– Он совсем не был нежным.

Зажмуриваюсь и вспоминаю, как Артём развалился в кресле. Как смотрел на меня и как жарко стало вдруг от его голода. Как я сама подошла. Как танцевала на нем. Мы целовались, я… хотела близости.

Сейчас я хочу исчезнуть.

– Ну вот.

– У меня ощущение, что я сама позволяю себя изнасиловать.

– Ты пила?

– Нет и не буду.

– Блин. – Наира оглядывается. – Можешь, конечно, отсидеться в туалете, дверь никто ломать не станет, но девочек подведешь. И ничего не заработаешь. Просто трата времени.

Возникает острое чувство вины.

– Я не хочу никого подводить, мне жаль, что взяла на себя так много. Свою долю отдам не раздумывая.

– У меня кое-что есть.

Наира открывает крошечную сумочку-кошелек и достает блистер. Вкладывает в мою ладонь две таблетки.

– Наркотики? – слышу свой голос.

– Обезбол для души. Злоупотреблять не надо, но иногда, чтобы отключиться, самое то. Потом путем и не вспомнишь, что было. А они и правда бухие, не поймут, что ты под кайфом.

Я сжимаю ладонь. Бах-бах-бах. Наира смотрит в глаза.

Алина, что ты делаешь?

Что ты, мать твою, делаешь?!

– Пойдем вместе. Осталось несколько часов, и мы поедем ко мне. Завалимся спать, утром позавтракаем в каком-нибудь очень красивом месте. Аля, это просто секс. Они нормальные парни. Ты будешь жалеть, если откажешься от денег.

Сжимаю таблетки крепче.

– Я надеялась до последнего, что Артём позвонит снова.

– Все-таки влюбилась? Бедная моя. Ты с ним кончала? Скажи честно.

Мешкаю. Спотыкаюсь на ответе.

– Д-да.

– Ясно. У меня тоже иногда бывают чувства, а иногда я кончаю, как из пулемета. Но это день такой, настроение или же, наоборот, слишком много негативных эмоций, вот они и выражаются. Артём не позвонит, а красавчик с кудряшками тебя ждет прямо сейчас.

Я молчу, обдумываю.

– О былом лучше забыть. Сейчас самое время. Артём один из. Не единственный. Не заслужил такие привилегии. Он ничего для тебя не сделал, ты ему ничего не должна.

Киваю.

Мы вновь крепко обнимаемся.

– Все они гады. Просто некоторые из них – платежеспособные. Пошли, отлично проведем время, и домой баиньки. – Наира проглатывает свои таблетки и улыбается.

– Эм. Попробую пока без них.

Пульс на максимум, он долбит в ушах. Слабость перед неизбежным появляется внезапно, я иду так медленно, словно не ела неделю. Тело сжимается. Я вновь тринадцатилетняя девочка, которая презирает близость.

Пытаюсь думать об Артёме и как-то собраться, но тут же чувствую обиду и боль. Снова мимо! Никак не могу найти якорь, за который зацепиться. Меня несет на эмоциях. Несет в пропасть.

Мы заходим в комнату, нам аплодируют, приветствуют. Я понимаю, что или Галя принимает таблетки, или Алину вырвет прямо сейчас.

Прошу еще минуточку и вылетаю из комнаты.

Злюсь на себя. Злюсь, злюсь! Обещала, настроилась – откуда эта нежность?! Я никогда не чувствовала себя особенной и уникальной, всегда много и усердно работала, училась, катастрофически часто терпела неудачи.

Я нищая, у меня нет ничего. Вера и Соня правы: чудачка. Замуж в общине не возьмут, не чистая. Это мой единственный шанс выбиться в люди!

Пока иду по коридору, случайно заглядываю в приоткрытую дверь, там двое в процессе. Мужчина смотрит на меня и улыбается. Зовет присоединиться. Моя психика дает сбой.

Напоминаю себе: мы не в общине! Тут точно нет никого из моих родственников! Галя, угомонись!

Трясет так, что я роняю стакан на кухне. Тот падает и разбивается. Убираю быстро. Таблетки так и держу в руке, уже спазм от напряжения.

Включаем логику. Ничего страшного не происходит, но и игнорировать реакцию своего тела я тоже не могу. Достаю сотовый и звоню Адель.

– Зайчик, что случилось? – выпаливает она.

– Ты говорила, что я могу отказаться. Я не хочу сегодня. Можно меня забрать?

– Эм. Забрать? Ты в лесу, малыш. Кто тебя заберет, злой медведь? Водитель приедет утром.

Адель называет сумму, которую я уже получила.

– Это для меня слишком. Лучше уж с Ричардом годами.

