– К счастью у нашей дочери Виолы нет нужды обновлять платья! – сказала, глядя на графа, Розамунд. – Они вполне достойны королевского двора.

Хотя она сидела напротив меня, но всё это время старательно меня игнорировала. Ни словом, ни взглядом не обращаясь ко мне. Словно напротив неё пустое место.

– Но для Отбора нужен особый гардероб, – возразила я. – Одежда в таком деле может решить многое. Она создаст первое впечатление и скорректирует последующее.

Яснее выразиться я не могла. И кажется Виола поняла мой намёк. А граф и отец Виолы явно задумались.

Розамунд впервые посмотрела на меня и, презрительно скривившись, сказала в пространство:

– Не понимаю, как эту особу назначили в компаньонки к порядочным даритам? Таким не место не то что при дворе, но в любом приличном доме.

За столом повисла тишина. Все смотрели на нас. Меня окатило вначале холодом, а потом жаром. Перехватило горло. Давно я с таким не сталкивалась! Впрочем, я давно не покидала дом.

– Розамунд! – гневно осадил её муж.

– Если дора Розамунд не хочет мою дочь в компаньонке Виоле, то это её право. Лиззи же и… Камиллу, – дождавшись кивка баронессы Ле-Сис, продолжила мачеха, – Таиния в качестве компаньонки вполне устраивает. В войну случается всякое, а до и после моя дочь всегда вела себя достойно, и у меня нет повода стыдиться её!

– Отец! – Виола требовательно посмотрела на Питера, и тот повернулся к мачехе.

– Дора Луиза, прошу прощения за несдержанность супруги. Нас тоже устраивает дарита Таиния в качестве компаньонки, – официально произнёс он.

Все старательно сделали вид, что ничего не произошло, и активно занялись принесенной переменой блюд. Я дала себе время прийти в себя и только когда перестали дрожать пальцы, обратилась к графу:

– Ваша Милость, возможно дора Розамунд права? И мне не стоит ехать в качестве компаньонки? Не сочтёт ли это король за оскорбление?

За столом вновь все затихли. Лиззи и Камилла побледнели.

– Нет, дарита Таиния, – после паузы ответил граф, – я, как и ваша матушка, считаю вас вполне подходящей для этой роли. Не вижу повода для недовольства со стороны королевского двора. Вы же не в качестве невесты едете. Тем более ваша история там вряд ли кому известна, и если все будут держать язык за зубами, то и не станет.

Я почтительно склонила голову. Кто я такая, чтобы спорить с графом Аль Риадом?

Вернулись на постоялый двор мы поздно и почти сразу легли спать. Лиззи, как ни была взбудоражена новыми впечатлениями и знакомствами, уснула быстро. Я же боялась закрыть глаза, предпочитая перебирать воспоминания о прошедшем ужине, а не те, давние, что рвались наружу.

Вечер закончился спокойно. На вопрос графа, чем ещё он может помочь в подготовке к Отбору, я сказала:

– И я, и конкурсантки, за исключением, наверно, Виолы не особо готовы показаться при дворе. Хотелось бы подучить этикет. Не могли бы вы, Ваша Милость, дать мне нужные книги из вашей библиотеки?

– Вряд ли книг будет достаточно! – неожиданно вмешалась в наш диалог тётушка графа. – Я готова позаниматься с девочками.

– Отлично, тётя! Ты сумеешь их подготовить, – обрадовался граф.

Было решено, что в конце зимы нас пригласят в графский замок, где старая дама займётся наведением нужного лоска на провинциалок.

«Это хорошо!» – подумала я и попыталась прикинуть, что ещё можно попросить у графа для лучшей подготовке к отбору. Пройти между капелек, постаравшись не привлечь внимания, девушкам будет не так просто. Не важно, каким будет это внимание – восхищённым или насмешливым, гневным, – любое могло принести беду. Надо, чтобы граф узнал, кто ещё участвует в нынешнем Отборе. И хорошо бы повстречаться с одной из участниц прошлых. Но все эти попытки думать о будущем не помогли. Волны прошлого, растревоженные сегодняшним презрением Розамунд, накрыли меня с головой.

