— Леди, вас милорд зовет. Срочно!

Хотела было повернуть назад к кабинету, но мальчик свернул в боковой проход, потом распахнул передо мной дверь, я машинально шагнула вперед и услышала, как проход за спиной закрылся.

Стою, даже дышать боюсь. Тишина оглушающая: ни шороха, ни скрипа, и от этого еще страшнее. Должно быть, от этого вырвалась искромётная фраза из старого анекдота:

— Кто здесь?

Мне никто не ответил, тогда я стала плести заклятие света.

— Не надо! Пожалуйста… У меня после вчерашнего глаза еще болят.

— Вол'ли! Ты почему здесь прячешься?

— А куда мне идти? Здесь самое безопасное место. Меня везде ищут, а он…

Голос девушки не был похож на вчерашний, резкий и уверенный. Сейчас в нем было столько обречённой тоски, что мне стало жаль глупышку. Скольких уже подлавливали на чувствах, честолюбии и гордыне. И не только молодых неопытных.

— Он обманул тебя? — в ответ всхлип. — Он обещал, что, став императором, бросит весь мир к твоим ногам, а когда бунт подавили, он бросил тебя на растерзание спецслужб?

— Но вы же не можете этого знать!

— Маленькая глупенькая девочка, к сожалению, ты не первая и, к еще большему сожалению, не последняя обманутая женщина. Есть непорядочные мужчины, которые пользуются влюбленностью и жертвенностью своих подруг. Сочувствую, что тебе попался такой.

— Не хочу жить. Меня проклянёт род, накажут драконы. И он… он меня предал.

Я по-прежнему стояла в полной темноте, не видя признанку. Хотелось прижать девушку к плечу и погладить по её розовому пушку, покрывающему череп.

— Глупости ты уже наделала. Пора исправлять. Мне кажется, что если ты попросишь прощения у императора и все расскажешь безопасникам, то тебя не будут строго наказывать. Ведь никто серьезно не пострадал.

— Нет! Я не могу, — и на грани слышимости: — Я ему магическую клятву верности дала.

Ну почему эмоциональность порой делает женщин такими безответственными дурами?! Она ему свою жизнь, а он ей иллюзорный букет красивых слов.

— Давай я позову сюда милорда, и мы посоветуемся, что делать?

Приняв судорожный всхлип за согласие, я ментально потянулась к отцу: «Ты мне нужен!», а потом, подумав, позвала и деда.

Комната была небольшой, похожей на подсобку зала для приемов. Сломанные кресла, диван с подранной обивкой — кажется, такие «мусорные комнаты» можно встретить в любых больших домах во всех мирах. Всё это я рассмотрела, когда открывалась и закрывалась дверь за отцом, а потом дедом и свет из коридора на мгновенья освещал комнатушку. Император пришёл с котом, и они разместились на диване. Рактий кое-как, ворча что-то себе под нос, устроился на перевёрнутом кресле. Я протиснулась к Вол'ли и взяла её за ручку, похожую на птичью лапку:

— Всё будет хорошо!

После краткого и скомканного рассказа признанки император и наследник надолго замолчали, скорее всего, вели ментальные переговоры. Девушка тихонько всхлипывала, оплакивая свою растерзанную неудачной любовью жизнь. А я позвала кота:

«Ты не спишь?»

«Нет. Жду вердикта. Ты разве не слушаешь?»

«Не люблю. Если не мне адресована мысль, а я послушала, потом подташнивает и голова болит. Это вы тут все по чужим сознаниям шаритесь без спроса и страданий».

Кот захихикал.

«Мы с тобой так и не поговорили, котик. Ты просто так меня навестить зашел или по делу?»

«И навестить, и по делу. Фламы Океана просили тебя к ним зайти».

Я тихонечко, чтобы не мешать драконам, засмеялась. Вот так запросто: зайди в соседний мир в гости, котиков за ушками почесать.

Император откашлялся и негромко начал:

— Вол'ли, мы понимаем, что ты молода, влюблена и тебе заморочили голову. Но оставить безнаказанным твой проступок нельзя, чтобы не создавать прецедент. И я приговариваю тебя к высылке с планеты на пять оборотов. Ты будешь работать на плантациях алверы. Заодно посмотришь, как жили твои далёкие предки. Правда, сейчас для сборщиков условия другие, но всё же… Твою семью преследовать не будут. С предателем, соблазнившим тебя, мы разберёмся. А сейчас давайте отсюда выбираться. Сын, что это у тебя здесь за свалка такая?

