- Кажется, теперь ты задумался, - мягкий голос моей жены выводит меня из воспоминаний, и я смотрю на нее расфокусированным взглядом.- Ешь, давай, нам скоро в больницу.

Тяжкий вздох вырывается из груди. Куда же ты пропала Мелисса? Что произошло? Неужели это и впрямь со мной сотворила ты?

- Эй, - я поднимаю голову обратно от тарелки на свою жену и замечаю ее обеспокоенный взгляд карих глаз, - что-то случилось? Кажется, пару минут назад твое настроение было в норме, или опять американские горки начнутся?

Я лишь мотаю головой, и вздыхает уже Дженнифер, пока я вяло ковыряю свой омлет, она успевает доесть свой завтрак, выпить насточертевший мне чай, и ускакать на вверх в комнату. Вернувшись с каким-то пакетом от какого-то дома моды, русоволосая забирает у меня недоеденную еду, которую я лишь размазал по тарелке, выливает чай и последующие ее слова звучат и впрямь угрожающе:

- Если ты в следующий раз не будешь есть то, что я приготовила, будешь питаться одной овсянкой, понял?

- Да, извини, - я тру шею руками, пока она везет меня в сторону коридора и одевается сначала сама в теплую осеннюю куртку, шарф и шапку, а потом тянется за всем моим. – Просто, что-то тоска накатила.

- Осенняя хандра? – весело хмыкает она. – Не знала, что ты так умеешь, все время подозревала, что ты бесчувственный чурбан, способный лишь работать как проклятый.

- Ха-ха-ха, - сарказм из меня так и прет. – Боже, на кой хрен мне этот шарф?

- Будешь возмущаться, я еще и перчатки на тебя напялю, - хмыкает девушка, пока обматывает мою шею мягким шерстяным шарфом, что разукрашен в цвета…

- Слезирин, серьезно?

- Тебе под стать, - фыркает Дженнифер, а я не сдерживаюсь в подъебках, с этой девчонкой, пожалуй, можно все, сама за словом в карман не полезет.

- Мне-то думалось, что это ты у нас змея, я так львенок, - ехидно так играя бровями. – Не удивлен даже, что мы так часто ссоримся.

- Это все, потому что ты вредная какашка, норовившая обидеть такую милую девочку как я.

- Ага, как же, - веселюсь я, - милая девочка-василиск, чей яд моментально убивает.

- Ну ты же еще не помер, - карие глаза искрятся смехом, пока жена надевает на меня куртку. – Откуда тебе знать, я может, каждый божий день тебе в еду плюю?

- Тогда у меня уже иммунитет к твоему яду, так просто меня не сломить.

Тихий смех заставляет меня замолчать и прислушаться, так искренне он звучит, лаская слух.

- Поехали уже, медоед, - она подходит к двери и тянет ее на себя.

- Медоед? – моя бровь так и бежит вверх чуть ли не к самым волосам.

- Самый бесстрашный зверек на свете, занесен в Книгу Рекордов Гиннеса, ему вообще все нипочем, даже яд королевской кобры.

- Теперь я знаю, какой ты подвид змеи, - она закатывает глаза, чуть ли не к потолку и открывает, наконец, дверь.

- Привет,милый…

Дженнифер

- Привет,милый, - буквально пропела блондинка, стоящая на пороге нашего дома, стоило мне только открыть дверь. Которую я тут же захлопнула прямо перед этим переделанным носом.

- Какого черта? – шиплю я чуть ли в самое его лицо, что выглядит настолько же шокированным, насколько и мое. – Мы, кажется, сразу договаривались, ты можешь трахаться с ней, сколько душе твоей угодно, но чтобы и ноги ее не было в этом доме.

- Да знаю я, - серые глаза его сверкают яростно, в то время как руки в отчаянии сжимаю подлокотники инвалидного кресла. – Я понятия не имею, что она здесь делает.

- Так… - я тру лицо руками, напрягая мозги, для того чтобы выбраться из этой дерьмовой ситуации.

Видеть эту бабу не желаю, она своим высокомерием оттого, что Джим после свадьбы ее не бросил, и каждый раз из нас двоих выбирает ее, меня значительно бесить. Слишком много о себе возомнила падла такая. Я бы поняла Николсона, будь она какой-нибудь топ-моделью или певицей, с шикарными данными. Но встречаться с наглой, эгоистичной стервой, считающей себя королевой красоты, хотя на самом деле обычная потаскушка местного разлива. Не более. Это уже чересчур.

