешь, — с облегчением выдохнул я.
— Хочу, — ответила она.
— Правда? Ты выйдешь за меня?
Она кивнула, и я нагнулся, чтобы коснуться её губ своими. Вот теперь я понял, почему Китч притворялся, что его семья жива, и зачем Харбингер много месяцев потратил на терапию, чтобы быть самым лучшим отцом своим детям. Семья была всем. Ради неё стоило отдать жизнь, стоило рискнуть рассудком и побороть свои самые дикие страхи.
— Я не заставлю тебя ждать, — сказал я.
— У тебя пять с половиной недель до дедлайна, мистер.
— Маловато времени, чтобы организовать свадьбу.
— Да кому нужна свадьба? — улыбаясь, спросила Дарби со слезами на глазах.
— Ты не шутишь? — спросил я. Дарби кивнула, и я поцеловал её ещё раз. — Я же говорил, что твоя фамилия будет Трекслер.
Дарби обняла меня. Она крепко сжимала меня, словно мы не виделись целую вечность.
— Я так рада, Трекс, — Дарби потянулась ко мне, прижавшись ко мне щекой. — Безумно рада. Как же мне повезло, что ты считаешь меня той, кого всегда любил. Я надеюсь, что я та самая. Я буду пытаться стать ею изо всех сил.
— Ты и есть она. Без сомнений.
Вот он, этот момент. Вот когда я должен был ей всё рассказать. Дарби была в отличном настроении, она была уверена, что нам суждено быть вместе, и что я был не таким, как тот военный, в чьей любви она не сомневалась. Но был сочельник, и мы говорили о свадьбе. И последнее, чего мне хотелось в тот момент — это признаться, что у меня есть ещё один секрет.
— Мы скажем Мэдди пораньше, что ты её приёмный отец и что ты с самого начала любил её. Если она узнает правду от кого-то другого, Трекс…
— Ты права, — я поцеловал её макушку. — Разумеется, ты права. Иногда меня посещают дурацкие мысли.
— Мне нравится мысль о том, что она будет носить твою фамилию. Что мы обе будем носить твою фамилию, — улыбка Дарби померкла.
— Тебя одолевают сомнения? — спросил я.
Дарби нажала на свой живот сбоку, как бывало, когда Мэдди потягивалась или давила на что-то или когда растягивались связки.
— Ух ты, твой живот сейчас идеально круглый, — восхитился я.
— И жёсткий, — добавила она.
Я протянул руку и поднял её рубашку, прижав ладонь к её коже. Дарби была права. Обычно её живот был мягким, кроме того места, где была Мэдди, но сейчас он весь был словно каменный.
— Это схватки?
— Ложные схватки Брэкстон-Хикса.
— Хорошо, — с облегчением вздохнул я. — А то мы ещё не всё успели прикупить.
Детская комната для Мэдди была почти готова. Она была выстлана ковром, который выглядел, как куча розовых бутонов разных оттенков. Деревянная кроватка была белой, как и стены и кресло-качалка с диванчиком. Стены украшали надписи «МЭДДИ», выполненные золотистым рукописным шрифтом и дополненные бумажными розами под цвет ковра. Одеяльце в кроватке и подушка на кресле были сделаны из ткани того же оттенка розового. Всё было почти так же, как на картинке с сайта «Pinterest», что Дарби показывала мне. Я удостоверился, что у неё есть всё, чего она хотела. У нас были ползунки, пижамки, несколько платьев и полный шкаф детской одежды вплоть до годовалого возраста, носочки, повязочки на голову, подгузники, салфетки, лосьон, детский шампунь, детские щипчики для ногтей, а также синяя пластиковая лампа, о предназначении которой я даже не догадывался, но Дарби была уверена, что она необходима. Коляска стояла в передней кладовке, готовая к использованию. Детское автокресло уже было установлено на заднем сиденье машины.
Сумка с вещами для роддома была собрана неделю назад.
— Что ещё нам понадобится? — спросила Дарби, потягиваясь, чтобы легче было дышать.
