На ответ сил не хватает. Лев властно прильнул ртом к моим губам, а затем раздвинул их языком. Кажется - это настоящее поражение. Я ничего не могу с этим сделать!

Моя ненависть к нему разбилась вдребезги, смыв дымовую завесу злости. Теперь остался только полет. Его руки принялись медленно изучать изгибы моего тела, поднимая вверх хлопковую рубашку. Лев с жаром целует мою шею, кисти ложатся на бедра, а вездесущие пальцы скользят сквозь одежду.

Он крепко прижался ко мне всем торсом, от которого исходят сполохи феромонов. По телу разливается невероятное ощущение, которое обволакивает собой каждую клеточку тела. Я не в состоянии справиться со своим желанием! Губы вновь раскрылись, позволив Льву еще более напористо целовать меня.

– Прекрати, – едва дыша прошептала я.

Но Лев не обратил на это никакого внимания. Его пальцы крепко, едва ли не до боли, сжали меня. Тщетно я пыталась укротить свое жаждущее ласки тело.

– Перестань бороться со мной, – страстным шепотом произнес Лев. – Только у меня есть то, что тебе нужно.

– Нет..

– Да, – настаивает он.

Лев страстный, голодный, исполненный горящим желанием - мне сложно противиться ему. Он стягивает с себя рубашку и через мгновение мое лицо прижимается к жестким волосам на его груди.

Я постаралась прийти в себя и начала глотать воздух. Но жар его дыхания, стук сердца, отдавался во всем моем теле, лишая всякой рассудительности. Когда он так близко я как будто пьянею без грама вина. Крепкие пальцы не останавливаются ни на минуту! Жадно гладят меня, пресекая любой порыв уйти. Я цепляюсь за его мускулистые плечи, потом не выдерживаю и обвиваю руками его твердую шею.

– Лев, – умоляюще шепнула я, сама не понимая в чем состоит моя мольба.

– Не отстраняй меня, Юля, – лихорадочно шепчет, – Я хочу тебя.

Воздушная яма внизу живота, провал в невесомость, ток через все тело! Я вновь прикрыла глаза. Этого не должно было случиться...

Клянусь я ведь делала все, чтобы это не произошло. Обычные гормоны! Гневный голос разума все быстрее тонет в жажде любви.

Ловким движением Лев сорвал с меня кофточку. Я почувствовала полную беззащитность: стою перед ним обнаженная по пояс.

...Прямо как та дешевка, с силиконовыми шарами, на которые он таращился с дурацкой улыбкой!

– Нет!

Это придало мне сил, чтобы частично отрезветь и оттолкнуть его. Он был поражен, не веря в мою стойкость сделал пару шагов назад. Меня охватывает злость и обида, душевная досада, боль, отчаяние!

Дрожу с головы до ног. Проклятые нервы. Отвернулась, прижала лицо к стене, чтобы сдержаться и не зарыдать.

– Нет? – уязвленно прохрипел он. Его голос звучит так напряженно, что я с трудом узнаю его. – Я ни за что не поверю, что ты не хочешь меня, - резанул он.

– И тебе прекрасно известно как я ненавижу себя за это! – грустно выпалила я.

Я резко развернулась к нему. Глаза мокрые, но невыплаканные слезы удалось остановить.

– Разве тебе непонятно, что даже в момент страсти, та мерзкая сцена всплывает и все рушит?!

Лев смутился, в какой-то отчаянной попытке потянул руки ко мне.

– Юля! Ничего не было...

— Она тебе нравилась!

— Красивые женщины любому нравятся, но это ничего не значит!

Он понятия не имеет, что делает со мной, говоря эти мерзкие слова. Только подтверждает ими свою полигамность ... ненавижу! Ненавижу!

– Хватит, – я прервала его жалкие попытки рационально объяснить собственный кобелизм.– Эта сцена, всегда будет стоять у меня перед глазами. Ничто не сможет уничтожить её! Она впечаталась в мою память!

Наконец меня прорвало. Никакая ментальная плотина не может сдержать столь ядовитую обиду. Я зарыдала, и выбежала в спальню. Там на постели вкус прежнего кошмара ощутился вновь. Так же ясно и отчетливо, как будто бы это случилось только что.

В тот ужасный день я выбежала из его кабинета и сразу понеслась в туалет. Он тут же отправился за мной. Ломился в закрытую кабинку. Молил открыть дверь, а когда не дождался, выбил её.

