Иногда я стоял у бара, наблюдал за этим цирком и отчаянно пытался понять: на кой хер они это дела-ют? В чем суть этих петушиных боев, напоминающих чехарду вперемешку с кучей-малой и обливаниями на Ивана Купалу?!.. Нет победителей и проигравших, гонгов, объявляющих о начале следующего раунда долбоебу, исподтишка разбившему бутылку шампанского о голову второго. По итогу этого бессмысленного поединка никому не вручат чемпионский пояс… Максимум, что светит идиоту, — так это условный срок, когда следак, ведущий дело обладателя одиннадцати швов на затылке, получит данные с камер наблюдения этого заведения.
И крайне редко это бывает схватка между титана-ми спортивных клубов или представителями разных группировок, спорящих за территорию города. Как правило, зачинщиками становятся молодые шакалята из разряда тех, кого в школе считали чмырями и гондонами… И они, дабы изменить это мнение, классе эдак в восьмом пошли на бокс. Ближе к десятому широта танцполов и коридоров стала их ебать все сильнее и сильнее. Их гнилые ручонки стали чесаться чаще, а желание проверить свои навыки на живом куске мяса разрывало их изнутри. Но шакаленок еще молодой и неопытный, он ссыт сразу лезть на быка, поэтому жертву выбирает послабее и к тому же в состоянии сильного алкогольного опьянения, так как попасть в такую мишень будет куда проще, да и уворачиваться легче.
Все как в игре Mortal Kombat или Tekken — кому какая больше нравилась. Сначала начинаешь на лоховском уровне против таких же лохов, а по мере прохождения и получения опыта уровень сложности начинает расти. Выбрал жертву, грудь и плечи выпер вперед, локти растопырил и ходишь вокруг цели туда-сюда с бокалом в руке на уровне груди… И как только несчастный «Нео» тебя зацепил, ты молниеносно начинаешь свое сраное реалити-шоу. Валишь бедолагу с пары ударов на пол, презрительно бросаешь вслед его рухнувшему телу что-то вроде: «Ходить ровно в обществе научись, мразь!» Внутренний «Али» кричит тебе: «Да, братан! Ты молодец! Ты боец! Возможно, нам сегодня дадут те ссыкухи!» — и ты гордо, словно за победу, заказываешь рюмочку беленькой.
Кроме подобного сорта упырей, есть еще те, кто любит показать сотням посетителей клуба, что их баба или какая-то едва знакомая им баба, сука, не права… И не права она обычно настолько, что уже через десять минут, захлебываясь в слезах и соплях, наклонившись над раковиной, пытается остановить кровь из носа. И пока она занимается этим неженским делом, ее каратель пытается донести до всех, кто стоит рядом, в чем же конкретно она была не права, когда произносила в его адрес эту грубую и нелепую фразу: «Отойди от меня, мне это не интересно!»
Сюда же можно еще отнести и дебилоидов, которые до сих пор в этом ультранациональном мире все ищут в толпе, у кого не такой разрез глаз или не та густота бороды… Кто не оделся во все черное, как это делают они… И у кого слишком пидорская розовая рубашка, чтобы вообще продолжать существовать в этом строгом, серо-клетчатом и правильном обществе.
Наблюдая за этими недочеловеками, я все пытался понять, в каком именно возрасте эту свору так сильно недолюбили родители, сколько раз им недодали соседки по парте или не поделились конфетой на утреннике, что они стали такими зверями. Давайте скинемся все вместе, купим и подарим этим мудакам по трансформеру или машинке на пульте управления. Может, это хоть немного утолит детские обиды, и их мир станет хоть чуточку лучше?..
Иногда голодными глазами я искал в толпе своих жертв… правда, исключительно женского пола. За пару лет жизни в столице я успел вдоволь насладиться радостями секса. Мне довелось несколько раз влюбиться, причем во второй из них я залип на симпатичной мулатке, да так, что не спал ночами, строил планы о нашем невозможном, но все-таки прекрасном совместном будущем… Писал стихи, строчка за строчкой доказывая ей, как сильно я по-юношески поплыл. О, как же был прекрасен ее зад в сочетании с длинными, до поясницы, косичками, раскинутыми словно сеть по ее изящной темнокожей спине! У нее была фигура, как любят говорить африканцы, «эйтбади» — от сравнения с цифрой восемь. Красивая грудь, узкая талия и широкие бедра в симбиозе с жопой-орехом. Насколько опытной для двадцатилетней она была в постели (взять то же умение делать этот кокетливый и невинный взгляд, но выглядеть при этом как нашкодившая и извиняющаяся проказливая девчонка), настолько же дерзко и грязно она умела пить кровь, играя со мной как со своей любимой куклой. Те боль и мучения, которые она мне порой доставляла, не сломили меня, хоть и вдоволь потрепали… Закалили… Это была неплохая школа стойкости перед женскими манипуляциями, хотя потом многие годы я иногда жалел, что снова не могу оказаться беззащитным от подобных чар… Стать на пару недель или хотя бы на несколько часов снова той тряпкой… Тупым, выполняющим команды по щелчку пальцев… Измученным, израненным, по-тертым, но счастливым.
