– Это карусели, – Фло подтолкнула замерших было ребят, – считается, что на них весело кататься… Пошли, не стоит привлекать внимание.
Дрожь пробежала по всегда спокойному лицу праведника. Ощущения чужого сумасшествия липкими щупальцами коснулось сознания. Искореженные временем, но отполированные до блеска фигурки прошлого, размеренно накручивали круги под тихий перезвон и разноцветное мигание. Лошадки, машинки, клоуны, огромные грибы… Не все карусели могли принять посетителей. Большинство были маловаты и служили лишь декорацией. Они смотрелись нарядной одеждой на скелете давно мертвого тела. Мирай поморщился… ему захотелось оказаться среди честных песков пустыни под ее палящим солнцем. Скользкие неприятные ощущения стали ближе – ребята начали ловить на себе заинтересованные взгляды. Дрожь прошла вдоль позвоночника, не приведи Господь познакомиться с любителями таких сборищ. Притянув к себе девчонку, праведник скользнул мимо каруселей, ближе к центру. Плотная толпа говорила – там есть на что посмотреть, и они избавятся от лишнего внимания.
Впереди мелькнули смеющиеся Фло с побратимом. Мирай, ловко ведя за собой девчонку, припустил за ними. Тут блондинка споткнулась, и праведник услышал, как она громко сглотнула. Когда она ела в последний раз? Желудок спутницы предательски заурчал. Не удивительно… они находились в окружении банкетных столов. Белоснежные скатерти были заставлены трёхъярусными этажерками с закусками. Мирай втянул запах… органика. Это же надо, основной рацион обычного человека составляла синтетическая пища. Искусственные огни канделябров – на живой огонь все же поскупились – играли на кремовой поверхности каких-то сладостей. Мирай не удержался. Представляя довольный вид побратима, он переложил на небольшую тарелку несколько пирожных для него и для девчонки и двинул вслед за Игнаром.
Народ недовольно расступался под их напором. Нагнать побратима получилось только у сцены. Мирай уже собрался было обрадовать брата сладостями, как вдруг чуть не врезался в замершую Фло. Пирожные чудом не украсили ее точеную спину. Переведя взгляд за плечо девушки, праведник понял в чем причина задержки. Сцена представляла собой тоже… карусель. Огромная платформа размеренно крутилась, даря возможность рассмотреть представление во всей красе. На площадке застыли генетически искореженные больные люди Обнаженные тела. Потемневшая, иссохшая в ранних морщинах кожа, отсутствие пропорций и… пластиковые маски красивых лиц в обрамлении богатых украшений. Силуэты застыли в неудобных позах, из прорезей смотрят пустые глаза. Артисты, если их так можно назвать, явно под действием сдерживающих препаратов. Мысль, что большее сумасшествие представить сложно, забилась раненной птицей, как только праведник увидел, кто руководит фигурами. Женщина – высокая, статная, явно чистокровная. Она поражала пугающей, искореженной чьей-то жуткой фантазией красотой. Бледная голубая кожа натянута на лысый вытянутый череп, огромные без ресниц глаза до самых висков, из них тянутся два отростка и спускаются на глубокий вырез декольте почти плоской груди. В трехпалой руке зажат микрофон, в другой плетка. Удар хлыста и фигуры вокруг меняют положение, а высокий голос подхватывает новый куплет.
Мирай откатывает сознание вглубь, внутренняя чистота успокаивает, липкие щупальца безумия отступают. Он поворачивается к Фло, но слова ободрения не успевают слететь с губ.
– О, леди, не ожидал встретить тут и Вас, все работаете… – к девушке подошел высокий статный блондин, его сшитая на заказ одежда, сидит без единой складки, блеск начищенной обуви отражает огни маскарада. Гость обнажил зубы в приветливой улыбке, приятный голос обволакивает и только острый холодный взгляд голубых глаз выдает истинную натуру узнавшего Фло парня. Тело девушки на секунду напрягается. Пальцы сжимаются на предплечье Игнара. Мгновение… и ее отпускает.
– Ну, что ты, милый, – улыбка девушки очаровывает, – надо же и мне когда-то отдыхать, тем более где еще отведаешь таких дорогих моему сердцу эклеров, – тонкая ручка Фло подхватывает с тарелки праведника так удачно подвернувшееся пирожное. Зажав сладость в двух пальчиках, девушка протягивает подошедшему знакомому, – хочешь кусочек…, нет…, а мой друг точно не откажется, – и Фло провокационно подносит сладость ко рту Игнара. Юный воин спокоен как никогда, но Мирай чувствует – внутри сжатая пружина. Играть он не умеет, а потому остается быть самим собой. Побратим медленно съедает угощение и резко прижимает Фло к себе. Губы нагло смыкаются на пальцах девушки, язык жадно слизывает оставшееся на них лакомство. Мирай чувствует бешеный стук сердца воина, и понимает. Не близость девушки тому причина. Взгляд праведника застывает на глазах под маской незнакомца. Переходит на резкие черты лица. Оно кажется знакомым. Скулы парня опять раздвигает широкая улыбка.