– Дай все объяснить! – задыхаясь, красный и злой твердил он.

Это был единственный раз, когда я видела его таким эмоциональным и без привычного высокомерия в лице. Рубашка его была застегнута не на все пуговицы, брюки без ремня. Лицо яростное и злое, глаза дико сверкают. Роскошные темные волосы были в беспорядке.

Я снова зарыдала еще сильнее. Опять проходить через этот ад!

Тогда я отказалась слушать его, отворачивалась не могла смотреть в лживые глаза. Он схватил меня, пытался обнять, шептал что-то в ухо. Его сердце ходило ходуном. От волнения? Нет скорее от недавнего возбуждения.

– Юля, – севшим голосом шептал он, сильнее заключая в тиски, – выслушай меня.

– Я никогда! Никогда не прощу тебя!

В тот день от него несло дорогими сигарами и духами. Помню тот запах как сейчас, так отчетливо что начинает тошнить. Тогдашнее его прикосновение ощущалось отвратительным.

Я с силой вырвалась и побежала прочь. Под изумленные взгляды коллег поскользнулась на влажном полу, как нелепая бегемотиха, грохнулась с пары последних ступенек у самого выхода. Раненая и зареванная бежала через дорогу едва сдерживая крик.

В тот день Лев все видел. Он смотрел мне в спину, прислонившись к двери. Он видел и знал, как я страдала.

Глава 27

– Слушай меня внимательно, детка. Сейчас мы едем к моей любимой маме и это не обсуждается.

Напряжение между нами не только не стихло, но напротив даже выросло.

– Мне всего лишь нужно немного времени. Прийти в себя! Никуда не мотаться и отдохнуть хотя бы денек! Ты же видишь какими были эти дни...

– Ты сама не дала мне успокоить тебя. Предпочла рыдать в подушку одна. Твой личный выбор. И меня не волнуют его последствия.

— Но Лев пойми же! Предательство Ани, твои условия, игры... я устала. Не уверена, что смогу сыграть роль на отлично перед твоей мамой. Я нервничаю, плохо спала, мне нужен отдых..

— Одевайся давай. Не вынуждай меня превращаться в Николая I, - прошипел Лев, обдавая лицо дорогим лосьоном после бритья.

— О чем ты? - хмыкнула я.

— Николай первый был очень неприхотливым правителем. Он любил свою семью, но не забывал и о дисциплине.

Завершив туалет, Лев брызнулся терпким парфюмом с нотками кожи, дыма и сандала. Затем он встал напротив меня, и принялся застегивать перламутровые пуговицы на белоснежной рубашке, продолжая монолог.

— Однажды его собственный наместник на Кавказе пожаловался на расстроенные нервы своей супруги. И знаешь, что на это ответил ему Николай Первый?

— Понятия не имею, - я пожала плечами, скрестив руки на груди.

— Он сказал «У императрицы тоже были нервы. Но я приказал, чтобы никаких нервов не было, и их не стало». Так вот не делай так, чтобы я начал разговаривать с тобой как Николай Первый.

— Кажется ты перепутал..

— Ты все поняла? - Лев резко оборвал меня.

— Поняла, - я вздернула подбородок и надула губы.

— Тогда почему ты все еще стоишь передо мной в халате? Я спускаюсь в машину, и жду ровно десять минут. Если ты не появляешься - я уезжаю. Но имей ввиду, что тебе этого дорого обойдется. Я умею взять то, что причитается так или иначе.

Я почувствовала себя усталой и раздраженной. Кажется у меня снова началась депрессия, которую я думала что уже победила. Все эти две ночи с ним я и глазу не сомкнула. Один и тот же сценарий: ворочаюсь в постели, гоню сложные воспоминания, или борюсь с желанием получить ласку...

– Но я выгляжу просто ужасно! Не выспалась, у меня нет нормальной одежды - только это дурацкое платье! – безнадежно добавила я.

– Я предлагал тебе купить все что пожелаешь, ты воротила нос. Предпочла выглядеть ужасно. Ты имеешь дело с последствиями своих решений Юля, не моих. Себе и предъявляй собственные претензии, – подытожил Лев.

Я гневно посмотрела на него. Правда режет глаз.

– Вот-вот. Учись молчать, когда нечего возразить, – с приятным щелчком Лев закрыл черные блестящие запонки.