— Не понял! — крикнул Паха. Потом пошел к машине и сел на пассажирское рядом.

Мы приехали в гараж, где из набора с инструментами я достал пачку фальшивых пятерок.

— Сколько, говоришь, мы ему должны? — спросил я у Пахи, пересчитывая деньги.

— На сотку забивались… — с недоумением в глазах произнес Паха.

— Вот, держи. Ровно сто косых, — я протянул расстроенному партнеру нужную сумму.

— Да ты гонишь! Пошел он нахуй! В чем прикол?! — начал было распыляться Паха, но, как только взял в руки деньги, на мгновение заткнулся, затем пере-листал и покрутил их в руках: — Они фальшивые… Это те? От того гондона?

— Ага, — довольно произнес я. — Пусть тратит с удовольствием и ни в чем себе не отказывает. Настоящую одну сверху положи, сложи вдвое и перетяни резинкой. Он же что-то доставил. Значит, хоть что-то нужно ему закинуть… — я пошел к выходу из гаража: — Но по ебальничку разок не мешало бы…

— Я поручу это своим аборигенам. Я зову их Лелик и Болик. Всегда вместе. Возможно, еще вытрясут из него товар, а там посмотрим, — ответил Паха.

— Это те, что нарка сожгли? — спросил я, закрывая дверь.

— Они самые…

— А кто из них Лелик, а кто Болик? — в шутку, с улыбкой спросил я.

— Да там пофиг! Болик — это, наверное, самый отмороз. Гриша его зовут. А Лелик — кореш его, — Паха уселся в машину.

Я закрыл гараж, и мы уехали.

Отдав фантики своим хулиганам, мой партнер дал им указания и отправился спать. В это время Лелик и Болик, как гонцы с письмом от хана, направились к веселому молочнику. Тот, по информации от артельного складского, ждал их в своем гараже.

По приезде на базу, на проходной их встретил вахтер и пустил на территорию, указав, как пройти к зданию хранения и упаковки. Молочник пригласил внутрь:

— З-заходите. В-вы от Ти-тимура же? — молочник немного заикался.

Это был мужичок лет сорока. Очки с толстыми линзами, на голове — вязаная шапка. Серый халат поверх теплого свитера и потертых шерстяных брюк напоминали стандарты дресс-кода советского времени. На ногах — черные ботинки с выступившей солью по краям. Взгляд у него был настороженный, а вид испуганный.

— Ага, мы его команда… — иронично произнес Бо-лик и оглядел потолки: — Здесь есть камеры?

— З-здесь д-да. В-в м-моей факт-туровоч-чной нет. Гости прошли в его вагончик. Молочник закрыл за собой дверь.

— К-как у н-нас д-дела? — молочник явно нервничал.

— У нас хорошо, а у тебя? — нагло продолжал беседу в издевательской манере Болик.

— У-у м-меня, врод-де бы, т-тоже хо-хорошо, — неуверенно ответил начальник склада.

— Вот деньги за твою работу, — Болик достал из кармана пачку и протянул ее молочнику. — Здесь сто, как и договаривались.

— От-тлично, — складской взял деньги и убрал в карман: — П-пересч-чит-тывать же не н-нужно?

— Нет. Все на месте… — ответил Болик. — А теперь о насущном. Где вес, который ты прикарманил?

— В-в с-смысле? — растерянно пролепетал склад-ской.

– В ко-ко-ромысле! — Лелик подошел ближе. — Я н-не п-пон-нимаю, о ч-чем вы?! — продолжал упираться молочник, пятясь назад.

— Дуру не врубай. Вес пришел бодяженный, — Бо-лик за долю секунды приблизился к крысе и, схватив его за горло, прижал к стене.

— П-парни, вы ч-чего?! Я н-нич-чего не б-брал! Ч-честно! — молочник пытался вырваться.

— Тупой, по ходу… — Болик сжал кулак другой руки и несколько раз врезал по лицу складскому. — Я ж убью тебя сейчас, придурок.

— Х-хорошо… х-хорошо. Я от-тдам! — хрипло за-кричал молочник, и Болик ослабил хватку.

— Где товар? — переспросил он.

— В м-моем с-столе. В н-нижн-нем ящ-щике. — Проверь, — повернувшись к Лелику, бросил Болик.

— В н-нижней п-папке… — добавил молочник. — Нашел! Два пакета, — спустя несколько секунд крикнул Лелик.

— А че ломался, клоун? — отдернув складского от стены и ударив еще раз по лицу, спросил Гриша. — Мало тебе, сука, было?! — нанеся еще пару ударов, Болик оттолкнул молочника, и тот упал на пол.

— Не знаю, все ли тут… — протянул Лелик. — Уже слил куда-то часть, гнида? — сев на стул, продолжал выпытывать Гриша.

— Т-там в-все. Ч-честно…

— Ч-честно?! Ты б не борщил с этим словом. Оно тебе не идет.

— Не беси, придурок. Сколько ты себе забрал? — поддержал допрос Лелик.