— В этой комнате мы прятались и играли с Гар'раном, когда я маленькой была. О ней почти никто не знает, — грустно сказала девушка. — Вот я вчера сюда и пробралась после того, как… а Гар'ран догадался, где я прячусь, и пришел утром. Это он леди Аг'пию сюда завел. Вы не наказывайте его, пожалуйста. Он же еще ребёнок.

По одному выходили в коридор, щурились от яркого света, потягивались, разминая тело, отряхивали пыль с одежды, тихо переговаривались. Последней, закутав голову, чтобы затенить глаза, в мой кардиган, вышла Вол'ли. Увидев прадеда, который неподалёку возился с цветами, девушка повинно опустила голову, не смея подойти к старику, и не увидела молодого дракона, который почти бежал к нам по коридору. Вскинулась только тогда, когда услышала его голос:

— Ты — старая ящерица, и тебе пора давно уже уступить место молодым, — бросал тот бессмысленные обвинения деду. — Старые не должны жить, мешая молодым. Умри!

Он выхватил из-под полы расстёгнутого сюртука сингулятор и направил его на императора. Крича что-то непонятное, прыжком наперерез смертельному лучу хрупкой бабочкой бросилась Вол'ли. На мгновенье она застыла в белом свечении уничтожавшей её энергии и исчезла без следа. В этот же момент на голову убийце обрушилась садовая лопатка старого цветовода.

Мы с Рактием сидели за накрытым к ужину столом, в огромном кабинете, отдыхая от суеты и переживаний. Безопасники, кое-как перевязав голову невменяемого убийцы, ушли. Император, нежно поцеловав меня на прощание в лоб, тоже убыл к себе, за компанию прихватив кота. Есть не хотелось. Перед глазами стояла распластанная в прыжке фигурка Вол'ли, плавящаяся в ослепительном луче страшного оружия.

— Этот молодой дракон сошёл с ума? — нарушила я молчание. — Мне показалось, что вы почитаете императора наравне с богом. Даже ты, сын и наследник, радикально меняешься в его присутствии. Лишний раз заговорить боишься. И вдруг такое выступление.

— Это не страх. Уважение, — поправил меня отец. — А юнец действительно помешался. Безумие наступает от клиса, который недавно занесли в наш мир, но некоторые молодые драконы уже всерьез увлеклись этой дрянью. Ищут новых ощущений, надеются, что это сделает их взрослее, значимее. Юным кажется, что двести пятьдесят оборотов до взросления — слишком долго. Вдыхая дым с жаровни, на которой тлеют кристаллы клиса, уходят в мир странных иллюзий. Чем чаще и больше они им дышат, тем сильнее путают миражи с явью. Уже погибло несколько несмышлёнышей, заблудившись в ложных лабиринтах фантазий. Маги-целители пытаются разработать средство для восстановления мозга после ядовитого дыма, но… Весьма неприятно то, что преступник из охраны. Кажется, именно он помог группе Вол'ли пробраться в здание.

— Что вы делаете с драконами, которых поймали на клисе?

— Отдаем под опеку семьи, но далеко не всегда это помогает. Слушай, — вдруг встрепенулся вар Фламери, — может, твою подругу попросить помочь? Она же занимается биомагией.

— Френки всегда рада новым экспериментам, но спросить надо. Отпустишь меня на Океан?

— Вместе сходим. С удовольствием повидаюсь. Прошлый раз я растерялся, даже не поговорил с ней, — дракон задумчиво улыбнулся. — В детстве у меня была книжка с прекрасной легендой о планете Разумных Деревьев и о том, как они отправили свои семена в Великий Космос, чтобы те могли в далеких галактиках помогать мыслящим формам жизни. А ты без предупреждения ставишь меня перед ожившей легендой и требуешь экспертизы.

И, вспомнив наше приключение, захохотал:

— Но сначала мы её отрезвляли, — едва выговорил он сквозь смех.

Вспоминая, куда и как посылала нас Френки, мы ухохатывались вместе, и постепенно напряжение последних дней отпускало. Жаль было глупеньких детей, которые возомнили о себе невесть что и наделали непоправимых ошибок, но нельзя же вечно жить скорбью. Теперь необходимо помочь другим поклонникам клиса избавиться от зависимости и очистить мир драконов от этой заразы.