От далекого крика ночной птицы Тиеф вздрогнул. Он забылся и теперь, очнувшись, прерывисто выдохнул и огляделся. Вокруг все, как и прежде, дышало спокойствием.

Тиеф опустился на хвост и усилил выдох. Его лихорадило. Образ всемогущих вербарианцев ужасал. Даже горсть таких как лучезарный Сейвен могла… Но что? Пугала именно бесцельность этой силы. Мириады бесцельных могуществ, не ведающих к чему применить свою силу. Влекомые лишь внутренними порывами, малоопытные в сравнении с вечностью. Что они могут привнести в мир кроме разрушения? Порядок, каким бы плохим он не был, порядок расставляет все по местам. Так было с Ра. Образ их существования, такой исковерканный и дикий – устоялся и стал нормой. Превратился в пещерку Шара из которой не хотелось уходить.

– А как бы мы распорядись вселенским могуществом?

Мудрец приоткрыл Тиефу щелочку в двери истинной силы. Но и этого просвета оказалось достаточно, чтобы ослепить его, ввергнуть в тоску по былому, не дав взамен никаких стремлений.

– Но ведь наш разум... Свободен. Не нужно чужого. Ведь есть свое, – внутри у Тиефа что-то шевельнулось. Страх уступал место другому чувству. Медленно и неровно, в нем просыпался восторг от того, что он, кажется, понял слова Енисея. – Разум свободен. А это значит что мы… Сами решаем как быть. Сами.

*  *  *

Ранним утром Тиеф вернулся к Крайтеру с тем, чтобы возобновить расспросы. Тот выслушивал, даже с готовностью начинал отвечать, но через какое-то время сбивался, отводил взгляд и умолкал. Когда Тиеф решался окликнуть его, то вздрагивал, точно ото сна, виновато улыбался и спрашивал:

– Так, бишь, о чем это я?..

А Тиефу уже неловко было возвращаться к прерванной теме и он осторожно брался за другую, только с равным неуспехом. Было видно, как Крайтер пытается сосредоточится, но какая-то навязчивая мысль постоянно одерживала верх, он отвлекался на нее и умолкал. Тиеф догадывался, что его не отпускали думы о Сейвене и Разиель. Значимость их отношений стала очевидна еще вчера, но, видимо, он не подозревал об их истинной глубине.

Они сидели на одной из лавочек купола и наблюдали, как медленно восходит солнце. После очередного вопроса Крайтер опять замолчал и осунулся. С окаменевшим лицом он смотрел на поднимающееся светило, точно взглядом вытаскивал его из-за горизонта. Или наоборот, противостоял восходу? Тиеф поморщил дышало. В чем польза от того, что он узнает, как шла история народа Вербарии? Чем они занимались до катастрофы и кем были их вожди? Тиеф искоса посмотрел на молчавшего товарища. Есть вещи куда более значимые, запрещенные ему вчерашнему.

– Крайтер, позволь новый вопрос задать мне.

– Угу, – не отрываясь от солнца, промычал тот.

– Сейвен и Разиель твои сеянцы?

Крайтер оставил солнце в покое и с удивлением посмотрел на Тиефа.

– Сеянцы?

– Да. Они твои потомки? Поэтому ты тоскуешь по ним?

– Они кто?.. – Крайтер долго, не дыша, смотрел на Тиефа, затем покачал головой и отвел взгляд. – Нет, они не мои. Дети. Сейвен мой… Хороший друг, так скажем. А Разиель… Эх, а Разиель, она… Она…

Губы его сжались. Было видно, как он пытается унять дрожь, предающую голос. Он сглотнул, схватил пальцами переносицу и крепко сдавил ее. Изо рта у него вырвался сдавленный выдох.

– Понимаешь, я не знаю, – глухо проскрежетал он. ­– Я хочу верить, что Сейвен ошибся и что я попрощался с ней вчера. Ну а если он прав? Ты ведь видел его. Ты чувствовал его, как и я. Разве он может ошибаться? А если он прав, то Разиель где-то там.

Он постучал каблуком по земле.

– А если она там, то я должен туда спуститься.

Ответ несколько обескуражил Тиефа. Единственное, что удалось понять, так это глубину печали инопланетного товарища. Кто такая Разиель и как связана с ним – яснее не стало, а то, что Сейвен приходился ему близким другом ­Тиеф понимал и раньше.

– Разиель. Я не понимаю…

– Да. Ты ведь не знаешь. Никто пока не знает. Дело в том, что та Разиель, которую ты видел, только лишь отражение ее настоящей. А настоящая она здесь. Там!

