То, что увидел Адам, вернувшись домой поздно ночью, навсегда отпечаталось в его памяти - Юлия спала с безмятежным выражением на лице, а на стоящем рядом с кроватью стуле посапывал старший брат, держа на коленях раскрытую книгу с картинками. Будить мальчика он не решился, ведь от шума могла проснуться его сестра. Осторожно пройдя в комнату, Адам выключил торшер, и так же тихо вышел.
К приезду Моники дочь уже выздоровела, и чтобы не расстраивать маму, решили ей ничего не рассказывать. Это стало маленькой семейной тайной...
Мирослава повернула голову. Увидев Адама, она виновато улыбнулась.
- Как себя чувствуешь? - спросил мужчина, отмечая болезненную бледность лица девочки.
- Живот болит, но уже не так сильно, как утром, - ответила она негромко.
- Температуры нет? - теперь Адам обращался к Мареку.
- Проверяю каждые двадцать минут, - ответил тот серьёзным тоном, - пока ничего не меняется.
- Это хорошо, - ответил мужчина, с удовлетворением отмечая, что на Марека можно положиться так же, как когда-то он доверил Янеку уход за больной сестрой. - Пойду, займусь чем-нибудь...
Марек кивнул в ответ. Мирослава промолчала, но взгляд её был красноречивее любых слов.
Вернулась Элина спустя четыре часа. Адам не слышал звука въезжающей во двор машины, так как в это самое время возился с дизельным генератором, по какой-то неведомой причине вдруг отказавшимся запускаться с кнопки, находящейся в доме. Провода звонились отлично, кнопка тоже, от штатной генератор заводился как часы.
"Тёмные силы электричества... - подумал Адам, уже в пятый раз проверяя тестером всю цепь, и не находя никаких изъянов. - Так и в высшие силы поверишь. Может, зря я посмеивался над Моникой, когда она меня чуть ли не силком в церковь тащила?"
Когда Марек вбежал в мастерскую и сообщил, что Элли требуется помощь, Адам с радостью бросил тестер на верстак, и устремился вслед за мальчиком, понимая, что всё это время только того и ждал.
Тем временем девушка, засучив рукава летней куртки, начала разгрузку багажника. С двумя забитыми до отказа пакетами она вошла в гостиную. Увидев приближающихся мужчин, она махнула рукой в направлении двери со словами:
- Там ещё пара коробок, их тоже несите сюда!
Когда Адам с Мареком вышли, Элина повела носом и почувствовала запах, показавшийся знакомым. Она буквально на пару секунд прикрыла глаза, и сделала глубокий вдох через нос. С задумчивым выражением на лице девушка посмотрела на дверь, после чего, встряхнув головой, как это делает мокрая собака, вернулась в суровую действительность.
Несмотря на то, что "Фиат" относился к той категории машин, которые Элина называла не иначе как - "косметичка на колёсах", каким-то чудом в него поместилось всё необходимое. Вернувшись и поставив коробки на большой стол посреди гостиной, Марек с Адамом ещё не понимали, что она задумала, но спрашивать не решались. Порывшись в одном из пакетов, девушка достала небольшую картонную упаковку, сунула в карман куртки, после чего спросила:
- Как себя чувствует наша пациентка?
Мареку совсем не понравился легкомысленный тон, которым Элина произнесла эту фразу, что отчётливо отразилось на его лице. Адам пожал плечами:
- Вроде бы, хуже ей не стало, - но заметив недовольство на лице мальчика, он добавил: - Тебе удалось что-то выяснить?
- Конечно! - ответила девушка уже серьёзным тоном. - Пойдёмте наверх, там всё расскажу!
Девочка лежала на кровати, тупо глядя в потолок. Когда дверь открылась, недавняя апатия сменилась живым интересом к происходящему. Увидев входящую в комнату Элину, она спросила:
- Получилось?
Подойдя к кровати, девушка поднесла ладонь ко лбу Мирославы, мысленно сделала какие-то вычисления, после чего произнесла с едва заметной ухмылкой:
- У меня для тебя две новости - хорошая и плохая. С какой начнём?
Девочка пожала плечами, но уже в следующее мгновение на её бледном лице возникла улыбка. Увидев это, Элина продолжила:
- Начнём с хорошей. Ты точно не беременна!
Услышав сдавленный смешок, Марек с осуждением посмотрел на Адама.
- А плохая? - Мирослава смотрела на подругу с надеждой.
