— Да, давай…

— Но только у меня стаканчиков нет… ты ж не брезгуешь? — спросил Паха так, что было сразу понятно, каким должен быть ответ.

— Нет, конечно, — спокойно ответил я, взяв бутылку и отпив пару глотков, сразу же слегка скривившись: — Крепковато…

— Да? По мне, так колы дохуя оставил. Слишком сладкое пойло вышло, — угрюмо ответил Паха.

— Я смотрю, ты любишь бухнуть…

— Я бы сказал, что я не люблю быть трезвым… так, наверное, будет правильнее, — ухмыльнулся Паха.

— Мусора не ебут на дороге? — поинтересовался я. — Да пошли они нахуй… в рот ебать их… и их правила! — рявкнул Паха.

— Права не отберут?

— Да у меня их и так нет… пусть пидоры по-давятся. Я на ИВС стандартно заезжаю чуть ли не раз в полгода… да и похуй, — манерно и нагло продолжил Паха. — Хуй с ними, че там с твоими во-просами?

— Да че-че… — начал я свой рассказ, зажав сотовый между бедром и сиденьем. Паха это заметил и уточнил:

— А это зачем? Типа чтоб не слушали? — На всякий… привычка. Бардачок не панацея… — я кивнул в направлении лежащего на подлокотнике сотового Пахи и спросил: — Свой убрать не хочешь?

— Ну, если тебе так будет спокойней, — ухмыльнувшись, ответил Паха, закинул телефон в бардачок и добавил: — Вряд ли меня слушают… уже бы предупредили. Ну да похуй. Рассказывай.

— Есть товар заебатый… Готов поделиться им по хорошей цене, а ты и твои ребята будете мне защитой на случай терок с местными. Товар, по словам Мази, ты уже отдавал на тесты и оценил качуху.

— Ребята тестили, да… и я слышал уже от Мази за твою ситуацию вкратце… у тебя с Гусем контры, как я понял, да?

— Есть такое. Не хочу я с ними двигаться. Смысл?.. Если я знаю, где взять по рублю… зачем мне брать по два? — продолжал высказывать свое недовольство я. — Просто, чтобы Гусь набил свой карман, а я выполнял всю грязную работу?! Нахуй!

— Я своим людям по-тихой накидал за тебя и твой товар… нужна будет проба… Грамм десять. Раскидаем по интересу… а там посмотрим. Не ссы… думаю, мы решим твой вопрос. Люди, с которыми я работаю, — это не та уличная шушера, с которой ты до этого имел дела… Другой уровень, — Паха подмигнул.

— Понял. В пробе нет проблемы. В любое время могу подвезти. Сейчас есть два типа товара… Дам оба по десятке.

— Тогда заметано! Давай завтра… Где-то в обед, хорошо? Брось вес в тачку… Точно не скажу, во сколь-ко… Ориентир — в районе двух… Ты же мобилен? Нет никакой работы?

— Нет. Буду свободен. Решим.

— Все… тогда мотайся по своим делам, а там где-ни-будь уже пересечемся.

Допивая его суровый коктейль, мы просидели в тачке еще минут двадцать, поговорив на тему, давно ли знаю Мазю, давно ли в этом деле и как в него нырнул. Про-стая болтовня двух парней, которые едва друг друга знают и собираются делать совместные дела. Алкоголь охмелил мой разум, а чувство, что проблема на девяносто процентов уже решена, окрыляло и придавало некое спокойствие. Попрощавшись, я сразу же направился в гараж, где частично хранил свой товар, чтобы отпилить сразу нужные веса на завтра. По пути про-должал прикидывать в своей голове сказанное и все ли я верно донес. Прокрутил еще раз ситуацию с цифрами, когда сказал Пахе в машине, что зачем мне покупать по два, если знаю, где взять по рублю. Я четко понимал, что таким образом показал в разговоре свое дно, закупочную цену, чтобы в дальнейшем и Паха не наглел… Их цена была бы полтора рубля… может, и рубль двести. Хоть и четко понимал, что на данном этапе могу брать по полрубля. Но зачем вываливать все карты на стол сразу же?! Бандосам же не нужно немного, им не нужно чуть-чуть или так, чтоб все были довольны… да и не только бандосам. Всем нужно все и сразу. Чтоб ты сидел на табуретке в сгнившей хате с голой жопой… веровал и ждал, отдавая все, что заработал, а еще и свое в придачу. И вот тогда… быть может, только тогда барин будет рад. Чуть подобреет, улыбнется, глядя на тебя, и даст поглодать недоеденные кости. Здесь у каждого своя правда, своя игра, своя роль… и свои определенные цели и планы. Если ты о собственном куске сам не по-заботишься, никто не позаботится. Думаем наперед, если желаем, чтобы пешка доползла до дамок.

