Оба мужчины были вооружены мечами. И, не дожидаясь команды, один из них сделал шаг вперед и поднял свое оружие.

— Как ты меня нашел, Рене? — прошептала я, пытаясь выторговать еще несколько минут своей жизни. Истинные сделали еще один шаг ко мне, но Рене сделал едва уловимый жест рукой, и они остановились, словно превратились в камень. Он же отодвинул стул, устроился на нем, закинул ногу на ногу и окинул меня внимательным взглядом, словно изучал, искал какой-нибудь изъян.

Я замерла, даже не дыша. Сердце гулко колотилось в груди. Странно было смотреть на свой портрет, застывшее в зеркале отражение.

— Себастьян сказал, — продолжила я, — что здесь нас невозможно обнаружить. Слишком сильна энергетика смерти.

Смех Рене был мягким, вкрадчивым, осторожным. Брошенный из-под ресниц взгляд можно было считать дружеским, но я же знала, зачем мужчина сюда пришел!

— Да, магически вас не найти, — утвердительно кивнул Рене. — Моя предшественница, Матильда, наверняка не справилась бы с этой задачей. Матильда во всем полагалась на свою силу, — он закрыл глаза. Безмятежная улыбка стала злой. — Но, в отличие от нее, я люблю также применять свои мозги. Если вас нет нигде, значит, вы там, где до вас не могут добраться, — он пожал плечами. — Это элементарная бинарная логика. А записи о доме смерти были, разумеется, в старых архивах. Я их поднял, еще когда надо было посылать приглашение Себастьяну. Эти, — он кивнул на Истинных, — предлагали мне просто испепелить вас, вместе с домом. Сказали, что так будет гораздо легче. Страшно ведь уничтожать близких. А так… Мне не придется смотреть. Ни на тебя, ни на Себастьяна.

— Но ты пришел.

— Да. Не хочу быть трусом.

Я заставила себя оторваться от стены и, мягко ступая по полу, подошла к Рене. Протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, и провела кончиками пальцев по щеке, сама не понимая, зачем это делаю. Он улыбнулся, перехватил мою ладонь и поцеловал в запястье.

- Тебе очень идет это платье, — прошептал он. — Ты прекрасная невеста, Эдита.

Его дыхание приятно щекотало кожу запястья. Я вздрогнула, чувствуя себя, если честно, настоящей пленницей, которую пора бы проткнуть кинжалом насквозь, чтобы не страдала. Рене улыбнулся еще раз и отпустил все-таки мою руку.

Он совершенно не походил на убийцу. Я понимала, что это всего лишь его долг. Долг, который он обязался исполнить.

— Я могу тебя попросить кое о чем? — решилась я.

— Проси, — кивнул Рене.

Я набрала полную грудь воздуха и выпалила:

— Пощади их.

— Что?

— Ну ты же пришел убить нас. Всех, кто не выполнил приказ. Я — аномалия, — я зажмурилась. — Я понимаю, что не имею права на жизнь. Еще и сопротивлялась. Но Себастьян ни в чем не виноват! И эти скелеты тоже! Подари им возможность существовать дальше, хоть и без меня. Пожалуйста. Забери меня одну. Я готова. Я не буду сопротивляться, не стану сбегать — все равно некуда. И тебе не стоит себя в этом винить. Ты поступаешь как должно. Просто… Забери меня одну.

Рене поднялся на ноги. В его руке появилась золотая стрела, так похожая на ту, которой Матильда уже пыталась меня убить.

— Прошу тебя, — взмолилась я. — Отпусти Себастьяна. Большего мне не нужно.

— С ним все будет в порядке, — усмехнулся Рене и занес свое оружие.

Глава восемнадцатая

Я зажмурилась, не в силах смотреть в глаза своей смерти… А потом услышала тихий шорох.

— И с тобой тоже, — прозвучал мягко Рене. — С тобой тоже будет все в порядке, Эдита. Не надо жмуриться. Я все равно не смог бы убить тебя.

Я удивленно воззрилась на меня.

— Ты…

— Если руководствоваться правилом твоего последнего перемещения, — заговорил вдруг Рене, коротким жестом возвращая время Истинным, — то тебя действительно ждет смерть. Но если копнуть глубже… У девушки из другого мира не могло быть способностей. Матильда распознала тебя не сразу. И я не чувствую в тебе чужую. Потому, я думаю, мы повременим с карательными мерами.

