– Вы такие же, как Енисей. Ваша природа искусственна и оттого не блестит. Вы – органические психоботы собранные Атодомель для высева жизни. Как люди создали Енисея для надзора за спящими. Не без участия Первого, я уверен. Вы так же бессмертны, мудры и никогда ничего не забываете. Так, что вы знаете о нем? Что вы знаете о Первом?

Старший не отвечал. Сейвен заметил, как уголки его бескровных губ опустились.

– Он Первый, ибо часть того клана жизни, что появился прежде остальных, – неожиданно заговорил Младший, а два других синхронно повернули к нему головы. – Первые шагнули из небытия, когда космос был еще плотен и мал. Когда еще не было ничего сущего. Вы их далекие потомки, рожденные в жидком растворе космоса. Рожденные в тех или иных условиях вы обретаете набор свойств, запечатленных ментальностью. Индивидуальный разум ничего не значит, он мал и слишком субъективен. Значение имеет его совокупность. Гениза. Первые полагают, что в их сочетании они найдут свое перерождение. Поэтому мы сеем жизнь. Поэтому они пожинают ее.

– Ты, репликант Сейвен, – продолжил Средний. – Аномалия, ментальность, лишенная всякого цвета. Ты парадокс жизни, не вписывающийся в ее систему. Энтропия разума. Разрушительная угроза для всего сущего.

– Только я еще ничего не разрушил, – сурово парировал Сейвен. – В отличие от вашего благодетеля, тиранившего Вербарию и сжегшего ее дотла!

– Иначе не бывает, – невозмутимо ответил Старший. – Жизнь это только процесс. Восхождение к вершине, но не она сама.

– Вы... Хотите сказать, – хриплым, глухим голосом вступил Олаф. – Хотите сказать, что миллионы жизней, погибших на Вербарии, ничего не значат? Что они просто сор?

– Тело, это только чувственный кокон. Вы, люди, должны понять.

– Но ведь с телами погибли и ментальности! – в гневе выкрикнул Олаф. – Им ведь некуда было деться!

– Несколько миллионов, это капля из того, что заключено в генизе, – древний улыбнулся и в упор посмотрел на Сейвена. – Тем более ваш вид явно перезрел.

– Ну, знаете ли! – возмутилась Лейла. – Мы вам не капуста какая-то! И... И хватит! Теперь у нас есть Сейвен, так что мы будем жить сами по себе!

– Вы вправе бросить вызов, ­– учтиво склонились в поклоне Древние. – И вправе понести поражение.

– Это уж наша забота, – сурово подытожил Дейт. – Зак, Морогот, не сочтите за труд, препроводите троицу в место заключения. Дорогу знаете?

– Да, – кивнул Зак. ­– Я знаю. На минус первом есть бетонный короб.

– Годится.

Заключенные и конвоиры вышли.

– Каковы, а? – негодующе всплеснула руками Лейла. – А мы-то к ним, да со всем почтением! А оказывается… Оказывается они все время наблюдали за нами и докладывали ему!?

– Похоже на то, – кивнул Сейвен.

– Светлый… – услышал он голос иноземца. – М-м-м. Сейвен. Кем были эти зеленокожие создания?

Сейвен объяснил.

– Кажется, мне знакомы такие же, только наши, – нерешительно продолжил Тиеф. – Правда они были могущественны. Я осмелюсь предложить запереть их очень тщательно. Если они доберутся до Мудреца, до… Креатуры вашего избранного, все может закончится бедой.

– Крайтер, креатура в безопасности? – настороженно поинтересовался Сейвен и добавил в ответ на мину недопонимания. – Тут пришелец говорит, что древние могут умыкнуть ее.

– А-а-а, – протянул тот в ответ. – Как эти те, которые его… Нет, не получится. Пока у меня в руках эта штучка, – он достал из кармана металлический диск. – Я полноправный властелин ментальностей. Скажи ему, что бояться нечего.

Сейвен перевел слова Крайтера.

– Это хорошо. Тогда я… Я хотел бы рассказать историю своего народа, – Тиеф потупился. – Она связана с вашим народом. А еще рассказать о том, что мы принесли сюда сами того не ведая. Я слушал рассказ лазурной Разиель. И, кажется, мне кое-что стало понятно. Понятно, что случилось с мудрым Олафом.

– На этот счет у меня есть свои догадки, – Сейвен пожал плечами. – Мне интереснее послушать про ваших древних. Рассказывай, а я буду повторять для остальных.