— Т-там в-все. М-можем вз-звесить. Д-двадцать в-взял с од-дного и с-сто с д-другого, — пробормотал начальник склада, подбирая кровавые слюни и пытаясь встать. — У м-меня е-есть в-весы…

— Сиди, чучело! Свои есть… — рявкнул Болик и кивнул другу.

Тот достал из кармана пороховые весы, поставил их на стол и бросил на них поочередно пакеты.

— Вроде все на месте, — резюмировал Лелик. — Гнида!.. — шуганув молочника, произнес Гриша.

Затем встал и снова потянулся к шее молочника. — Н-не н-надо. Х-хватит! Я-я ж-же все от-тдал… — скулила крыса.

— Да не ной ты! — с отвращением произнес Болик и, сунув руку за пазуху молочнику, достал из внутреннего кармана пачку денег, стянул из связки верхнюю купюру, а остальное сунул обратно. — Это нам за хлопоты. Остальное твое, как и договаривались. Позже тебе позвонят. И если не дурак, то ты продолжишь работать без своих махинаций. Ты меня понял? — грозно произнес Гриша.

— П-понял… — сидя на холодном полу, кивнул из-битый начальник склада.

Лелик сунул весы в карманы, и оба хулигана свали-ли из фактуровочной. Казалось, все прошло гладко… Вес по приказу Пахи они пустили дальше на свой рынок. Артель работала, и вроде бы все двигалось хорошо… Веселый молочник, получив за свою кривую работу фантики, скорее всего, с горя смыл их в унитаз, принял наказание и осознал ошибку. В общем, никто и не мог подумать, что из-за отвратительного зрения и грубых стертых пальцев мудак не заметит, что деньги были фальшивые, и попрется в банк, чтобы сделать своей сестре перевод в другой город.

Его арестовали прямо в отделении банка. Когда кассирша поняла, что у посетителя не просто одна случайная купюра, а целая пачка фальшивок, сделала вид, что у нее завис компьютер, а в это время в банк уже ехал наряд полиции. Молочника скрутили и, доставив в отделение, начали допрашивать, и после этого начался знакомый для всех, кто был вовлечен хоть когда-нибудь в подобный движ, цирк. Спустя несколько часов под прессом пары следователей он все же сломался и преподнес схему так, как будто пришлые бандиты заставили его работать на них и совершать неправомерные действия… а в оконцове еще и подставили бедолагу. Подняв записи с камер, следаки установили личности причастных к этой схеме и уже через пару дней их задержали… В момент ареста в их машине обнаружили фасованный вес, достаточный, чтобы предъявить им хранение в особо крупном раз-мере с целью сбыта. Вину на себя взял Гриша, хотя на пакетах обнаружили пальцы еще и его друга, Лелика. Но менты оказались не жадными и решили довольствоваться уловом одного заключенного.

После ареста своих хулиганов, Паха узнал причину и предупредил всех на артели. Лавку пришлось прикрыть, а товар закопать до лучших времен в лесу. Деньги, что успели поднять, ушли на адвокатов для Лелика и Болика, а шлейф от свалившегося на нас дерьма вонял еще долго, поэтому к вопросу запуска этой точки мы не возвращались. Паху поставили на прослушку, и по совету знакомого мента ему пришлось на неопределенный срок сесть на жопу, предупредив меня, что нам на какое-то время нужно потеряться. Как говорится, начали за здравие, кончили за упокой… И по итогу ни схемы, ни денег, а лишь прижатые хвосты. Жаль… а я уже столько раз поделил шкуру этого медведя и неоднократно успел потратить из этой почти заработанной прибыли.

Глава X

ХЛОПОК

Мусорянский… мусор… мусорок… Современнаямолодежь, к сожалению, называет подобными словами всех представителей власти без разбора. Я же расскажу вам о той разнице, которую я определил именно для себя.

Мусор — это бандит, забравшийся под шкуру государственных структур и юзающий выданную ему ксиву как золотой браслет в Диснейленде. Пользуясь назначенными ему привилегиями, он берет, что ему вздумается, где ему вздумается и когда пожелает. Отжатый у одних барыг товар продает другим, дополни-тельно гарантируя покровительство и защиту. Еще он ради статистики отправляет на зону молодых пацанов, которые и больше десяти грамм за раз в руках своих никогда не держали, при этом он, для своей же выгоды, оставляет на свободе матерых диких псов, которые за месяц в городе сбывают килограммы наркоты… Причем нередко творя реальный беспредел… мокрый и вязкий. Мусор торгует информацией по проводимым оперативно-разыскным мероприятиям и делает это за немалые средства. По согласованию с адвокатом убирает из материалов дел важную информацию и улики. Мусор, дабы подлатать свою статистику, под конец месяца при обыске засовывает молодому клубному торчку в карман джинсов вес, достаточный для того, чтобы тот уехал на пару лет помахать топором. Еще мусор, угрожая тюрьмой за обдолбанное состояние и одно найденное в сумочке колесо, ебет на заднем сиденье своего джипа испуганную семнадцатилетнюю студентку. И он же зачастую решает, казнить вас или помиловать, а не суд, судья или присяжные заседатели.