- Милый, прости, что не отвечала тебе на звонки, - раздался голос из-за двери, - мне просто надо было все обдумать, после того, как я узнала, что с тобой случилось. Я и не подозревала, что все настолько серьезно. Ну, твой позвоночник...

Она что-то ещё щебечет, и я вижу, как в глазах напротив загорается надежда вперемешку с благодарностью и любовью, этот влюбленный дурак даже не слышит фальши в этом голосе, который насквозь ею пропитан.

- Очнись, придурок, - я щёлкнула пару раз перед его лицом пальцами, чтобы вывести его из мечтательных грез. – Ты думаешь, все так просто?

- Она любит меня, - молвит мужчина, напряжение из его тело полностью ушло и он расслабился. – И хочет быть рядом со мной, даже когда я инвалид.

- О, поверь, здесь дело не в любви, - жёстко усмехаюсь я.

Меня раздражает то, что этот умный мужчина так слепо верит женщине, у которой на лице написано, что любит она в этом мире лишь деньги и секс. Надо же насколько тупыми становятся мужики, когда влюбляются, не ожидала прям.

- Уверена, она думает, что будь она рядом с тобой в это тяжёлое время, то потом ты ей звёзды с неба достанешь, и молится на нее будешь. А когда ты озолотишь ее, она тебя либо бросит и найдет кого-нибудь побогаче, либо так и останется твоей любовницей навечно. Потому что я развода тебе не дам. Помни об этом.

- Сука, - рычит он на меня. Схлынувшее напряжение накатило трехметровой волной, сметая все на своем пути, и заставляя капли пота течь по спине под этим дьявольским сверкающим взглядом.

А ведь день так хорошо начинался, только начала думать, что мы сможем подружиться с ним, так нет, надо же было этой паршивке явится и все испоганить, хватило же смелости, однако. Вечно, как только она появляется всё идёт по пизде, по глубокой, размером с Марианскую впадину, пизде.

- Уверен, что стоит ее встречать, мм? – я приподнимаю правую бровь, что когда-то была приколота – думаю, может вернуть пирсинг на место, ради того, чтобы всех позлить, да и байк можно новый приобрести, я так соскучилась по свободе, что приобретала при езде на здоровом монстре. – Как знать, что произойдет.

Джим лишь гневно смотрит на меня из-под черных бровей, и в глазах его от этого пламени разливается чистейшее серебро. Верхняя губа его чуть приподнимается, обнажая зубы, и честное слово, будь он зверем, уже бы кинулся на меня и перегрыз глотку. Мои руки тянутся к шее, где на миг вспыхивает эфемерное прикосновение пальцев его руки, когда они душили меня, а после сменяясь на чувство острых клыков прямо на сонной артерии. Горячая алая жидкость стекает по моей шее, ключицам и груди, заливая весь паркет, пачкает это чудовище, чьи зубы громко пощелкивают от наслаждения, пока моя кровь наполняет его рот.

Всего лишь мимолётное ощущение, но вгоняет меня в ужас, запускает мурашки по всему телу и заставляет руки дрожать. И судя по взгляду мужа, ни я одна представила себе эту картину, потому что, то, как кровожадно светятся его глаза и жёсткая усмешка раскрашивает губы, заставляет меня сделать от него шаг назад.

- Открывай эту чёртову дверь, - от хриплого баса колени подгибаются, и явно не от возбуждения. – Пока я тебе все ноги переехал.

Пару раз моргаю, скидывая с себя это ужасающее чувство, а после все-таки дёргаю эту чёртову дверь, что скрывала нас от самой бесячей женщины в мире. Ее губы разъезжаются в торжествующийся улыбке, зелёные глазища надменно сверкают, она пытается сделать шаг в дом, в то время как руки тянутся к креслу – она явно рассчитывает, что будет о нем заботится – но я не даю ей этого сделать и перехватываю его.

- Вы уж извините,мисс Уайт, но нам нужно ехать в больницу, - я усмехаюсь, видя как исказилось ее лицо на том слове, да и после следующих тоже, - боюсь вы зря ждали нас здесь все утро, не могу предложить поехать с нами, ведь вы нам никем не приходитесь.