Вдруг стало светлей – из пещерки, видимо на голос сражения, высунулось несколько косматых голов с факелами наперевес. Они выкрикивали что-то в дождливую ночь, но покинуть свод пещеры не решались.

Зверь несколько раз оглянулся на вышедших с огнем людей, прорычал что-то и скрылся в ночи. Едва опасность сгинула, Крайтер со стоном выдохнул и тяжело опустился на колено, не выпуская древко запала. Тиеф только сейчас заметил, что крепчайший кремень наконечника разлетелся на части при первом же серьезном ударе, и что Крайтер от второго зверя отбивался палкой.

– Скорее, на помощь! – решился выкрикнуть Тиеф, привлекая внимание пещерных людей. – Мой друг ранен!

В неровном свете шипящих факелов, Тиеф разглядел рану на боку товарища и похолодел. Рана была серьезная. Видимо, когда копьезуб оседлал Крайтера, то, в один из рывков, пропорол ему живот острыми когтями. И не раз – левый бок был просто изодран в клочья.

– Мы слышали вас, – наконец изрек один из космачей. – Это копьезуб?

– Да… Он караулил вашу пещеру, но тут появились мы и…

Люди, а их было трое, переглянулись.

– Занесем его, – распорядился первый. Скорее всего, он был вожаком группы. – Ракхар, разведи у выхода огонь. Побольше, не жалей дров. Деррех, набери воды.

– Но, отец, копьезуб ведь…

– Делай, что сказано! – отрезал вожак. – Может быть, он нам всем жизни спас.

Вместе с Тиефом они перенесли на руках Крайтера под свод пещеры и уложили его на сухую и теплую шкуру. Община оказалась немногочисленной. Помимо встретивших их мужчин насчиталось еще три женщины: одна с грудным ребенком на руках, другая сама почти ребенок, а третья убеленная сединами старуха. Именно она первой бросилась к распростертому на земле и страшно побледневшему Крайтеру.

– Какая рана, – сокрушительно качала головой старуха. – Надо остановить кровь. Ранкрай, воды бы.

– Деррех сейчас принесет.

Тиеф склонился над Крайтером. Было видно, как щеки и скулы на его лице мелко дрожали от сносимой боли. От обильной кровопотери не только лицо его, но и все тело обрело бледно-желтый, костистый цвет. Поверженный то и дело тянулся к левому боку, но отдергивал руки, сжимал в кулаки бурую шерсть подстилки, скрипел зубами и молчал.

Подоспел Деррех. Он опустил на землю вместительный бурдюк с водой и сразу же бросился помогать Ракхару с костром. Огонь разгорался большой. Даже Тиефу, продрогшему до последней кости, становилось жарко.

– Тиеф... – прошипел Крайтер и вдруг схватил его за руку. Острые, казалось, отдельно живущие глаза, вцепились в Тиефа. – Найди ее. Скажи, что...

Он не договорил, выгнувшись дугой боли – старуха, невесть когда успевшая согреть воды, поливала ему рану из плоской глиняной миски. Едкий пар ударил Тиефу в ноздри, он отшатнулся, но тут же был призван знахаркой попридержать руки своему другу.

– Крепче. Крепче держите, – бормотала она, обращаясь так же и к Ранкраю, ухватившего Крайтера за ноги. – Было больно, а станет еще больней. На вот, закуси.

Она сунула Крайтеру в зубы щепку, провела костлявой рукой по груди несчастного, приподняла миску с варевом над головой, несколько раз что-то шепнула и выплеснула остатки ему в рану. Глухой стон напряг распростертое тело, да так, что Тиеф с трудом удержал его. Крайтер часто-часто задышал, крупные капли пота выступили на лбу и висках. Он рычал, грыз всученную ему деревяшку, как давешний зверь, и страшно бился, казалось, вконец обезумев от боли.

– Тихеро, принеси горячей воды! – выкрикнула старуха девушке и та стремглав бросилась выполнять поручение.

Крайтер медленно утихал. Тиеф чувствовал, как он слабеет, отдав последние силы на болевые корчи. Временами он терял сознание: тело полностью обмякало, а горячечные, воспаленные глаза закатывались за веки. Наконец, он расслабился окончательно, но больше не проседая в забытье. Его глаза бегали от одного к другому, быстро, нервно… Казалось он искал кого-то взглядом, но никак не мог найти.