Tat 15 (mittlerer Deal)

Лязгнула дверь, щелкнул массивный замок, и древних поглотила тьма невольницы.

– Счастливо оставаться, – холодно попрощался Зак и они с Морготом зашагали к лифту. – Фу-ты, ну и штиль же здесь. Жутко, как в могиле.

– Да, навевает неприятные воспоминания о вчерашнем… Сне, – согласился Моргот. – Может свет оставить включенным?

– Обойдутся! Давай, идем скорей.

Смолкли звуки поднимающегося лифта, и коридор минус первого погрузился в тишину.

– Есть разговор, – Сейвен прислонился спиной к стене каземата. «А ведь еще совсем недавно тут Олафа держали…» – Только открыто, идет?

Строенный смех стал ему ответом. Древние повернулись синхронно, являя надменные, застывшие на бескровных губах ухмылки.

– Сейвен, мой самый удачный репликант, – эхом произнесли они. – Признаюсь, я проглядел твой реальный потенциал.

– Не много ли ошибок для Первого? Вспомни Кетсуи-Мо и ее Вечность. Вспомни Айро. Кстати, как она?

– Приди и посмотри. Для тебя это не составит труда.

– Думаешь? Я ведь просто сломавшийся репликант.

– Нет, не просто.

– Чем так ценны вербарианцы? Эта ценность во мне проявилась, ведь так?

– А почему я должен рассказывать тебе?.. Впрочем, информация для любопытства. Взамен ты поделишься со мной такой же. Идет? – Сейвен кивнул. – Ваши отдельные ментальности несоизмеримо сложнее некоторых гениз. Твоя теперешняя форма это подтверждает. Однако потенциал чрезвычайно компактно свернут и его высвобождение известно одному тебе. Я знаю только свою часть, а этого недостаточно для повторения опыта. Вербарианцы могли бы существенно приблизить возвращение.

– Возвращение к чему?

– К целостности. Наша цель помочь космосу вспомнить себя. Собрать его разум. Но ты, Сейвен, не его часть. Ты чужой голос в его голове. Если вас таких станет много – космос сойдет с ума, – троица неприятно рассмеялась. – Я ответил на твой вопрос. Теперь ответь на мой. Кто такая Айро?

– Маленькая девочка, – не раздумывая, ответил Сейвен. – Заблудившийся свет в твоем темном лабиринте.

– Что ж, отлично, – незамысловатый ответ удовлетворил Атодомель более чем. – Превосходно. Я жду твоего возвращения, репликант Сейвен. С нетерпением жду.

На лица древних вернулись учтивые полуулыбки. Они поклонились, как бы говоря, что беседа закончена.

* * *

– Итак, друзья, – Сейвен хлопнул в ладоши, едва Тиеф закончил свой рассказ. – Какие есть соображения?

– Давай-ка сперва ты, – усмехнулся Крайтер. – А мы, если что, подхватим.

– Можно и так, – кивнул Сейвен. – Думаю, все уловили сходство между Мудрецами Ра и древними Вербарии? Скажу наверняка: это одни и те же создания. Только в первом случае они получили власть над генизой, а во втором – нет. Но и те и другие – приспешники Атодомель.

– Он действительно жив? – вопросительно поднял бровь Дейт Сауро.

– Да, жив. Он на Вербарии. Как и Айро. Она тоже там.

Крайтер и Разиель одновременно вскочили со своих мест, но Сейвен жестом усадил их обратно.

– Об этом чуть позже. Возвращаясь к Мудрецам Ра. Они здесь и они в генизе земли. Нам повезло, что сломились только двое. Третьего утащили уже позже… Но не важно. Будем считать, это ментальное существо в единственном числе. Какие цели преследует этот зверь я не знаю. Но явно не благие. Олаф, как вышло, что вы очутились в лазарете?

– Поззвольте мне поязнить этот момент, – вступился Енисей. – Монзжер протектор зобиралззя покончить з зобой. Но везьма изощренным зпоззобом. Он, как выраззилзя ззам, хотел раззтворитзя в оболочке купола. В дейззтвительноззти он бы просто захлебнулзя.

– Я думал, что это все сон, – глухо произнес Олаф, ни на кого не глядя. – Даже не так. Нет… Проклятье! Я не могу словами объяснить как это, и что было. Я чувствовал себя… Грязным, грязным изнутри, каким-то протухшим. Мне нужно было отмыться, окунуться во что-то светлое, прохладное. Я видел перед собой только шлюз в оболочку купола. Я помнил, что там была креатура Крайтера и шел к ней, как к очищению.