Я катился по городу в хорошем настроении и слегка бухой. Мне страшно хотелось поделиться с кем-то новостью, но в моей голове не возникло никого, кроме Болгарина. Я позвонил ему и рассказал о намечающихся вариантах — как по сбыту, так и по защите. Назвав имя и фамилию нового будущего компаньона, спросил у него, насколько тот осведомлен об этой личности и его связях. Болгарин лишь подтвердил, что слышал, но дел не имел. В привычной манере снова пожелал мне удачи и быть осторожней. Еще после нескольких подколов в адрес друг друга мы попрощались и повесили трубки. «Хорошо, когда черная полоса постепенно светлеет», — подумал я про себя и, прибавив газу, двинулся домой.

Наступило новое утро, и оценка этого нового дня виделась близкой к пятерке. Я складывал в своей голове цифры слегка преувеличенных будущих доходов с нового канала сбыта. Размышлял о том, каким будет первая встреча этих людей с Гусем или кем-то из его шайки… и как они пояснят всем и вся, что моя личность в этом городе теперь неприкосновенна. Даже прикинул, как кому-то… самому непонятливому и борзому — а я очень надеялся, что такой бы обязательно оказался на встрече — постучали бы пистолетиком по головушке. И тут все резко бы встало на свои места. И после этого мой нос был бы задран еще чуть выше, и я спокойно продолжил бы путь освоения улиц и увеличения поставки товара. Стал бы настолько значимой и важной фигурой в пищевой цепи своих новых компаньонов, что они бы даже приставили охранять меня одного из своих людей. Стал бы поднимать еще больше бабла, обзавелся бы волыной… и заработал бы себе репутацию человека, глядя на которого в клубе один другому говорит: «Не лезь к нему… это опасно!»

Прождал звонка от Пахи до трех часов, а затем ре-шил сам ему позвонить. На том конце никто не брал трубку, и я на протяжении минуты слушал гудки. Сделал еще пару звонков с перерывом в тридцать минут, но трубку так никто и не взял. Разные мысли посещают вашу голову в такие моменты: этот человек, учитывая то, как он любил пить, мог вчера напиться так, что до сих пор еще спит. Или же пьет и сейчас, находясь в данный момент где-то с телкой, и ему сейчас совсем не до меня. Либо же он вовсе передумал по какой-то непонятной причине и поставил меня в режим игнора… ведь, может, послушав меня вчера в машине, он понял, что им не нужен весь этот геморр: непонятные новые связи в придачу с грузом проблем. Или же, что еще хуже, ценник я все-таки вчера малясь задрал… Брошенное мною в разговоре «дно» было правильно расценено, и вывод был сделан: ему и его людям со мной ловить нечего… а теперь и вовсе я им, как конкурент, на улице не нужен. Пизда! Я ж один!

В любом из выбранных мною вариантов я оставался теперь один… И как только я об этом подумал, в моей голове, словно озаренная молнией, всплыла история, рассказанная Мазей. Когда тот однажды в разговоре кичился своими связями и базарил, что один его товарищ, проебавший вес и деньги, однажды уехал общаться с Пахой и его людьми куда-то за город… но только потом никто ни этого парня, ни его машины на наших улицах уже не встречал. Это же волки… А не захотят мараться эти, так по мою душу рано или поздно придут старые-добрые знакомые. Это лишь вопрос времени. Теперь уже ранее оцененное на пятерку утро начало плавно скатываться к жирной, процарапывающей следом и вторую страницу, двойке. Изящная картинка сказочного будущего, нарисованная в моей голове, на-чала рассыпаться как карточный домик. Изменились цифры по доходам и обороты. Ощущение себя опасной и сильной в будущем личностью сменилось на знакомое чувство страха. У параноика паника на разум действует как рицин. Медленно, парализуя здравый смысл, загоняет в могилу. Я перебрал кучу версий и предположил все, что только можно… Но правда была такова, что телефон, по которому я звонил, лежал на подлокотнике той самой старенькой БМВ, отображая на дисплее шесть букв моего имени, а ее хозяин, повиснув на руле, истекал кровью.