О вечереюще светило!

Любезный, но багровый луч!

Что, солнце тихо, так уныло

Ты сходишь в лоно темных туч

И мглистым, потускнелым златом

Наводишь мрак на светлый день,

Печальнейшим твоим закатом

Всем расстилаешь гроба тень?

Вкруг осенеюща природа

Дает унылы мысли мне,

Холодная с кладбищ погода

Разносит хлад по всей стране;

Поля златые опустели,

Вдаль птицы тянутся струей,

Древа пожелкли, покраснели

И предвещают рок все злой.

Так, — жребий всех граждан вселенной

Есть тот, чтоб цвесть и отцветать,

И кровью тигр ненасыщенный

Не может ввек не умирать.

Родимся мы, растем и зреем,

Идем, идем, — куда? — не знав,

Седеем, стареем, дряхлеем

И падаем в ров тли стремглав.

Так, так, кто весть, что дуб корнистый

Еще сей долго простоит?

Перун ли на него огнистый

Падет, иль вихрь его разит?

Путь всей земли он трепетанье

Пренес, не нагибав чела;

Но рока злаго скрежетанье

Придет — и будет он земля.

Ах, так! — и розы молодые,

Лилеи, что пред мной цветут,

Он зноя ли, иль стужи злыя,

Но свянут скоро, опадут;

Румянец, белизна сотрется

И разнесутся их листы;

Приятность, красота минется...

Увы! в сем свете все мечты.

Поверенна моих печалей

И общница моих отрад!

Коль стали младости мы далей

И смерти нам серпы грозят:

То крепче дружбой мы спряжемся

И так скрепим свои сердца,

Что рушься мир, — не ужаснемся,

Дождавшись наших дней конца.

Конец ристалища блистает

Сей жизни пальмою для тех,

Кого смиренье провождает

В блаженну вечность для утех.

Рука мы об руку с тобою,

Христовой веры под щитом,

В блестящих ризах белизною

В невестник Ангелов войдем.

Хранителя меня ты ангела крылами,

О мысль бессмертия! приосеняй,

Да в нем, как в зеркале, души очами

Я будущих блаженств увижу рай;

Подобно путник как сверх вод, сквозь лес, в мрак нощи

Зрит проблеск от луны.

Коль не был горд и подл и лишь из самолюбья

Пронырством не пролез вельмож я в сонм,

Но с малых должностей всегда орудье

Был Бога и царя, их чтя закон:

Се зрю, се зрю себя седящим выше неба

Между князей духов!

Когда грустил, вздыхал и проливал слез реки,

Что нравов простота и веры луч

В вселенной погасал, и человеки

Творились злей зверей средь бранных туч:

Утешенным себя в эдемских вижу кущах

Средь праотцев моих!

Коль сердцем кроток, тих, боголюбив душою,

Не тягостен рабам и добр я был,

Доволен отческих полей землею

И жатвой чуждой дух мой не мутил:

Наследием себя взираю награжденна

Небесного Отца!

Когда не царские желал, искал награды,

И мзды чьей за труды, за подвиг мой;

Но домогался лишь везде единой правды,

Считая жребий всех за жребий свой:

Насыщенным себя я вижу правосудьем

От Истины святой!

Коль милостивым всем был, щедрым, милосердым

И бедным завсегда желал помочь,

Стыдился к страждущим глухим быть, твердым,

Сирот и вдов не гнал от дома прочь:

О диво! в грозный день, в суд страшный, неумытный

Помилованным зрюсь!

Когда был сердцем чист, чужд козней и коварства,

Не ставил никому на лов сетей;

Но, искренней душой презря препятства,

Невинных в вред себе спасал людей:

О восхищение! зрю Бога лучезарна

К себе лицом к лицу!

Не из корысти коль себе хвалы и славы,

Но из желания лишь всем добра

Смиреньем укрощав враждебны нравы,

Судил, мирил, на сильных мощь не зря:

О несказанна честь! — за миротворство

Божьим

Я сыном наречен!

Коль обносимым был и оклеветан лжами

За то, что истину и правду чтил,

Что Божьими блюдом, храним судьбами

И ими весь мой век поддержан был:

Весельем ангельским, небесным наслаждаюсь

В беседе я святых!

О радость! о восторг! толико быть блаженным,

Что удостоиться взирать Творца

И, светом окружась Его священным,

В чертоге опочить всех благ Отца,

Между своих друзей, родных, поднесь что милы

Так сердцу моему!

Тогда-то там, о там! не здешне земно тленье,

Не проходящи сны мирских торжеств,

Но с ликом душ вовек Творцу хваленье

На арфе возглашу в кругу Божеств,

И небо и земля, моря и преисподня

Послушают меня!

Давид, Иоасаф тогда свои псалтиры

Мне с радостью дадут, — да, да в них бряцав,

Во гармоничные созвучны лиры

Сольюся Ангелов, сам Ангел став;

В бессмертном превитать я буду озареньи,

Как ясный Божий луч!

Не оставляй же ввек, не оставляй, любезна

О мысль бессмертия! меня всегда;

Будь страж средь поприща сего мятежна

И не кидай меня ты никогда;

Но тешь меня, покой приятным вображеньем

Ты будущих блаженств.

Хотя болезнь когда, хоть смерть мне приразится,

Не преставай елей свой в грудь мне лить

И по последний вздох в уме твердиться,

Что в гроб иду не умирать, но жить,

Тех вечных благ вкушать, что в небе приготовил

Бог любящим Его.