— Верховный, это нарушение, — заговорил наконец-то Истинный. Лезвие его меча уже коснулось моего горла, и я чувствовала, что стоит сдвинуться ещё хотя бы на волосок, и меня ждет не слишком приятная смерть от перерезания артерии.

— Да? — ухмыльнулся Рене. — А не я ли, как Верховный, определяю правила баланса?

— Ты молод, — строго ответил Истинный. — Мы все прожили в тысячу раз больше.

— Но власть у меня, — он скользнул взглядом по лезвию меча, и то опасно задымилось. — Потому слушать вы будете тоже меня. Мне кажется, это логично? Или мы будем пересчитывать, насколько жизненный опыт нивелируется не умирающими мертвецами?

Он протянул руку и постучал ногтем по лезвию меча. Я заметила в синих глазах Рене знакомые мне еще с его обычной жизни озорные искры — а после с удивлением обнаружила, как меч медленно осыпался золотым песком на пол.

— Так-то лучше, — довольно проронил Рене. — Мне продолжить, или вы предпочтете сохранить все остальное в целости и убраться отсюда самостоятельно?

Истинные ничего не ответили. Вспыхнули колдовские огни, и они растворились в вихрях золотого песка, оставляя после себя только немое осуждение.

Рене остался. Он смотрел на меня с вызовом, хитро щуря синие глаза, и промолвил:

— Я думал, вы с Себастьяном разбежались, когда он так активно взялся за деревни и принялся наполнять шар. А потом балансовая схема в доме Любви буквально взбесилась, реагируя на какой-то там акт самопожертвования, и я подумал, что вы с Себастьяном, возможно, здесь и перебираете варианты, как это так лучше уступить друг другу, чтобы сделать себе похуже, а второй половине — получше. Это как раз в вашем характере. Не ошибся. Правда, мне пришлось солгать Истинным по поводу цели моего посещения тебя, потому что живой мог уже и не застать… Но все хорошо. Теперь они не посмеют… Эди, ты обнимешь брата в конце концов, или мне так и стоять?

Он протянул ко мне руки. Я неуверенно переступила с ноги на ногу, не веря своим ушам, а потом сделала шаг ему навстречу.

— Ты же понимаешь, — прошептала я, — что я не та Эдита, с которой ты рос в детстве?..

— Не та, которая называла меня уродом и тупицей, а также написала тридцать семь рекомендаций Матильде выгнать меня поскорее. Конечно, не та! — хмыкнул Рене. — И, разумеется, понимаю.

Я подошла достаточно близко, чтобы мужчина наконец-то смог поймать меня за запястье и притянуть к себе, заключая в теплые родственные объятия. Я уткнулась лбом Рене в плечо и тихо всхлипнула, наплевав на то, что может поплыть так и не завершенный мадам Дюбо макияж.

— Мне пришлось, конечно, потрудиться, чтобы найти лазейку, по которой тебе и Себастьяну ничего не грозит, — прошептал Рене мне на ухо. — Вообще-то, после того, что мы вытворили в доме Любви, нам всем троим полагалась казнь.

— И тебе?

— Мне первому! — фыркнул Рене. — Ведь я должен был предугадать, что Матильда умрет, и, по мнению Истинных, нарочно обнял ее, чтобы отобрать ее силу. Ты же понимаешь, что им трудно объяснить, что такое любовь и порыв, желание защитить своих близких? В общем-то, они бы с удовольствием устроили публичную казнь сразу после вашего с Себастьяном исчезновения, но вот незадача, «совершенно случайно» попавшая в меня стрела песком рассыпалась, стрелявший Истинный едва не отдал концы вместе с нею, а я так и не изволил помереть. Наш баланс только и ждал, очевидно, смены руководства.

Я улыбнулась.

— Почему тогда было не сделать этого раньше?

— Ну а представь себе, внезапно Матильда рассыпается в прах, и кого выбирают Верховным? Наверняка кого-то из этой золотой бессмертной компании, — Рене наконец-то выпустил меня из своих объятий и нагло уселся в кресло, которое до сих пор занимала я. Теперь руки мадам Дюбо касались его волос, и бывший бог красоты, очевидно, счел это забавным. — А так, у них просто не осталось возможности сопротивляться. Потому вот, подчиняются. У нас уже минус три. Себастьян, наверное, видел расставание с Базилием…