И думает: «Не так я поступлю с тобой.

Ты хочешь клеветой подбиться,

Чтобы товарища в немилость привести

И милости один нести,—

На самого ж тебя немилость обратится.

Нет, ошибаешься, когда ты так считал».

И тотчас отдал повеленье,

Чтоб волк, которого другой оклеветал,

За службу получил двойное награжденье

И должность лучше той, какую исправлял;

Другого ж от двора под строгое смотренье

Сослав безо всего, двойную должность дал.

Я б после этого придворным всем сказал,

Как маленьких дворов, так и больших: «Смотрите!

Чтоб с волком не иметь вам участи одной,

Друг на друга не клевещите;

А вы частехонько живете клеветой!»

ПЕС И ЛЬВЫ{*}

Какой-то пес ко львам в их область жить попался,

Который хоть про львов слыхал,

Однако никогда в глаза их не видал,

А менее того их образ жизни знал.

А как ко львам он замешался,

Того я не могу сказать,

Когда мне не солгать.

Довольно, пес ко львам попался

И между львов живет.

Пес видит, что у львов коварна жизнь идет:

Ни дружбы меж собой, ни правды львы не знают,

Друг друга с виду льстят, а внутренно терзают.

Привыкнув жить меж псов одною простотой,

Не зная ни коварств, ни злобы никакой,

Дивится жизни таковой

И рассуждает сам с собой:

«Хоть псы между собой грызутся

И тож, случится, подерутся,

Однако в прочем жизнь у них

Без всех коварств и мыслей злых,

Не как у львов». Пса жизнь такая раздражает,

Жилище львов он покидает.

Пес, прибежав домой, рассказывает псам:

Нет, наказание достаться жить ко львам,

Где каждый час один другого рад убить,

А вся причина та (когда у львов спросить):

Лев всякий хочет львищем быть.

ДВА ЛЬВА СОСЕДИ{*}

Два льва, соседи меж собой,

Пошли друг на́ друга войной,

За что, про что — никто не знает;

Так им хотелось, говорят.

А сверх того, когда лишь только захотят,—

Как у людских царей, случается, бывает, —

Найдут причину не одну,

Чтоб завести войну.

Львы эти только в том от них отменны были,

Когда войну они друг другу объявили,

Что мира вечного трактат,

Который иногда не служит ни недели,

Нарушить нужды не имели,—

Как у людских царей бывает, говорят,—

Затем что не в обыкновеньи

У львов такие сочиненьи.

Итак, один из этих львов

Другого полонил и область и скотов.

Привычка и предубежденье

Свое имеют рассужденье:

Хотя, как слышал я о том,

Житье зверям за этим львом

Противу прежнего ничем не хуже стало

(Не знаю, каково прошедшее бывало),

Однако каждый зверь всё тайным был врагом,

И только на уме держали,

Как это им начать,

Чтоб им опять за старым, быть.

Как в свете всё идет своею чередою, —

Оправясь, старый лев о том стал помышлять

Войною возвратить, что потерял войною.

Лишь только случай изменить

Льву звери новому сыскали,

Другого случая не ждали:

Ягнята, так сказать, волками даже стали.

Какую ж пользу лев тот прежний получил,

Что на другого льва войною он ходил?

Родных своих зверей, воюя, потерял,

А этих для себя не впрок завоевал.

Вот какова война: родное потеряй,

А что завоевал, своим не называй.

НАРОД И ИДОЛЫ{*}

На простяков всегда обманщики бывали

Равно в старинные и в наши времена.

Ухватка только не одна,

Какую обмануть народ употребляли;

А первых на обман жрецов,

Бывало, в старину считали.

От наших нынешних попов

Обманов столько нет: умняе люди стали.

А чтоб обманывать народ,

Жрецов был первый способ тот,

Что разных идолов народу вымышляли:

Везде, где ни был жрец, и идолы бывали.

Народ, о коем я теперь заговорил,

Обманут точно тем же был.

Жрец, сделав идола и принося моленье,

Ему на жертвоприношенье

Давать и приносить народу предписал

Всё то, что, например, и сам бы жрец желал: