Тритон свернулся калачиком на диване и размеренно посапывал. Он сразу согласился, что лучше подождать до утра. После того, как тётя Наташа, Ленина мама, накормила его и Дэна, Тритон страшно захотел спать. Глаза у него слипались сами по себе, и он даже обрадовался, что их поход переносится на утро, хотя маленькие иголочки совести покалывали его душу.

Дэн не поддавался никаким уговорам.

– Но, они же ждут! – горячо возражал мальчик.

– Ничего, подождут ещё немного. Вот если бы дождя не было, можно было бы пойти и сейчас. Но, кто же знал, что дождь пойдёт? Все уже забыли, что это такое. Мы их просто не найдём, Дэн! Ты, посмотри, какая темень, да ещё дождь, как из ведра! Дорогу всю размыло. В темноте мы будем тащиться туда как раз до рассвета! – продолжал дядя Коля.

– Ну, и что…, – бубнил себе под нос Дэн.

На кухне в уголке сидела тётя Наташа. Она прислонилась к стене и молчала. Дэн с Тритоном, как только добрались до деревни, сразу прибежали к ней и всё ей рассказали. Она обрадовалась сначала, увидев ребят, потом испугалась, узнав, что Лена с ними не пришла, и в конце, прослушав историю их путешествия, заплакала. Мальчики рассказали ей, конечно, не всю историю. Иначе, Лену потом со двора никуда не отпустят. Они и так в этот раз без спроса ушли в город, в надежде обернуться одним днём – но не рассчитали. Тётя Наташа, пока их не было, уже вся изволновалась. Она не знала, что и думать, и куда идти искать детей. Мальчики жили без родителей. Дэн перебрался в дом к Тритону, когда его мама умерла, а Петька жил у двоюродной тётки. Поэтому, они давно никого не спрашивали – куда им можно ходить, а куда – нельзя. А у Лены была мама. Она за ней присматривала, да и за остальными ребятами тоже. Но нельзя сказать, что мальчишки болтались целыми днями, где попало. У Тритона, например, был свой огород, и он за ним ухаживал. Дэн тоже ему помогал, а Петька помогал всем: и своим родственникам, и тёте Наташе и ребятам.

– Они уже промокли там, пока мы тут сидим! – Дэн шмыгнул носом от безысходности.

– Конечно, промокли. Но дождь – теплый, они не простудятся. Им даже лучше, что дождь пошёл.

– Чем же это лучше?

– Освежает.

– Что же вы сами не идёте на улицу освежаться, а в доме сидите?

– Дэн! Я сейчас ремень возьму! – дядя Коля начал выходить из себя. Мало того, что его подняли среди ночи, да ещё эта малявка права качает! Совсем от рук отбились! Никого не слушаются!

– Вон Тритон, то есть Сашка, спит давно, а ты – всех изводишь! Думаешь, я не переживаю за них? – в разговор вступила тётя Наташа. – Как в город без спросу шастать – это, пожалуйста, а как других послушать – вас нет! Иди, спи немедленно! Утром пойдём!

Дэн, повесив голову, поплёлся в свой угол. У тёти Наташи для ребят была устроена лежанка на терраске. Они иногда ночевали у неё.

– Что-то у меня голова так разболелась, – сказала тётя Наташа, с трудом поднимаясь с табуретки, чтобы проводить мальчика спать. – Наверное, из-за погоды. Вон как резко поменялась. Давно так не было.

– Не говори, у меня – тоже, – отозвался дядя Коля.

– И у меня голова болит, – сказал Дэн.

– И у тебя? Вот и ложись скорее! А то собрался ещё идти куда-то!

Дэн лёг. Шум дождя убаюкивал, размеренно стуча по крыше. Дэн закрыл глаза, а когда открыл – за окном светило солнце.

Мальчик вскочил и сразу побежал в комнаты, с ужасом думая, что он проспал, и все ушли без него. Но Тритон так и спал на диване, а в дальней комнате на кровати спала тётя Наташа. Дэн принялся трясти Тритона. Тот, ничего не понимая, сел на диване, с закрытыми глазами.

– Сколько времени? – спросил Тритон, не открывая глаз.

– Десять уже! – крикнул Дэн, пытаясь разбудить тётю Наташу. Она тоже никак не просыпалась.

– Да, что же это такое! – возмущался Дэн. – Вы как будто бы две недели не спали! Вставайте скорее! Они же нас ждут!

Тётя Наташа медленно приходила в себя. Она села на кровати и стала трясти головой, словно пытаясь стряхнуть навалившийся и не отступающий сон.

– Голова, какая тяжёлая, – сказала она, и, остановив взгляд на мальчике, спросила: – А дождь кончился?

– Кончился, кончился! Сейчас Тритон сбегает за дядей Колей и пойдём, да?

– Да.

Но Тритон продолжал сидеть на диване с закрытыми глазами. Дэн подбежал к нему и с разбегу ударил его кулаком в грудь. Не сильно. Но Тритон от неожиданности вскрикнул и сразу открыл глаза.

– Ты что?! Сдурел?!

– А что вы всё никак не проснётесь?! Беги, давай, за дядей Колей, и выходим через пять минут!

Не смотря на то, что вовсю светило солнце, над землей продолжал стоять утренний туман. Воздух был влажный и тёплый. Дорога местами подсохла, но кое-где на пути возникали огромные лужи, которые приходилась обходить. Грязь прилипала к ногам, а ноги – к дороге. Идти было тяжело.

– А ты говорил, ночью пойдём, – дядя Коля вёл свой монолог со спиной Дэна. Мальчик шёл перед ним. – Ночью, ты бы точно утонул в одной из этих луж, а мы бы тебя потом вылавливали сачком. Тритон, у тебя сачок есть?

– Какой сачок?

– Ну, рыбу ловить. Или бабочек.

– Мы бабочек давно уже не ловим, дядя Коля.

– Ишь, бабочек они не ловят! Зато, неприятности на свою шею ловите!

Дэн издали заметил клетчатый плед в стороне от дороги.

– Вон там мы их оставили! – закричал он и заторопился вперёд.

Все прибавили шагу. Плед лежал на траве, но ребят нигде поблизости не было.

– Ничего себе, трава выросла! За одну ночь, – удивился Тритон.

– Да, странно. Мы такой травы даже весной не видели, – поддержала его тётя Наташа.

– Просто, она очень долго ждала. А когда прошёл хороший дождь, сразу и выросла, – добавил Дэн. – А где они?

– Лена!! Петя!! – крикнул дядя Коля.

Тётя Наташа села на плед и заплакала.

– Куда они могли деться? Если бы они пошли в посёлок, мы бы встретились…

– Может, всё-таки разминулись? – неуверенно предположил Тритон.

– Может…

– Смотрите! – взволнованно крикнул Дэн откуда-то из травы. Он нагнулся и поднял с земли своего зайца. Дэн осмотрел его со всех сторон. Заяц был мокрый и грязный. Он прижал игрушку к груди и, подняв голову, глотая слезы, с трудом проговорил:

– Они не могли его оставить здесь, просто так… Они не могли его бросить… Значит, с ними что-то случилось…

25. Первая попытка

– Как здесь темно! Где мы? – раздался голос Тима совсем рядом с Никой. Она повернула голову, но не увидела его. Если бы не рука Тима, которую она крепко сжимала, то она бы не поверила, что он рядом.

– Мы – недалеко от Васильевки, – ответила Вера. – Сейчас ночь и идёт дождь.

– Вот это, как ни странно, мы заметили, – отметил Тим.

– А зонтиков у нас, случайно, нет? – поинтересовалась Ника.

– У нас есть палатка. Тим, раскладывай – самое время.

– Я ничего не вижу в темноте, – сказал Тим, но всё-таки чем-то зашуршал.

– Ах, да. Я совсем забыла, что вы не видите в темноте.

– А вы что – видите?

– Немного. Но не так хорошо, как хотелось бы.

– Ничего себе! Мне бы тоже этого хотелось бы, но сейчас было бы достаточно и фонарика, – Тим продолжал возиться с рюкзаком.

– Пожалуйста, – сказала Вера и чем-то щёлкнула.

Кружок света, ослепительно яркий, прорезал тяжёлую темноту ночи. Ребята зажмурились.

– А вы хорошо подготовились! – улыбнулся Тим, и, осмотревшись, спросил: – А где лифт?

– Там, где должен быть, – ответила Вера.

– А где он должен быть?

– Палатку раскладывай, а то мы совсем промокнем, – вмешалась Ника.

– Да, сейчас… А как она раскладывается?

– Нужно просто расстегнуть молнию и бросить рюкзак на землю подальше от себя, – ответила Вера.

Тим так и сделал. Палатка со свистом мгновенно разложилась. Она была большая, полукруглая, какого-то болотного цвета, впрочем, в свете фонарика что-то точнее сказать было затруднительно. Вера с лёгкостью подвинула её немного в сторону, определяя место поровнее, расстегнула входную молнию и забралась вовнутрь.