Сад колхоза занимал огромную площадь и до недавнего прошлого казался запущенным. Как бы ни старались садоводы, он продолжал оставаться таким, пыльным и неуютным. Не было воды. Ну, а когда расширили канал «Занг» и повели его дальше в степь, под самые отроги Кугитанга, то трасса его рассекла сад надвое. И сад преобразился. Под деревьями запетляли арыки с зеленой травкой по берегам, после каждого «афганца» садовники смывали пыль с крон яблонь, груш, урюка, вишен и виноградников. Для этого они поставили насос на берегу канала. По берегам канала высадили плакучие ивы, в нескольких местах прямо над водой возвели легкие навесы с ажурными перилами. Там поставили чорпаи и открыли чайхану. Теперь сюда по вечерам приходят старики и молодые, чтобы за чашкой чая послушать радио, посмотреть телевизор и просто поболтать о своих делах.
Наступал вечер, солнце, отгороженное от навеса стеной ив, поливало отроги Байсун-тау киноварью заката. Над водой жара почти не ощущалась, дыханье канала освежало. Уракджан, пригласивший Ильхома и его гостей, оставил их одних.
— Ну, как, — спросил Абдукаримов, — даст район нынче пятьдесят тысяч тонн хлопка?
— Не дадим, Халик-ака, — признался Ильхом. — Я не буду оперировать цифрами и прочими выкладками, вы сегодня все видели сами, просто знаю, что обязательства не осилим, чувствую. Так зачем же обманывать вас и… себя?! Обещая что-то, я обязан исходить из реальных обстоятельств. Если чулиабадцы сумеют дать плановых сорок две тысячи тонн, можно считать, что они сделали все возможное и… невозможное!
— Спасибо за откровенность, — поблагодарил Абдукаримов.
— Но наш район, — сказал Ильхом, — с его большими плантациями хлопчатника — настоящий полигон для испытаний инженерной мысли. Здесь можно более эффективно использовать технику, перевести все хлопководство на комплексную механизацию. Иначе тут и нельзя, Халик-ака. Если мы хотим чего-либо добиться завтра и впредь, мы сделаем это, только опираясь на мощь техники. Людей, сами знаете, у нас не шибко, так что нам волей-неволей придется этим заняться вплотную.
— А что намечаете в перспективе? — спросил Абдукаримов.
— Планов достаточно, — ответил Ильхом. — Сейчас у нас средняя урожайность хлопка примерно двадцать восемь центнеров при плане двадцать четыре. Однако в районе немало бригад, которые получают по пятьдесят центнеров. Та же бригада Атамурада Худайназарова… Сегодня она объединяет целое отделение, состояние хлопчатника в ней, пожалуй, лучшее в районе, так что они дадут по сорок пять. Если бы нам удалось довести среднюю урожайность хотя бы до сорока центнеров, то Чулиабад смог бы производить восемьдесят тысяч тонн.
— Я заметил, что в районе очень много пустующей земли, причем вдоль каналов и оросителей, — сказал Абдукаримов. — Надо подумать, как ввести ее в севооборот. Мы не можем позволить себе такую роскошь, когда земля рядом с водой бесплодна, нам же приходится затрачивать миллионы на освоение новых.
— Думаем и над этой проблемой, — доложил Ильхом. — С осени начнем приводить эти площади в порядок. Будем выращивать зерно и кукурузу на зерно. Животноводство в районе слабенькое, даже собственные нужды в мясе и молоке не обеспечивает. Хотим резко увеличить поголовье общественного стада и повысить его продуктивность. А пока, конечно, сделать все возможное, чтобы выполнить задания нынешнего года.
— Хорошо, но учтите, товарищ секретарь, — сказал Абдукаримов, — потенциальные возможности района очень большие, и мы, то есть обком партии, не позволим, чтобы они оставались неиспользованными. Генеральная линия нашей партии, как было отмечено на последнем съезде, направлена на то, чтобы полностью удовлетворить потребности народа во всех продуктах питания. Наша область — благодатный край. Такого солнца, как здесь, нигде в республике нет. Воды… Смотрите сколько ее течет в Амударье! Мы, наверно, обратимся в ЦК, чтобы нам помогли трубами, построим маленькие насосные станции, и они по трубам будут подавать воду на поля вашего района. Потом… мне не понравился пейзаж Чулиабада, если откровенно. Одни хлопковые поля и ничего больше. Скучно. Нужно разводить сады, озеленить придорожные участки…
Издревле год Змеи считается самым неблагоприятным в календаре мусульманского летосчисления, разделенном на циклы по двадцать пять лет. В каждом цикле он повторяется дважды — через двенадцать и через тринадцать лет, и всякий раз дехкане ожидают его приход с суеверным страхом. В дореволюционную пору он приносил в дома крестьян голод, гибли люди и скот, трава выгорала ранней весной, только появившись на свет, злаки на богаре сгорали полностью, реки мелели, потому что в горах мало выпадало снега. Год Змеи — это засуха, пыльные бури и иссушающие гармсели.