Мы так радовались тому первому Отбору. Все с азартом обсуждали невест, приехавших поучаствовать в нём. Их было немного, всего шесть, зато какие – принцессы, княжны, даже одна султанша! Никто не предполагал, что он принесёт несчастье. Как мы и думали, увидев встречу Эрика и Луасон, конкурс невест вышел неприлично коротким. Влюблённый принц не считал нужным прятать свои чувства и ни на кого, кроме Луасон, не обращал внимание. Чтобы смягчить гнев шаттского короля, оскорблённого пренебрежением к его дочери, король Джед приказал наследнику принцу Грегу жениться на шаттской принцессе. Ничего этого мы тогда не знали и радовались двойной свадьбе.

Я же жила, как во сне. Всё вспоминала красавца лея из свиты принцессы Луасон. Моя влюблённость была грустной и сладкой грёзой. Умом я понимала, что никаких шансов не то что на взаимность, но даже на встречу со Свеном нет. Но это не мешало мечтать, грустить, воображать наше свидание. В пятнадцать лет даже безнадёжная влюблённость способна дарить мгновения счастья, когда воображение рисует твою личную сказку, преображает скучную обыденность в красивую драму.

Мне исполнилось шестнадцать, и я с братом и мачехой отправилась в Руаду посетить Храм Богини, чтобы, как и полагается, принести ей жертву и попросить о хорошем женихе. Понятно, о чём я просила Богиню, сжигая на жертвеннике отрезанную прядь. О встрече со Свеном и чтобы мы любили друг друга. Я не знала тогда, что богов лучше не тревожить просьбами. Ведь они выполняют их по-своему.

Словно отвечая на мою мольбу, Богиня послала мне весточку через отцовского знакомого. Увидев нас на постоялом дворе, где мы остановились перед обратной дорогой, он подсел за наш стол и поделился новостями. Одна из них касалась Свена. Оказывается, он вместе с другими леями после свадьбы принцессы вернулся в своё княжество. Знакомый это знал точно, потому что леи проезжали через Руаду. Я тогда чуть не разочаровалась в Богине! Дурочка! Он рассказывал что-то ещё, но меня больше ничего не интересовало. Ещё две недели после этого я грустила и тосковала.

До нашего медвежьего угла новость о гибели короля Джеда и наследника дошла не сразу. И пограничная стража графства допустила роковую ошибку. Спокойно открыла проход отряду уже знакомых леев. Но стоило снять магическую защиту, как через границу хлынула вражеская армия. Пограничную стражу смяли так быстро, что они даже весть послать не успели. И скоро в нашем графстве под властью короля оставались только взятые в осаду крепости. До нашей леи дошли не сразу и небольшой отряд под командой старшего брата успел прорваться в Руаду, на помощь графу.

Вначале казалось, что враги до нас не дойдут. Леи спешили в Лурдию, и наш Иль Ле-Грасс, стоящий в стороне на самой границе, их не интересовал. Я думала, что так всё и будет, война отгремит вдали от нас, и тревожилась только за брата. Я не понимала, почему прекрасные леи вдруг обратились в врагов. И не я одна. Разговоры об этом велись часто.

– Вот что им не сиделось в своей долине? Вроде всё есть! И золото, и камни!

– Камнями сыт не будешь.

– Так у них земля есть. Говорят, они в своих долинах с помощью магии даже виноград вырастить могут. А чего не вырастят, купить могут. Они ж богатые.

– Земли всегда мало. А покупать? Зачем покупать, если так взять можно. Вот подчинят наше королевство и совсем хорошо заживут.

– Как, как они завоюют нашу Аританию? Она же большая! А их не так много.

– Зато все колдуны.

Об этом же говорил отец:

– Они не собираются нас завоёвывать. Они хотят подчинить!

– А какая разница? – спросил капитан Крис.

– В тактике. Они не собираются вести больших сражений. Они даже на крепости, что не стоят у них на пути, время не тратят. Сковывают осадой, чтобы не мешали, а основные силы обходят и вперёд – в Лурдию. А там уже их королева Луасон дожидается.

– Там не одна королева Луасон. Думаете, барон, король Эрик им подчинится?

– Кто знает? Опутают его чарами, они это могут. А нет – так и изведут, как его отца и брата. Говорят, Луасон беременна и в её ребёнке будет нужная кровь, чтобы сесть на трон Аританской династии.