– Жаль…, – голодный взгляд незнакомца скользит с аппетитных форм хозяйки борделя на худощавую фигурку рядом, – а, твоя подруга…, – Мирай замирает, повторный фокус с пирожным не поможет. Ударить? Можно… Но привлечет лишнее внимание. Сознание затапливает холодный расчет. Внимание зрителей сосредоточено на сцене. Подхватить бесчувственное, якобы пьяное тело и уйти, никто не обратит внимания. Но Фло выручает и на этот раз:
– Даже не думай, милый, – холод изморозью коснулся голоса девушки, – она под моей защитой, – и, невзначай подняла левую руку, взгляду открылась метка. Незнакомец поморщился, тень неприязни пробежала по ровно очерченной линии губ, – до встречи, – бросает девушка и легкомысленной походкой устремляется прочь от зловещей сцены. Ребята скользнули в тень высокого дерева, но отсюда они все еще хорошо видны. Мирай отдаёт девчонке пирожное и прячет ее. за спину. Но не двигается с места. Что-то не позволяет ему уйти. Внимание незнакомца все еще сосредоточено на Фло и ее спутнике.
Сильным телом Игнар вжимает девушку в ствол дерева. Спина чувствует тяжелый взгляд. Наклонившись он, жадно втягивая воздух, проходится вдоль лица девушки, дойдя до уха, он шепчет:
– Еще не ушел? – Фло заливисто смеется и так же тихо отвечает:
– Сейчас уйдет, – изящные руки проходятся по плотной куртке воина и находят открытый кусочек кожи на шее. Невесомые касания и пальцы Фло зарываются в густые волосы Игнара. Тугой стон вырывается из груди мальчишки, пробудившиеся инстинкты действуют сами. Сильные руки подхватывают девушку под ягодицы, а тело настойчиво тянется вперед, требуя близости. Фло изгибается и из-под прикрытых век бросает взгляд за плечо парня:
– Все, ушел, – тихий шёпот проникает сквозь пелену, застелившую сознание. Игнар медленно выравнивает дыхание и отпускает девушку. Постепенно приходит привычное спокойствие, шутливый тон вернулся к парню:
– Если с тобой всегда так… весело, – лукавая улыбка убавила лет воину, сделав его совсем мальчишкой, – я готов чаще сопровождать тебя.
– Не привыкай, малыш, – Фло отвечает улыбкой и уже серьёзней добавляет, – не стоит…
Но Игнар лишь беззаботно качает головой.
Взгляд Мирая застыл на певице, руки на талии девчонки, внутренне он сосредоточен на незнакомце рядом. Того явно что-то беспокоит, и праведник готов в любую минуту обездвижить противника. Внезапно блондин зло выдыхает и бросает сквозь зубы:
– До встречи, – доносится до праведника, парень разворачивается и уходит в другом направлении.
Мирай отпускает застывшее дыхание и, не смотря в сторону незнакомца, направляется к побратиму. То, что парень, какая-то важная персона ясно без слов. А вот чего так напрягся друг? Праведник перевел взгляд на девчонку рядом, она кивком подтвердила – все в порядке. Мирай перехватил ее руку и повел прочь с полной площади. Без Фло рядом, они начинают привлекать ненужное внимание. Обойдя сцену, ребята направились к друзьям. Неожиданно взгляд Мирая замер на одном из торговых лотков. Они маленькими палатками разбросаны по периметру площади. Выставка древних кукол никого не интересует, внимание сосредоточено на живых, что крутятся на сцене. Толстый хозяин, широко зевая, сам пытается рассмотреть выступление. Для чистокровного человека он достаточно уродлив. Но не потому что болен, нет, его тело запущено. Еще не старое, но одутловатое лицо, серая кожа мешками висит вниз, маленькие глазки блестят жадным блеском. Одежда передает моду давно минувших веков, она явно тесна, пуговицы сошлись лишь над выпирающим животом, под мышками собрались складки, выдавая, желание куртки треснуть на раздавшийся вширь спине. Мирай пытается унять бешеный стук сердца и не выдать своего волнения. Проводит скучающим взглядом по жутким куклам. Разъеденные временем платья и пожелтевший пластик. Спутанные волосы торчат редкими клочками, черные проемы пустых глазниц смотрят на мир с немым укором. Им давно было пора почить, а не стоять здесь на потеху публике. Среди них, на прилавках лежат предметы древности. Мужик явно хочет выручить за них кругленькую сумму.