— Что-то наверняка понадобится, — сказал я. — Меня не отпускает чувство, что мы что-то забыли.
— Ты же знаешь, Мэдди не станет ждать, пока мы будем готовы, — улыбнулась Дарби.
— Знаю, — я наклонился, чтобы поцеловать голый живот Дарби, а затем поправил её рубашку. — Я просто хочу быть готовым.
— Мы готовы, — заверила она, оглядываясь вокруг. — Это действительно прекрасный дом. У нас есть всё необходимое. Не знаю как, но нам повезло.
— Мне уж точно, — отозвался я. — Так… я должен тебе кое-что сказать.
Дарби выгнула бровь.
— Мои родители устраивают что-то в церкви, а Хэйли хотела бы заехать к нам завтра. Она только сегодня мне сказала. Хэйли не была у нас с тех пор, как мы переехали, и я не смог отказать ей.
— С какой стати тебе ей отказывать? Она же твоя сестра, и сейчас Рождество.
— Я ведь ещё не обсудил это с тобой.
— Ты не должен обсуждать со мной приезд твоей сестры. Я обожаю Хэйли. Она может приезжать в любое время.
— Иногда я забываю, какая ты уравновешенная, — сказал я, откинув голову назад. — Я не принимаю это как должное.
— Разве кто-то стал бы злиться из-за такого?
— Лаура, — я сел прямо, вспоминая не столь счастливые времена. — Она не любила сюрпризы.
— Ну, — сказала Дарби, касаясь своего живота и собираясь встать на ноги. — Вся моя жизнь — один сплошной сюрприз. Мне пора собираться на работу.
— Погоди! У меня для тебя рождественский подарок, — я подбежал к ёлке, а затем вернулся и уселся рядом с Дарби. Коробочка была маленькой. — Внимание, спойлер: это не помолвочное кольцо.
Дарби потянула за белую ленточку и открыла крышку.
— Бог мой, — ухватив колечко из белого золота, Дарби подняла его к свету. Кольцо опоясывали крошечные бриллианты, в центре красовался аметист того же размера, что и остальные камни. — Трекс, — выдохнула она, надев кольцо на средний палец. Оно село как влитое и я с гордостью выпятил грудь.
— А что, если Мэдди родится раньше срока? — глаза Дарби наполнились слезами.
— Я разработал дизайн вместе с ювелиром. Он просто заменит[31] камень. Взгляни на гравировку внутри.
Дарби сняла кольцо и прищурилась, а затем в изумлении прикрыла рот рукой.
— Мэдлин Роуз, — прочла она вслух. Надев кольцо обратно, Дарби порывисто обняла меня, насколько позволял живот. — Мне нравится.
— Я люблю тебя, — сказал я, глядя, как Дарби усаживается обратно и вытирает слёзы счастья.
— Я купила тебе кое-что на Рождество. Но ничего столь впечатляющего.
— Ты здесь, со мной, в этом доме, прекрасная, с моим ребёнком внутри. Чего ещё мне надо? — спросил я.
Дарби улыбнулась, снова вытерла глаза и посмотрела на кольцо.
— Это не то, что я планировала. Я не хотела этого. Я представить не могла, что вы с Мэдди и всё, что у нас есть, сделают меня счастливой, как никогда… что я буду чувствовать себя, как дома, чего со мной раньше не бывало.
Я убрал медовые пряди с её лица и нежно обхватил её лицо. Щёки Дарби были чуть полнее, чуть румянее, а её губы, нос и ноги чуть опухшими. Я никогда не видел женщины прекраснее, никогда не ощущал любви женщины столь доброй, и, каким-то образом, именно я сделал её счастливой.
Дарби наклонила голову и поцеловала мою ладонь. Закрыв глаза, она чуть задержала свои губы на моей коже, а затем встала с дивана.
— Пойду найду какую-нибудь палатку, которую можно натянуть на моё тело, а затем отправлюсь на работу. О, и не забудь, что с этой недели приёмы у врача станут еженедельными.
