Annotation

Действие книги развивает события, произошедшие в «Сердце Вербарии», перенося главных героев на первобытную Землю, где их ждет новое, куда более грандиозное противостояние...

Закат Ра

Tat 1

Tat 2

Tat 3

Tat 4

Tat 5

Tat 6

Tat 7

Tat 8

Tat 9

Tat 10

Tat 11

Tat 12

Tat 13

Tat 14

Tat 15 (mittlerer Deal)

Tat 16

Tat 17

Tat 18

Tat 19

Tat 20

Tat 21

Tat 22

Tat 23

Tat 24

Tat 25

Tat 26

Tat 27

Tat 28

Tat zuletzt

Закат Ра

Tat 1

Выщербленный скалами горизонт затянула лиловая пелена. Она красиво переливалась в лучах закатного солнца, красиво и… Обманчиво. Всякий раз, когда Тиеф поднимал голову и видел цвет неба, то невольно ежился.

Уже завтра лиловый закат приведет великую бурю.

Он перевел взгляд с тревожного неба на обитель Мудреца… Пирамида, как и всегда, показалась ему непрошенным гостем, ждущим чего-то у горного порога. По дороге к обители он и сам чувствовал неловкость, будто шел в гости без спросу. Шел и укорял себя, что идет дарить каплю в то время как ее можно оставить себе. Ведь все равно этот подарок уже никому не нужен…

Весь сегодняшний день он провел с Модаберти – с пыльным другом из соседней норы. Сегодня воздух был чист и каждый из них хорошо подрастил свой брюшной кристалл и собрал по большой капле. Но едва солнце коснулось гребня гор, как Модаберти засобирался в низину. Оказалось, что он договорился встретиться с кем-то у Шара.

За многие-многие годы ветер пустошей выхолощил ступени пирамиды. Крутые и узкие они всегда были испытанием для Тиефа – для его измученного неповоротливого тела. Пирамиды для Мудрецов возвели могучие архисторики. Предки… Их сила заключалась не столько в физическом превосходстве, сколько в мысленной чистоте. В далекой-далекой древности Ра считали истинным благом акт передачи капли, а не саму каплю. Но, казалось, об этом теперь помнил только один Тиеф.

Из распахнутых каменных врат тянуло густым теплом. Он невольно закрыл глаза, прислушался. У входа в обитель он всегда чувствовал чье-то незримое присутствие, но сегодня было пусто. Странно. Может, всегда так и было, а присутствие ему только чудилось?..

Тиеф шел коридором, стены которого испещряли узоры подвигов, древнее самих Мудрецов. Перед взглядом расстилались сражения предков с кольчатыми тварями, их полеты на крыльях песчаных бурь и строительство пирамид по всей земле… Картины былого могущества призваны были внушать гордость, но внушали лишь стыд. По крайней мере Тиефу стыдно было от того, в какую немощь обратились Ра. Вся их теперешняя жизнь уходила на поиски хорошего солнца. Они думали только о ясном воздухе, воде, о том, насколько за день подрос брюшной кристалл и хватит ли его на долгую летнюю бурю. Но больше всего было стыдно за каплю. За то, как теперь ее не принято отдавать Мудрецу.

Сердцевина пирамиды переливалась багрянцем. Каждый участок обозримой поверхности покрывала витиеватая мозаика, не различимая вблизи, но оживающая на расстоянии. Обитель Мудреца точно шевелилась утробой гигантского зверя.

В центре залы рдел бассейн. Это и был Мудрец.

«Тот, кто вечен».

Тиеф подошел к широкому краю бассейна, облокотился и нечаянно скрипнул когтем о его каменную поверхность. Неприятный звук вспугнул тишину и устремился к вершине обители. Тиеф задрал голову, насколько позволила толстая шея, и проследил за метанием эхо. Когда тишина вернулась, он скрипнул еще раз – специально. Потом еще. Захотелось раздражить Мудреца, обратить на себя хоть какое-то внимание! Ведь он здесь. Пришел. В тишину и досадное одиночество.

Он склонился над Мудрецом, почти коснувшись дышалом его прозрачного лика. Взгляду открылось дно, где во множестве покоились останки Ра. Меж современников утвердилось поверье, будто те, кто потонут в Мудреце, наверняка увековечат себя. Но, глядя на окаменевшее месиво верилось, что кости свои все же лучше оставить в пустоши. А это место оно… Для чего-то другого.