За те же пару лет я успел одновременно побывать парнем сразу у четырех, позднее разменяв их на од-ну-единственную, коей по итогу вытрахал весь мозг, растоптал сердце и скрылся, оставив одну рыдать и загибаться от боли, скрючившись на диване. Что-бы понять и оценить, какой же я был тогда свиньей, представьте ситуацию, в которой вы на усладу своему парню приглашаете к вам в дом свою лучшую симпатичную подругу, напиваетесь втроем темным ромом, а потом, как подарок, грамотно и незаметно закручиваете всех в танец, который неожиданно уносит трио на кровать. Но этот охуевший кекс не только не уделил вам, как и положено в таких ситуациях, львиную долю внимания в постели, так еще и умудрился втюриться в приглашенную гостью. И не так, чтоб это стоило хорошего бразильского романа и похвалы от близких и друзей, а лишь на миг, но так, чтоб было понятно, что на вас его глаза никогда еще так не смотрели.
Словно игра… В те годы одной из целей, а точнее, нескольких, объединенных в одну, было проставить как можно больше флажков на политической карте мира, где флажки, как вы понимаете, обозначали флаги тех стран, гражданкам которых я засадил. Ах, Колумбия, ты моя Колумбия… Ой, Нигерия-Нигерия-Нигерия… В этих государствах мне так и не довелось побывать, но пылкость жительниц этих стран меня сразила на-повал. Не помню уже имя той представительницы Медельина, но как же чертовски круто она умела сос…
Так, стоп! Моя писанина начинает напоминать откровенные романчики, что так любят почитывать одинокие домохозяйки, а я здесь далеко не за этим. В дополнение ко всему вышесказанному о моих похождениях хочу лишь добавить, что мне удалось повидать многое и побывать в разных ситуациях. Я всегда старался хорошо выглядеть, хотя порой и перебарщивал с гелем для волос, отчего и получил на втором курсе прозвище Донни Браско, потому что укладывал волосы как главный персонаж в фильме.
Вообще я любил менять прически и даже заплетал африканские косички. Причем один раз узор, скопированный с образа R. Kelly из клипа Ignition, был настолько крутой, что даже африканцы в ночных клубах, максимально косившие тогда под американских рэперов, дико охуевали. Помню, тогда за этот причесон отвалил все деньги, выделяемые предками на месяц проживания в общаге… И мне пришлось объедать соседей, чтоб не сдохнуть с голоду. Но зато такая при-ческа была золотой карточкой в любой центральный ночной клуб. Да и девки, особенно черные, обожали этот образ. Ведь так же, как нам иногда хочется попробовать шоколадку, они тоже порой не прочь отведать ванильный пудинг. А если в придачу это лакомство покрыто интересным гэнгстатопингом, то это вдвойне желанно.
Куда меня только не заносило… Даже за кулисы на один из показов недели русской моды, куда меня пригласила модель родом из Гвинеи, сильно похожая на Уитни Хьюстон в молодые годы. Я всегда думал, что закулисье подиума разбито на несколько гриме-рок, но оказалось, это место напоминает гостиную порностудии современного жанра в стиле десять на десять. Разница лишь в том, что там никто никого не трахал. В первые минуты я подумал: «Ах вот по-чему в модели выбирают только парней-геев! Чтоб у них не вставал на голых телок!» Но потом я слегка поразмыслил, и мои предположения развеялись, ведь тогда стояк должен быть и на переодевающихся жопой к жопе мужиков. Видимо, это просто издержки профессии… Разглядывай я сиськи сутками напролет, через какое-то время и у меня бы возникла апатия. Интересное было зрелище, но чувства вызывало двоя-кие — было одновременно и притягивающим, и отталкивающим. Да и переодевания эти были бездушными и слишком быстрыми для того, чтобы понравиться… Словно этот процесс кто-то ускорил раза в два… Не было в этих действиях ни изящества, ни секса… Ничего общего со стриптизом… Просто огромное ста-до людей в замкнутом помещении сбрасывали с себя то, в чем пришли, и быстро, с помощью стилистов, натягивали что-то новое.