Подоспела Тихеро с мисочкой поменьше, с чистой вскипяченной водой. Старуха поставила ее на землю напротив себя и несколько раз быстро окунула руки в кипяток. Затем она сложила ладони перед грудью, пробормотала что-то невнятное и потянулась к ране Крайтера. Странно, но тот на прикосновения знахарки не реагировал. Несколько раз Тиеф бросал взгляд на ее манипуляции, но неизменно отводил его прочь с едва сдерживаемым приступом тошноты. Кисти рук старухи полностью утопли в брюшной полости поверженного. Было видно, как ее узловатые пальцы бугрили уцелевшую кожу на его животе. Наконец старуха закончила манипуляции, вынула окровавленные руки и снова окунула их в миску с горячей водой.

– Кишки целые, – проговорила она. – Но он потерял много крови. Очень. Не знаю, выживет ли…

Она встала, прошлась к волокуше, мостившейся у дальнего края пещеры, и скоро вернулась с тремя кожаными мешочками.

– Еще воды, – распорядилась знахарка и, не дожидаясь исполнения, выплеснула окровавленную воду из миски, насыпав туда же содержимое принесенных мешочков.

Свежим кипятком она залила зеленовато-бурую труху и обстоятельно замесила ее в густую кашицу, немного дала остыть, а после облепила растерзанный бок Крайтера так, что не осталось и кусочка непокрытой плоти. В чистую миску знахарка набрала холодной воды, отправила в рот какой-то листик, переживала его и выплюнула в воду.

– Выпей, – она поднесла миску к губам поверженного. ­– Все выпей.

Тиеф приподнял ему голову и помог осилить поднесенное питье. Мало-помалу дыхание Крайтера успокаивалось, взгляд мутнел, а веки смыкались надольше. Наконец он закрыл глаза окончательно, погрузившись в глубокий сон.

– Отойдем, – на плече Тиефу легла тяжелая ладонь вожака. – Тихеро останется с ним, а мы поговорим.

Охваченные заботами о Крайтере, члены общины позабыли снять мясо с огня и тушка кролика изрядно подгорела. Присаживаясь к костру, Тиеф прочел досаду на лице Ранкрая. Вожак долго счищал с мяса уголь, дул на него, жевал губами и снова чистил. Очевидно, этот кролик был единственным, чем располагала община на вечер.

От предложенного куска Тиеф отказываться не стал. Он бы с готовностью отдал его любому из общины, но разделил трапезу с поклоном, опасаясь, что отказ сочтут за неуважение.

– Расскажи кто вы, откуда и куда идете, – осанисто поинтересовался Ранкрай, убедившись, что все при еде и двигают челюстями. – Что случилось у входа в наше укрытие?

Не вдаваясь в излишние подробности, Тиеф рассказал все, несколько приостановившись на схватке с копьезубами. Ранкрай слушал молча, внимательно и, как только Тиеф закончил, спросил:

– Он велел тебе найти ее. О ком речь?

– Женщину. Разиель, – немного смутившись, пробормотал Тиеф. – Мы полагаем, что она в Тетретье.

– Тетретье, значит? – хмыкнул Ранкрай и скрестил на груди руки. – Ты знаешь, что это за место?

– Немного. Только по слухам от других. Они мало рассказывали, а если и делились чем-то, то неохотно и со страхом. Никто не знает точно, где это место находится.

От взгляда Тиефа не ускользнуло, что все, включая вожака, после сказанных им слов, посмотрели на старуху. Та медленно поднялась с места. Взгляд ее черных глаз был устремлен вдаль, к былям давно минувшего.

– Я была там, – наконец произнесла она и посмотрела на Тиефа. – Место странное.  Шальное. Те, кто туда уходят, возвращаются очень редко.

– Расскажите где это! – Тиеф не заметил, как вскочил на ноги. Сердце его бешено колотилось. – Я… Я пойду! Прямо сейчас!

– Успокойся и сядь, – повелительно осадила его матушка. – Выйдешь с рассветом. Путь недолгий, к вечеру доберешься.

– Проклятье! – вдруг вырвалось у Тиефа. Он закрыл лицо руками и был готов рвать на себе волосы. – Мы ведь уже были близки, так близки! И вот… Копьезубы.

– Предписанное судьбой отворотить нельзя, – пожал плечами Ранкрай. – Все мы когда-то кончим.

Горькая усмешка вырвалась у Тиефа ответом. Он уже было раскрыл рот, с тем, чтобы разразиться изобличающей тирадой, но прикусил язык, пораженный внезапным осмыслением. Что станется, если бессмертный Крайтер, Крайтер могущий возводить и стирать действительности, если он вдруг умрет? Поразительнее всего в мысли, впрочем, было то, насколько тот тверд в убеждении не вмешиваться в жизнь Земли. Он готов попрать свое чудесное и умереть. Умереть как обычный смертный, раненый диким зверем.