Этот год тоже был годом Змеи. Нехватку воды чулиабадцы объяснили себе именно этим обстоятельством. По подсчетам специалистов, водообеспеченность области составляла только шестьдесят пять процентов. А план по поставкам всех продуктов нужно выполнять. Значит, нужно искать выход. Целинники Чулиабада первыми в области перешли на строжайшую экономию воды. Став секретарем райкома, Ильхом в первую очередь обратился к старикам, приехавшим на целину с сыновьями и внуками. И выяснилось, что, если хлопчатник, например, поливать через междурядье, причем чередовать их, сократив до ста метров гоны, то можно сохранить и приумножить урожай. Кроме этого советовали старики, надо попробовать добавлять в воду, идущую из канала, ту, что сбрасывается в коллекторы, минеральную соль. Вода после этого получается солоноватой, но не настолько, чтобы губить растения. В подтверждение своих выводов они ссылались на воду Шерабаддарьи, испокон веку солоноватую, которая все-таки позволяла получать и пятидесятицентнеровые урожаи тонковолокнистого хлопка.
Хозяйствам, конечно, пришлось потратиться, но приобретенные ими в «Сельхозтехнике» маломощные насосы, которые устанавливали на коллекторах, полностью оправдали эти расходы. Хлопчатник рос нормально, цветы — будущие завязи и уже сложившиеся коробочки не опадали, а это значило, что урожай будет. С помощью Абдукаримова Ильхом выбил несколько километров стальных труб пятидесятисантиметрового сечения, поставил на берегу Амударьи насосы, электрики быстренько подвели энергию, конечно, по времянкам, и пошла насыщенная илом вода реки на поля. Однако даже этой меры было недостаточно, чтобы обеспечить все культуры необходимой влагой. Ресурсы исчерпаны, а растения требуют только воду. Что делать? Ильхом позвонил Абдукаримову и объяснил сложившуюся ситуацию. Он втайне надеялся, что обком партии поставил перед ЦК вопрос о снижении плановых заданий в связи с засухой.
— Положение повсюду в области одинаковое, — ответил тот, — в северных районах в срочном порядке бурят артезианские колодцы и таким образом немного облегчают свою жизнь. На целине, как утверждают специалисты, пресные воды залегают очень глубоко, и поэтому о них не может быть и речи. Созовите пленум, поговорите с людьми, послушайте, может, и мысль дельная появится. У мира, говорят, целый мир ума. Если бы в моем распоряжении было запасное водохранилище, не задумываясь отдал бы вам, но его, к сожаленью, нет. Одно имейте в виду: никаких поблажек в смысле плановых заданий не будет, хлопок нужно дать стране в установленных объемах!..
Срочно созвали внеочередной пленум райкома. Ильхом не готовил специального доклада по повестке дня, только наметил себе коротенькие тезисы. Но даже этого оказалось много, люди знали, что с водой положение напряженное.
Мнений было много, но самое деловое выступление, как казалось Ильхому, было у его друга, Уракджана Бердыева.
— В нашем колхозе, — сказал он, — произвели проверку работы поливальщиков. И оказалось, что они, к нашему стыду, ночью почти не работают, воду, в прямом смысле этого слова, пускают на самотек, куда борозда выведет. Мы навели порядок в этом деле, разработав режим для поливальщиков и их помощников. У нас возросла эффективность поливов. Это первое. Второе, больше той нормы, что нам выделяют сейчас, воды не дадут. Ее просто нет. Поэтому мы решили, честно говоря, пожертвовать ради хлопка поздними овощами и бахчами, начнется страда — посеем заново. Поливы приусадебных участков перевели на график.