Тиеф закрыл глаза и приготовился выдавить каплю. Сейчас же его тело – его неповоротливое, волокнистое тело – сконцентрировалось в одной маленькой блестящей крупинке. Весь его сегодняшний день, мгновенье за мгновеньем стекся к острию капели, налился, потяжелел и сорвался в тело Мудреца.

Он ждал привычно одинокого «кап», но не слышал. Приятная легкая истома, что всякий раз наполняла его тело, не обрывалась, а уносила все дальше и выше. Тиеф затаил вдох. Вот сейчас, сейчас он вновь ощутит тяжесть мира, сейчас свобода оборвется, и его придавит усталостью.

Не дождавшись, он открыл глаза и увидел свод пирамиды, отдаляющийся от него в алом мареве, увидел свое отражение и понял, что упал в Мудреца. Наконец-то. Его скитания по зыбучим пустошам окончены. Песчаные бури, бесконечная погоня за солнцем… Все теперь осталось там, наверху и оно больше не для него.

Свод пирамиды совсем растворились в красном тумане. Тиефа закрыл глаза и всецело отдался упокоению. Ему стало все равно. И это было приятное безразличие.

* * *

Яркий свет был повсюду. Он стоял в нем. Стоял и чувствовал на себе бездну оценивающих, тяжелых взглядов, прячущихся за гранью видимости.

– Тиеф, – имя прокатилось разноголосым эхо и вернулось к голосу, пустившему волну. – Тиеф. Зачем ты пришел к нам?

– Я пришел к Мудрецу, – ответил тот, будучи полностью уверенным, что его слышит все множество. – Долг Ра ходить к нему.

Собрание загомонило. Можно было почувствовать, как волны голосов поднимались и опадали, перекатывались из одной дали в другую… Незаметно какофония уплотнилась, заизвивалась, точно червяк, что-то взблеснуло еще ярче и из света вышел Ра. Старый, высокий, покрытый каменеющей корой, и с пронзительными багровыми глазами. Светоулавители на его морде, спине и хвосте свисали рваными патлами, тяжелые ступни растрескались, а ветки рук заскорузли… На вид этот Ра был совершенно дряхлым и тем жутче казался его цепкий, проникающий в самую сердцевину взгляд.

– Дорогу в мою обитель помнишь только ты, Тиеф, – голос старца быт тверд и внятен. – Только в тебе сохранилась воля предков. Так внемли же их голосу! Внемли аккуратно. Наша планета умирает, Тиеф. Ты видел сегодняшний закат?

– Да.

– Его видел только ты один. Это разбилась Утренняя Капля – звезда, что восходила с рассветом.

Утренняя Капля… Маленькая голубая звездочка, что поднималась над горизонтом раньше солнца, а потом неизбежно тухла в его рассвете. Тиеф любовался ей каждое утро, но сегодня ее и вправду не было.

– Ее смерть поднимет бурю невиданной силы и долготы. Никто не переживет ее.

Мудрец замолчал, а Тиеф не находил что ответить. Он чувствовал себя посторонним, так, будто слова старца не касались ни его, ни его мира. Но… Они ведь его и не касались. Что он мог?

– Я простой Ра, – наконец растерянно выдохнул Тиеф. – Что я могу?

– У тебя хватит духу вобрать мудрость предков, снести их власть и могущество. Ты станешь спасением для своего народа.

– Но… Я не справлюсь! Почему вы сами не сделаете это?

– Наша сущность хранить силу, а не использовать ее. Но сила может быть передана одному из Ра. И ты, Тиеф, подходишь для этого лучше всех. Ты один сберег волю предков.

Сердце Тиефа мучительно сжалось, а воздух, гонимый торопливой волной, сгустился и отяжелел. В глазах потемнело, ноги подкосились и он упал, точно провалился в белую зыбь.

– Буря уже родилась и очень скоро накроет всю землю. Пока она не пришла, приведи в пирамиду столько Ра, сколько сможешь. Только от тебя зависит, погибнут Ра или останутся жить.

В холодном всепроникающем свете Тиеф явственно ощутил чужое присутствие, будто у входа в пирамиду, где его встречал невидимка. И вот теперь невидимка здесь. Стоит и наблюдает за Тиефом. Наблюдает за тем, как пустота поглощает его.