"Шутка действительно так себе... - подумала Элина. - Девочка болеет, а тут я со своим больнично-казарменным юмором!"
Нахмурившись, она обернулась, как бы давая понять, что это касается всех, и громко сказала:
- С сегодняшнего дня мы садимся на жёсткую диету! Нездоровую и очень калорийную.
- Поясни, - подал голос Адам.
Ненадолго задумавшись, в какой форме лучше подать результаты своих научных изысканий, и решив, что лучше зайти издалека, девушка спросила:
- Кто-нибудь из вас заметил, что здесь продукты вообще не портятся? Они просто становятся сухими и перестают пахнуть. Даже мясо, которое на жаре должно стухнуть за несколько часов и вонять так, что...
Заметив недоумение на лицах своих спутников, она продолжила:
- Хорошо, говорю на простом польском - в этом мире нет бактерий. Вообще!
- Допустим, - произнёс Адам негромко, - и как это связано с Мирославой?
Вместо того чтобы ответить, Элина обратилась к девочке:
- Подруга, ты чем питалась последние три дня, помнишь?
Пожав плечами, та неуверенно произнесла:
- Как обычно, печенье, молоко, разные фрукты, соки, овощные салаты...
- А мясо, курицу или котлеты?
- Но ведь это нездоровая пища, - робко возразила девочка. - Мне не хочется...
Обернувшись, Элина спросила:
- Вы слышали?
Заметив недоумение на лицах спутников, она покачала головой, и дальше продолжила говорить тоном, присущим учителям в школе:
- У Мирославы острая форма дисбактериоза. Так понятно? И всё потому, что она питается лишь травой. Боль в животе мы победим, но это лишь следствие, а как устранить причину, пока ещё плохо себе представляю. Попробуем разные варианты, остановимся на том, который даст результат. Сейчас пока это...
Элина сунула руку в карман куртки и достала небольшую картонную коробку. Внутри неё оказались прямоугольные пакетики. Надорвав край одного из них, девушка высыпала белый порошок в стакан с водой, размешала ложкой и протянула Мирославе.
- Пей!
Девочка взяла стакан в руку, но прежде чем поднести к губам, поинтересовалась:
- Это что?
- Лекарство! - рассмеялась Элина. - Чтобы живот не болел!
Мирослава сделала виноватое лицо, после чего выпила всё содержимое до последней капли.
- Спасибо... - сказала она, возвращая стакан Элине.
- Не за что!
* * *
Несмотря на то, что Ёжеф наотрез отказался о чём-либо сообщить заранее, Андраш ничуть не сомневался, что дело, ради которого друг вызвал его в столь поздний час, действительно серьёзное. Дождавшись десяти вечера, он накинул на себя куртку, в нагрудном кармане которой лежало портмоне с деньгами и документами, вышел во двор, сел в автомобиль и поехал к своему школьному другу, работающему начальником службы охраны большого транспортно-логистического терминала, расположенного примерно в пятнадцати километрах от Будапешта.
Машина благополучно миновала пригород, густо застроенный одноэтажными частными домами, и теперь двигалась на юго-восток прочь от города. Жилые постройки внезапно сменились зданиями торгово-производственного назначения - оптовые склады стройматериалов, шиномонтажные мастерские и совсем безликие корпуса неизвестного назначения, а затем и они стали попадаться лишь изредка. Выцветшая от солнца трава на обочине, почти остывший от дневного зноя серый асфальт и рекламные щиты по обе стороны дороги, возникающие будто ниоткуда. Солнце уже спустилось за линию горизонта, но не настолько низко, чтобы окружающее пространство сразу погрузилось в сумрак. Минут через десять-пятнадцать наступит настоящая ночь, застрекочут цикады и луна станет основным источником света - таинственным, внушающим покой и сонливость.
Остановив автомобиль на асфальтированной площадке перед глухими железными воротами, Андраш направился к служебному входу, находящемуся слева от поста охраны. Он обратил внимание, что днём это место выглядит иначе. Во-первых, в рабочее время все машины сразу въезжают на территорию терминала, останавливаясь перед простеньким шлагбаумом, да и он обычно поднят. Во-вторых, днём невозможно хоть что-то разглядеть за тонированными стёклами, тогда как сейчас отлично видно двух человек в униформе, развалившихся на диване перед телевизором. Андраш поймал себя на мысли, насколько сильно время суток влияет на восприятие одного и того же места, и такая банальность вызвала на его лице лёгкую усмешку.