– Ричард не вечен, и не ты одна хотела бы с ним ужинать.

Руки дрожат.

– Понимаю.

– Детка, соберись. Ты умница моя, ты сможешь сделать этот вечер незабываемым. А… что происходит? Погоди, малыш, меня тут отвлекают. – Дальше Ади тараторит: – Все будет хорошо, думай об учебе. Целую.

Она сбрасывает вызов.

Паника. Я сажусь на корточки и закрываю уши, пытаюсь дышать. Раньше, когда мне было грустно, я всегда хотела домой, к маме на колени. Сейчас не знаю, куда я хочу. Не к маме точно, она меня сбросит немедленно. Наверное, самое теплое и родное, что у меня есть в жизни, – это раскладушка в общежитии.

Смотрю на наркотики. Даже траву не курила, а тут сразу… Возможно, так правильно. Что заслужила, то и получай. Шлюха.

Я беру сотовый и отправляю голосовое сообщение: «Прости, Адель, я тебя подвела. Но мне слишком страшно. Если можешь, пришли за мной машину, пожалуйста».

Такси сюда вызывать нельзя, это частная территория.

Следующий час я прячусь в одной из ванных комнат. Когда телефон вибрирует, едва не вскрикиваю.

Надпись: «Адель».

– Да?!

– Зайчик, ты все еще хочешь уехать?

– Да! Очень!

– Ладно. Это моя вина, ты еще малыш совсем, и сразу так много всего.

– Ты тут ни при чем, я сама говорила, что готова.

– Мало ли что ты говорила. Кто здесь старше и мудрее? Короче, прямо сейчас дорабатывай, если в процессе, а потом беги в душ пулей. Он уже подъезжает.

Взрыв в груди. Я прижимаю к ней руку.

– Кто? Злой медведь?

Адель низко хохочет.

– Клиент! Заберет тебя. Веди себя как умница, ладно?

– Что за клиент?

– Истомин.

Округляю глаза. Как эти качели пережить, уму непостижимо!

– Как?! Я не понимаю!

– Ему нужна спутница на ряд мероприятий, я уговорила снова взять тебя. Только, пожалуйста, не подведи хоть в этот раз.

– Ни за что!

– Побольше молчи и слушайся во всем. Не отказывай.

– Не буду! Что угодно, только не то, что сейчас тут творится!

Она вновь смеется.

– У тебя минуты три, он уже проехал пост охраны.

Три?! Этот душный чистюля уже в трех минутах?! Пот прошибает. Я вскакиваю на ноги, мельком отмечая, как они затекли. Стягиваю платье, и в душ. Вода ледяная, но не жду, пока нагреется. Ополаскиваюсь, одеваюсь. Запихиваю ноги в туфли.

В голове колотится: «Он все-таки приехал за мной! Неизвестно куда, за столько километров!» Об остальном подумаю позже. Рядом с Артёмом безопасно. Жутко, но при этом надежно. Какой бред в моей голове! Мысли максимально не структурированы.

В доме уже полный треш. Кого-то тошнит, кто-то кричит. Ужас. Я бегом поднимаюсь на второй этаж: нужно найти подругу и позвать с собой. Истомин та еще скотина, но почему-то верится, что в лесу ночью девушек не бросит. Все же он… отстоял садик детишкам!

Наиры нигде нет. Я вламываюсь в комнаты, едва успевая отворачиваться. Да где же ты, родная?!

Наконец, нахожу ее в ванне. Застываю, душа сжимается и плачет. Подруге явно дурно. Она сидит на корточках, обхватив колени.

– Моя хорошая, ты как? Тебя обидели?

Помогаю ей выбраться, кутаю в полотенце. Вытираю, обнимаю. Наира не в адеквате, глаза красные. Ужасная! Ужасная вечеринка!

– Пусть свои деньги засунут себе в одно место, уроды. Мы сейчас же уходим, – говорю я решительно. – Пьяные нелюди!

Застегиваю на Наире платье, снова обнимаю, целую и причитаю, хвалю ее, глажу.

– Всё, идем быстрее. Скоро станет легче.

– Мне плохо, Аля. Мне так плохо.

– Уже всё позади. Я тут, и я тебя не брошу. Прорвемся.

Веду подругу к выходу. Сотовый в кармане вибрирует: наверное, Адель торопит. Надо поспешить, Истомин капризный, ждать не станет. Еще психанет и уедет.

Но, едва мы делаем несколько шагов, дверь распахивается. Там тот самый парень, которого я кинула с товарищем голым в номере. Судя по выражению лица, он меня не забыл. А еще – изрядно выпил.