И он с ожесточением топнул по земле.

– Я все еще не понимаю, Крайтер. Кто она для тебя? Вы связаны так крепко…

– Ты издеваешься? – глаза Крайтера вспыхнули, но тут же и погасли. – Постой. Извини. Понимаешь, это одна из черт нашей расы. Мы делимся на мужчин и женщин. Мы так устроены. Это наш способ оставлять потомство. У вас ведь не так?

– Нет. Мы прорастаем из сеянцев, оброненных живыми.

– Ну вот, а у нас так. И бывает так, что иногда две разные персоны сближаются настолько, что становятся неотделимы друг от друга. Не в буквальном смысле, конечно, а в плане ментального единения. Это называется любовью. Но, любовь это только слово. Словами описать это нельзя. Когда эти два человека вместе, они счастливы. Когда разлучены они… Они страдают. И разлука не самое худшее, что может случиться с нами. Хуже когда… Когда…

Он замолчал и снова сжал переносицу. Губы Крайтера вытянулись в белую напряженную линию. Тиеф затаил выдох, ожидая продолжения.

– Беспомощность, вот что хуже, – наконец выдавил из себя Крайтер. – Неизвестность и беспомощность.

– Но ведь ты избранный! Как ты можешь называть себя беспомощным? Ты перенес свой народ через космическую пустошь, одолел нас и еще смеешь так называться? Мне неизвестно что значит любовь. Но… Но я знаю что значит друг. Ты мой друг, Крайтер. Я помогу тебе. Правда, я не знаю чем…

– Я сам еще не знаю, – с глубоким выдохом ответил он и сильно растер лицо. – Спасибо, друг. Может помощь твоя и не понадобится, но только за одну готовность помочь, спасибо. Мне нужно спуститься в…  В… Во всеобщего Мудреца планеты.

– Я помню ваши слова, Крайтер. Вы называете его генизой.

– Да, гениза. Я должен спуститься в нее. Но я и не могу оставить вербарианцев без защиты. Я мог бы, конечно, это сделать, будь я уверен, что вернусь оттуда. Один день здесь, это целая вечность там… Но что, если я не вернусь? Что если меня поглотит эта махина?

– Или тебе помешает наш Мудрец. Предатель силен и мы, избранные народа Ра, в ответе за него. Так что… Мы спустимся туда, понадоблюсь я или нет. Вместе или порознь, но я должен хотя бы попытаться остановить его. И все же мне хотелось бы сделать это вместе.

– Эх, дружище! – Крайтер широким жестом приобнял Тиефа за плече. – Знал бы ты, что сейчас значат для меня твои слова! Есть одна идейка как нам нырнуть в генизу, да так, чтобы и вербарианцы без присмотра не остались. Но без помощи твоих избранных друзей нам в этом деле не обойтись. Как ты думаешь, они согласятся присмотреть за моим племенем?

– Надо спросить. Смогут ли они. А для этого нужно вернуться в пустыню.

– Этим я сейчас и займусь, – Крайтер рывком поднялся. Выглядел он куда целеустремленней прежнего. – Надеюсь, дожидаться никого не придется?

Тиеф огляделся. Несмотря на возвысившееся солнце, людей по-прежнему видно не было.

– Все, наверное, спят.

– Да, набираются сил, после кошмарных грез. Тем лучше. Хе-хе, будет им сюрприз!

* * *

О предстоящем заокеаническом перелете жителей купола известили с вечера. Но ни точного времени, ни места назначения управители Вербарии сообщить не сообщили, поскольку сами ничего не знали.

Едва Крайтер ушел, как купол медленно и бесшумно, точно страшась потревожить почивающих обитателей, поплыл вверх. Взлет продолжался до тех пор, пока земное небо не сменилась космической темнотой. Тогда легкая вертикальная перегрузка сменилась на фронтальную, оповещая об изменении курса.

Купол просыпался. Люди выбирались из своих скорлупок и, на мгновенье замерев от вида разверзшейся вселенной, спешили к краю, где открывался чудесный вид на планету, кажущуюся с высоты целостной и живой.

Тиеф тоже стоял у края и наблюдал, как Земля лениво поворачивалась к ним экватором.

– Живой организм…

Он представил, как невидимые глазу создания населяют его самого, как они, чуточные, придают своей возне глубокий смысл и забывают Тиефа. Они делят выдуманные ценности, раздирают его на части и мерятся кусками. Когда-то живой и зеленый Тиеф умерщвлен, а его мучители пируют в тени надвигающейся бури.